Но, быть можетъ, вы скажете: „Бросимъ практику! Посвятимъ себя наук?. Предадимся, подобно физику, астроному, химику, т?мъ безконечнымъ радостямъ, которыя даютъ изученіе тайнъ природы и развитіе нашихъ умственныхъ способностей”. Въ такомъ случа?, скажите, ч?мъ отличается ученый, занимающійся наукой, отъ пьяницы, который ищетъ въ жизни только непосредственнаго наслажденія и находитъ его въ вин?? Конечно, источникъ радости ученаго даете бол?е интенсивныя и продолжительныя наслажденія, но въ этомъ вся разница! Оба они, и ученый, и пьяница, пресл?дуютъ одну и ту же эгоистическую ц?ль — личное удовлетвореніе.
Но вы не желаете этого эгоистичнаго счастья. Занимаясь наукой, вы хотите приносить пользу всему челов?честву; эта мысль будетъ руководить вс?ми вашими научными изысканіями...
Красивая иллюзія! Кто изъ насъ не лел?ялъ ее, отдаваясь впервые изученію науки!
Но если на самомъ д?л? вы заботитесь о челов?честв?, если счастье его — ц?ль вашихъ научныхъ работъ, то передъ вами не можетъ не предстать сл?дующее ужасное возраженіе: наука въ современномъ обществ? является исключительно предметомъ роскоши. Недоступная большей части челов?чества, она исключительно служитъ для услажденія жизни небольшого числа избранныхъ.
Посмотрите, вотъ уже бол?е в?ка, какъ наука установила здравыя космогоническія начала, а каково число т?хъ, которые ихъ постигли и выработали въ себ? критическое, научное отношеніе къ окружающему. Едва оно достигаетъ н?сколькихъ тысячъ, теряющихся среди сотенъ милліоновъ, которые затемняютъ свой разумъ предразсудками и суев?ріями, достойными дикарей, и служатъ игрушкой въ рукахъ духовенства.
Посмотрите, сколько сд?лала наука для выработки раціональныхъ основъ физической и нравственной гигіены. Она учитъ насъ, какъ устроить жизнь, чтобъ сохранить здоровье, какъ поддерживать въ хорошемъ состояніи людскія сообщества; она указываетъ намъ путь къ умственному и нравственному благосостоянію. И вся эта огромная научная работа остается мертвой буквой, не выходитъ изъ кабинета ученаго. А почему? Потому что наука существуетъ сейчасъ только для привилегированныхъ, потому что соціальное неравенство, разд?ляющее людей на капиталистовъ и наемниковъ, обращаетъ вс? научныя указанія относительно улучшенія условій жизни въ изд?вательство надъ девятью десятыми человечества.
Я бы могъ вамъ привести еще много прим?ровъ въ подтвержденіе моей мысли, но вы сами найдете ихъ: выйдите только изъ кабинета Фауста, уставленнаго книгами, съ запыленными окнами, не пропускающими дневного св?та, и посмотрите на все то, что д?лается вокругъ васъ.
Въ наше время д?ло идетъ не о накопленіи истинъ и научныхъ открытій. Намъ сл?дуетъ распространить и вложить въ жизнь истины, добытыя уже наукой, сд?лать ихъ всеобщимъ достояніемъ. Мы должны стремиться къ тому, чтобъ все челов?чество стало способнымъ ихъ воспринять, чтобъ наука стала основой жизни, вм?сто того, чтобъ быть предметомъ роскоши. Этого требуетъ справедливость.
Даже больше: это въ интересахъ самой науки. Наука только тогда прогрессируетъ, когда новыя истины попадаютъ въ среду, способную ихъ воспринять. Теорія механическаго происхожденія тепла, изложенная въ прошломъ в?к? почти въ т?хъ же выраженіяхъ, какъ у Гирна и Клаузіса, оставалась восемьдесятъ л?тъ зарытой въ академическихъ мемуарахъ, потому что познанія по физик? не были достаточно распространены, чтобъ создать среду, способную ее воспринять. Нужно было три покол?нія, чтобъ теорія Эразма Дарвина объ изм?няемости видовъ была принята изъ устъ его внука и признана учеными академиками, не безъ н?котораго давленія со стороны общества. Ученый такъ же, какъ поэтъ и артистъ, является продуктомъ той среды, въ которой онъ вращается.
