революціи, — тоже гильотина!” Вотъ какъ разсуждаютъ будущіе Робеспьеры, которые изъ великой эпопеи прошлаго в?ка запомнили лишь періодъ упадка и р?чи прокуроровъ республики.
Мы, анархисты, произнесли окончательный приговоръ надъ диктатурой, какъ одного лица, такъ и одной какой нибудь партіи, — въ сущности говоря, это одно и то же. Мы знаемъ, что одно лицо или одна группа не могутъ дать должнаго направленія соціальной революціи. Мы знаемъ, что революція и правительство несовм?стимы; что одно должно убить другое, какова бы ни была форма правленія: диктатура, королевство или парламентъ. Мы знаемъ, что сила нашей партіи заключается въ сл?дующей основной формул?: — „Только свободная иниціатива народа можетъ создать что либо ц?нное и прочное, а всякая власть стремится убить эту иниціативу”. Вотъ почему, если бы наши идеи не должны были пройти черезъ горнило народа, чтобъ быть осуществленными, если бы мы стали хозяевами того замысловатаго хитро-сплетенія, — правительства, — которое позволяетъ каждому д?йствовать сообразно своей фантазіи, то лучшіе изъ насъ черезъ нед?лю стали бы достойны смертной казни. Мы знаемъ, что всякая диктатура, какъ бы честны ни были ея нам?ренія, ведетъ къ смерти революціи. Мы знаемъ, наконецъ, что идея диктатуры есть не что иное, какъ зловредный продуктъ правительственнаго фетишизма, который вм?ст? съ религіознымъ фетишизмомъ всегда стремился ув?ков?чить рабство.
Но теперь мы обращаемся не къ анархистамъ. Мы хотимъ поговорить съ т?ми революціонерами, приверженцами правительства, которые заражены предразсудками, внушенными имъ воспитаніемъ, которые искренно заблуждаются и охотно выслушаютъ наши доводы. Мы станемъ на ихъ точку зр?нія, и такъ будемъ говорить съ ними.
Защитники диктатуры не зам?чаютъ сами, что, поддерживая этотъ предразсудокъ, они подготовляютъ почву для торжества своихъ противниковъ. Я бы посов?товалъ поклонникамъ Робеспьера твердо помнить сл?дующія его слова. Онъ въ принцип? признавалъ диктатуру. Но... — „Остерегайся больше всего диктатуры” — р?зко оборвалъ онъ Мандара, когда этотъ попробовалъ заговорить о ней. „Диктаторомъ былъ бы Бриссо!” Да, Бриссо, этотъ хитрый жирондистъ, ожесточенный противникъ стремленій народа къ равенству, ярый защитникъ собственности (которую онъ самъ когда-то называлъ воровствомъ), Бриссо, который преспокойно заключилъ бы въ тюрьму Марата и вс?хъ ум?ренныхъ якобинцевъ!
Но эти слова относятся къ 1792 году! Въ эту эпоху Франція уже три года была объята революціей! Фактически королевской власти уже не существовало: оставалось только нанести ей посл?дній ударъ; феодальный режимъ былъ уже уничтоженъ. И не смотря на это, даже въ ту эпоху, когда революція свободно и см?ло несла свои волны, все же контръ-революціонеръ Бриссо им?лъ вс? шансы быть провозглашеннымъ диктаторомъ! А что было бы раньше, въ 1789 году? Мирабо былъ бы призванъ стать во глав? правительства! Мирабо, этотъ челов?къ, который торговалъ своимъ краснор?чіемъ, продавалъ его королю, — вотъ въ чьи руки въ ту эпоху перешла бы власть, если бы возставшій народъ, опираясь на штыки, не провозгласилъ своего могущества и не воспользовался поб?дами Жакеріи, чтобъ сд?лать призрачной всякую власть, утвержденную въ Париж? или въ департаментахъ.
Но, правительственный предразсудокъ такъ осл?пляетъ т?хъ, которые думаютъ о диктатур?, что они предпочитаютъ подготовить диктатуру какого-нибудь новаго Бриссо или Наполеона, ч?мъ отказаться отъ мысли навязать новаго повелителя челов?честву, разрывающему свои ц?пи.
Тайныя общества временъ реставраціи и Людовика-Филиппа въ значительной степени способствовали развитію принципа диктатуры и поддерживали этотъ предразсудокъ. Буржуа республиканцы той эпохи, опираясь на трудящіяся массы, составили ц?лый рядъ заговоровъ, чтобъ свергнуть королевскую власть и провозгласить республику. Не отдавая себ? отчета въ томъ, какое глубокое перерожденіе должно произойти во Франціи, даже для того, чтобъ установился буржуазный республиканскій режимъ, они воображали, что путемъ одной только конспираціи они сум?ютъ свергнуть короля, захватить власть и провозгласить республику. Въ теченіе тридцати л?тъ, эти тайныя общества работали съ безграничнымъ самоотверженіемъ, поразительной настойчивостью и геройствомъ. Если республика была естественнымъ сл?дствіемъ возстанія февраля 1848 года, то этимъ она обязана тайнымъ обществамъ и ихъ усердной пропаганд? д?йствіемъ въ теченіе тридцати л?тъ. Не будь ихъ самоотверженной работы, республика была бы не мыслима и до сихъ поръ.
