– С аббатства. Прежде чем ринуться в атаку, они посадили там стрелков. Я от этого далеко не в восторге. Выходит, это не просто кучка дикарей.

От Эндрю не скрылась его ирония.

– Да, это не дикари.

– Что ж, – продолжал Абониту, – посмотрим, что из всего этого получится. Думаю, на первый раз с них достаточно. Гляди, вон еще один бежит в укрытие.

– Да, – согласился Эндрю, – достаточно. На первый раз.

На следующий день в лагере царило приподнятое настроение; ночная атака была отбита, и успех рассеял неуверенность, охватившую было людей после исчезновения патруля. За ситуацией на реке наблюдал всего один «ховеркрафт» – он курсировал от Стейнз на западе до устья Темзы на востоке, однако не сообщал ничего нового, кроме того, что в Чисуике беснуется все та же толпа, бросающаяся камнями; в других местах изредка появлялись небольшие группки и одиночные фигуры. День прошел мирно; ни ночью, ни на протяжении последующего дня защитников лагеря никто не беспокоил. Погода обещала стать более ясной, однако после полудня небо набухло тучами. Сумерки опустились раньше обычного; стоял трескучий мороз. Еще до наступления ночи начался снегопад, сопровождаемый сильным ветром. Ночью разыгралась настоящая вьюга.

Под завывание вьюги противник начал вторую атаку.

Его целью оставались те же позиции, которые он стремился захватить в прошлый раз, однако появилось и нечто новенькое – попытка овладеть лагерем со стороны сада, где нападающим удалось на время закрепиться. Эндрю не видел, как развивались события на этом участке, однако, судя по последующим рассказам, Абониту сам повел своих людей в контратаку. В результате противник отступил, лишившись двоих человек. Один из них умер на месте, другой был ранен в грудь. Трое африканцев получили ранения, причем один – серьезное. Эндрю обнаружил труп и раненого англичанина в гардеробной палаты лордов, превращенной в лазарет. Абониту как раз допрашивал раненого. Повернувшись к вошедшему Эндрю, он пожал плечами:

– Ничего не могу от него добиться. Может быть, теперь ты попробуешь?

Англичанину было на вид тридцать с небольшим лет, он был полноват, толстогуб, на щеках кудрявилась молодая борода. По его лицу разлилась синева, свидетельствующая о сильной потере крови. Сквозь только что наложенные бинты успела проступить кровь.

– Вам удобно? Что я могу для вас сделать? – спросил его Эндрю. – Может быть, хотите капельку бренди?

Раненый вздрогнул и враждебно промолчал.

– Мы – мирная экспедиция, – сказал Эндрю. – Мы не хотим никому причинять вреда. Скажите, почему на нас нападают? Атаки определенно кто-то планирует – но для чего? Продукты? Оружие? У нас есть и то, и другое, но ведь вполне очевидно, что мы станем все это защищать. Какая-то бессмыслица!

Ответа так и не последовало.

– Вам совсем нечего сказать?

– Проклятый изменник! – в первый раз разжал зубы раненый. Речь явно давалась ему с трудом. Лицо исказила гримаса боли. Он отвернулся и замер.

– Оставь его, – бесстрастно произнес Абониту. – Он умирает.

Раненый дернулся, но больше ничего не сказал. Абониту и Эндрю вышли из озаряемой свечами комнаты в кромешную тьму коридора. Абониту включил фонарь.

– Сегодня мы еле вывернулись, – сказал Эндрю.

– Да, еле-еле. Если бы им удалось закрепиться… Не знаю, сколько у них еще сил.

Они прошли мимо выбитого окна, в которое мело снегом.

– Если погода не улучшится, – продолжал Абониту, – будет трудно обороняться. Уже сегодня нельзя было ничего Разглядеть в пяти ярдах.

– Я не стал бы утверждать, что это типичная для Англии зимняя погода. Однако более типичная, чем безоблачное небо, которое нависало над нами в первые дни. Барометр чаще показывает «ненастье».

– Да, знаю. Есть новости из Лагоса. – Абониту примолк. Эндрю подождал, пока он заговорит снова. – Через неделю к нам выходит корабль с припасами.

– Это гораздо раньше, чем планировалось?

– Мы становимся значительными персонами. Кое-кто, как мне известно, вообще не верил, что мы доберемся до Англии. Тут была замешана политика: если бы экспедиция окончилась провалом, некоторые министры лишились бы постов. Подозреваю, что судно готово уже давно, но они не спешили его отпускать.

– А теперь?

– Теперь – другое дело. Нас здорово укрепляют: всевозможный инвентарь, генераторы, военный отряд. Здесь собираются основать надежную базу.

– Как быстро дойдет до нас это судно?

– При благоприятных условиях за двенадцать дней.

– Значит, предстоящие три недели обещают стать критическими?

– Да. – Абониту направил луч фонаря в распахнутую дверь, осветив массивные дубовые створки и тяжелый алый плюш. – У нас будет с полдюжины вертолетов «Вестланд», огнеметы, напалм…

– И атомные бомбы?

– Нет, – усмехнулся Абониту. – Хотя в Нигерии есть и они – ты знал об этом? Их продали нам перед