Если вы проникнетесь вс?ми этими мыслями, вы поймете, что прежде всего долженъ быть произведенъ полный переворотъ во всемъ современномъ стро?, при которомъ ученые изобилуютъ научными истинами, между т?мъ какъ большая часть челов?чества обречена оставаться т?мъ, ч?мъ она была пять, десять в?ковъ тому назадъ; рабами и машинами, неспособными пріобщиться къ истинамъ, добытымъ наукой. Въ тотъ день, когда вы проникнетесь этой широкой, гуманной и глубоко-научной идеей, у васъ пропадетъ желаніе заниматься чистой наукой. Вы вс?ми силами будете стремиться найти способъ, чтобъ изм?нить все существующее, и если безпристрастіе, сопровождающее ваши научныя изысканія, не покинетъ васъ, вы перейдете на сторону соціализма. Вы отд?лаетесь отъ разныхъ софизмовъ и станете въ наши ряды. Вы скажете: „довольно работать на услажденіе жизни т?хъ, которымъ и такъ хорошо живется; посвятимъ свои знанія, способности и силы на освобожденіе угнетенныхъ!” И будьте ув?рены, что тогда сознаніе исполненнаго долга и гармонія между вашими чувствами и поступками пробудятъ въ васъ силы, о существованіи которыхъ вы и не подозр?ваете. Въ тотъ день, когда свершится переворотъ, наука, черпая безконечныя силы въ свободномъ коллективномъ труд? ц?лой арміи работниковъ, совершитъ грандіозный полетъ, въ сравненіи съ которымъ настоящіе ея усп?хи покажутся ученическими упражненіями. День этотъ не далекъ, какъ бы не гн?вались ваши учителя.
Тогда наслаждайтесь наукой! Это наслажденіе будетъ доступно всему челов?честву!
Положимъ, вы кончаете курсъ юридическихъ наукъ и думаете заняться адвокатурой; у васъ, должно быть, есть иллюзіи относительно вашей будущей д?ятельности; я предполагаю, что вы честные, сердечные люди, и что вамъ не чуждъ альтруизмъ. „Можно-ли себ? представить бол?е благородную д?ятельность: посвятить свою жизнь безкорыстной борьб? съ несправедливостью, заставлять всегда торжествовать законъ — выразитель высшаго правосудія!” думаете вы и вступаете въ жизнь съ полной в?рой въ себя и въ избранную вами д?ятельность.
Но откроемъ наугадъ судебную хронику и посмотримъ, что намъ скажетъ сама жизнь.
Богатый пом?щикъ требуетъ, чтобъ удалили съ его земли фермера-крестьянина за невзносъ арендныхъ денегъ. Съ точки зр?нія закона не можетъ быть никакихъ сомн?ній: разъ крестьянинъ не платитъ, онъ долженъ уйти.
Но глубже вникая въ д?ло, мы узнаемъ, что пом?щикъ все время расточал свои доходы на праздныя увеселенія, а крестьянинъ всегда работалъ. Пом?щикъ ничего не д?лалъ для улучшенія своей земли, а стоимость ея за пятьдесятъ л?тъ утроилась, благодаря проведенію проселочныхъ дорогъ, осушенію болотъ, расчистк? неплодородныхъ склоновъ. Крестьянинъ же, на счетъ котораго, главнымъ образомъ, все это производилось, разорился, вл?зъ въ долги и не въ состояніи теперь заплатить пом?щику. Законъ, всегда оберегающій собственность, конечно, на сторон? пом?щика. Но что сд?лаете вы, въ которыхъ юридическія фикціи не усп?ли еще убить живого чувства? Потребуете-ли вы, чтобъ выгнали на улицу фермера или чтобъ пом?щикъ вернулъ крестьянину часть дохода за его трудъ? — В?дь посл?дняго требуетъ отъ васъ справедливость. Перейдете-ли вы на сторону закона противъ справедливости, или же на сторону справедливости противъ закона?
А когда рабочій устроитъ стачку противъ хозяина, не предупредивъ его объ этомъ за пятнадцать дней, кого вы будете защищать? Станете-ли вы на сторону закона, т. е. на сторону хозяина, который воспользуется моментомъ кризиса, чтобъ безсов?стно увеличить свои барыши (просмотрите посл?дніе процессы), или же противъ закона — за рабочихъ, умирающихъ въ это время съ голода? Станете-ли вы защищать эту фикцію, состоящую въ утвержденіи „свободы міровыхъ сд?локъ”? Или же вы постараетесь поддержать справедливость, въ силу которой контрактъ, заключенный между сытымъ и продающимъ свой трудъ за хл?бъ, между сильнымъ и слабымъ, нельзя признать за контрактъ?
Вотъ вамъ другой прим?ръ. Въ Париж? арестовали челов?ка за то, что онъ стащилъ изъ мясной лавки бифштексъ. Оказалось, что это рабочій, не им?ющій заработка, семья котораго не ?ла уже четверо сутокъ. Вс? упрашиваютъ мясника отпустить его, но онъ пресл?дуетъ несчастнаго и требуетъ торжества правосудія! Б?дняка приговариваютъ къ шестим?сячному заключенію. Того хочетъ сл?пая ?емида. — Возможно-ли, чтобъ, при вид? подобныхъ фактовъ, ваша сов?сть не возроптала противъ закона и общества!
Станете-ли вы, наприм?ръ, требовать прим?ненія закона къ несчастному, не слышавшему ни разу въ жизни добраго слова, оскорбляемому съ самаго д?тства, за то, что онъ убилъ сос?да изъ-за пяти франковъ. Потребуете-ли вы, чтобъ казнили или — что еще хуже — приговорили къ двадцатил?тнему заключенію этого преступника, в?рн?е, больного, когда все общество отв?тственно за его преступленіе?