Они думали захватить власть и утвердиться, какъ республиканская диктатура. Но, какъ и сл?довало ожидать, это имъ не удалось. Какъ всегда, въ силу самой необходимости вещей, королевская власть была свергнута не путемъ заговоровъ. Конспираторы только подготовили ея паденіе. Они широко распространили въ массахъ идею республики, и, благодаря ихъ героямъ и мученикамъ, она стала идеаломъ народа. Но посл?дній натискъ, р?шительный ударъ, который положилъ конецъ власти короля буржуазіи, былъ слишкомъ силенъ, чтобъ быть д?ломъ тайныхъ обществъ: это былъ натискъ всего народа.
Мы знаемъ, каковы были результаты. Партія, которая подготовила паденіе королевской власти — она не была допущена даже на порогъ Городской Думы. Люди, слишкомъ осторожные, чтобъ подвергаться опасностямъ конспираціи, но бол?е изв?стные, бол?е ум?ренные, выжидающіе удобнаго момента для захвата власти, заняли т? м?ста, которыя конспираторы завоевали подъ громъ пушекъ. Публицисты, адвокаты, краснобаи, которые работали надъ созданіемъ себ? имени, въ то время, какъ настоящіе республиканцы ковали оружіе или томились въ каторг?, захватили власть. Одни изъ нихъ, самые изв?стные, были призваны къ власти разными безд?льниками; другіе навязывались сами, и были приняты только потому, что ихъ имя ничего не говорило толп?, или, в?рн?е, давало программу, приспособленную во вс?мъ вкусамъ.
Пусть не говорятъ намъ, что это были промахи, недостатокъ практическаго ума со стороны д?йствующей партіи; что другія сд?лаютъ лучше... Н?тъ, тысячу разъ н?тъ! Д?йствующая партія остается за бортомъ, а интриганы и краснобаи захватываютъ въ свои руки власть — это такой же непреложный законъ, какъ законы движенія св?тилъ. Эти говоруны бол?е популярны въ той масс?, которая произвела посл?дній натискъ. Они получатъ наибольшее число голосовъ; ихъ будутъ прив?тствовать вс?, а главнымъ образомъ, враги революціи, которымъ выгодно выдвинуть ничтожностей; въ правители попадутъ противники движенія или же люди вполн? безразличные.
Челов?къ, который былъ самимъ воплощеніемъ конспиративной системы, челов?къ, который всю жизнь провелъ въ тюрьм? изъ за преданности этой систем?, наканун? смерти бросилъ міру сл?дующія слова, представляющія собой ц?лую программу:
Главная ошибка вс?хъ революціонныхъ организацій, народившихся въ н?драхъ республиканской буржуазіи съ 1820 года, состоитъ въ сл?дующемъ: он? думаютъ что правительство можетъ быть низвергнуто тайными обществами и что эти общества могутъ занять его м?сто. Вс? посл?дующіе факты способствовали выясненію этой ошибки. Какое самоотверженіе, сколько настойчивости, сколько самоотреченія проявляли тайныя республиканскія общества молодой Италіи, какая гигантская работа, сколько жертвъ, жертвъ передъ которыми бл?дн?ютъ подвиги русской революціонной молодежи, сколько борцовъ похороненныхъ въ казематахъ австрійскихъ кр?постей, погибшихъ отъ ножа и пуль палачей! — И все это досталось въ насл?діе разнымъ пролазамъ изъ буржуазіи и приближеннымъ короля.
То же самое въ Россіи. Врядъ ли найдется въ исторіи тайная организація, которая, располагая столь незначительными средствами, достигла бы такихъ громадныхъ результатовъ, какъ Исполнительный Комитетъ, проявившій столько энергіи и силы. И все же, было бы наивно думать, что Исполнительный Комитетъ станетъ когда-нибудь во глав? правленія.
Люди осторожные, создававшіе себ? имя въ то время, какъ революціонеры изнемогали въ рудникахъ и погибали въ Сибири, — интриганы, краснобаи, адвокаты и литераторы, которые проливали слезы надъ св?жей могилой героевъ и объявляли себя друзьями народа, — вотъ кто займетъ вакантное м?сто правительства и грубо крикнетъ:
Это неизб?жно, это не можетъ быть иначе. Не тайныя общества и даже не революціонныя
