средиземноморским пейзажем на одной стене и картинкой с охотничьим сюжетом – на другой. Двуспальную кровать покрывала ситцевая накидка. – Как удобно!

Полковник замешкался в дверях.

– Вас бы не… Могу я зайти на пару минут?

– Да, разумеется, – кивнул Эндрю.

Полковник тщательно прикрыл за собой дверь.

– Позвольте задать вам вопрос.

– Задавайте.

– Губернатор решил, что вы командуете «ховеркрафтом», поскольку вы – единственный белый во всем экипаже. Он не ошибся?

– Что я – командир? Куда там! Официального командира у нас нет. Самый авторитетный в команде – Абониту.

– Так я и думал, – кивнул полковник. – В свое время я часто слушал африканские радиостанции по коротковолновому приемнику. Я представляю себе тамошние условия. Но даже если вы – не главный, они могут одобрить сделку, которую вы заключите, если она будет отвечать их интересам…

– Продолжайте.

– Он хочет заполучить «ховеркрафт». – Кто такой «он», было ясно без уточнений. – Он бы захватил его силой, однако тогда у него не осталось бы человека, который умеет управлять судном. Он не слишком умен, зато коварен.

– Откровенность за откровенность, – ответил Эндрю. – Мне предложен пост адъютанта с дальнейшей перспективой управления островом Джерси в качестве заместителя губернатора.

– Вы верите его обещаниям?

– Нет. А теперь скажите мне, почему я правильно делаю, что не верю.

– Единственный его талант – умение использовать людей. Добившись желаемого, он их выбрасывает. Вот пример: ему удается получать неплохие урожаи в теплицах благодаря двойному остеклению. Однако сама идея принадлежала местному овощеводу по имени Гриссон. Но он все равно посадил его вместе с семьей на плот и спихнул в море.

– Вы полагаете, что он выбросит и меня, вытянув все, что я знаю о «ховеркрафте»?

– Не сомневаюсь.

– Но я же почти ничего не знаю! – засмеялся Эндрю.

– Он считает по-другому.

– Вы говорите, что он коварен, но не умен. Он рассказывал мне о схеме депортации. Это блестящая идея. Тоже чужая?

– Да, – ответил полковник после некоторого колебания.

– Здесь чувствуется военный ум. Уж не ваш ли?

– Мой.

– Отправить в море на плотах больше сорока пяти тысяч человек, считая женщин и детей!..

– В противном случае нас ожидал хаос, кровопролитие и повальный голод. Бывают ситуации, когда приходится выбирать всего лишь одну из разных форм безжалостности.

– И вы сделали выбор! Вас не мучают кошмары?

– Я мыслю как военный, вы сами это сказали. Моя сильная сторона – планирование, слабая – воображение.

Я не знал, что из всего этого выйдет. Просто не знал! А потом было уже поздно. Да, меня мучают кошмары. Зато он наверняка обходится без них.

– Несомненно. Вы сказали, что губернатор выбрасывает людей, когда они сослужат ему службу. Но вас он не посадил на плот…

– Эмиль слишком ненавидит меня, чтобы ограничиться этим. В былые времена… Он всегда был о себе высокого мнения. Я говорил вам, что он работал у меня – неплохой работник, но слишком быстро расхолаживался. Кроме того, он и тогда злоупотреблял спиртным. Мне постоянно приходилось призывать его к порядку. В конце концов я указал ему на дверь – за пьянство и полную непригодность. Дело было зимой, и ему не оставалось ничего другого, кроме государственной дорожной службы. Эмиль умолял меня взять его назад, и я сжалился. Он не забудет этого и через двадцать лет.

Мне не надо опасаться за свою безопасность. Как и за безопасность жены. Пока она жива, он не выкинет меня в море.

Они помолчали.

– Вы говорили о сделке, – напомнил Эндрю.

– Если я выведу вас отсюда, – произнес полковник, – и проведу к «ховеркрафту», сможете ли вы прорваться? Каковы шансы на успех?

– А какие он принял меры предосторожности?

– Четверо несут дежурство на «ховеркрафте», присматривая за вашими неграми. Еще один отряд рядом, на пирсе.

Выход из гавани перегораживают три старые посудины.