что ей приятно быть объектом его внимания.

Пока Никси убирала посуду, Бун кормил овощами попугая. Вернувшись в комнату, она увидела, что он спокойно беседует с птицей. Похоже, в этот вечер он предпочитал общаться с Коко, нежели с ней.

— Нам надо обсудить твое предложение, прежде чем сообщить детям что-то определенное.

Бун согласно кивнул. Он пытался посадить Коко обратно в клетку, но тот явно был против, и тогда Бун позволил попугаю забраться к себе на плечо, потом подошел к дивану и сел рядом с Никси.

— Остается только узнать твое мнение.

Коко вытянул голову в ее сторону, словно тоже ожидая ответа. Под взглядом двух пар глаз ей стало не по себе, и она, сложив на коленях руки, потупилась, а потом, решительно посмотрев Буну в лицо, сказала:

— В старших классах ты имел привычку дразнить меня.

Он смутился, потом робко улыбнулся.

— Да, было дело.

Никси поняла, что он этим отнюдь не гордится.

— Где гарантии, что это предложение — не одна из твоих шуточек?

Коко стало скучно. Он соскочил с плеча Буна и стал карабкаться по жалюзи. Бун придвинулся к Никси, и это подействовало на нее, как сильный наркотик. Взгляд его голубых глаз проникал ей прямо в душу.

— Может, это сможет убедить тебя в серьезности моих намерений? — прошептал он и поцеловал ее.

Она почувствовала себя счастливейшей женщиной в мире. Тот, первый поцелуй был напористым и жестким. Этот, напротив, казался нежным и многообещающим.

У Никси было достаточно опыта, чтобы разобраться в том, чего хочет мужчина от женщины. Бун доказал, что любит не только ее, но и детей, и этот факт был для нее гораздо важнее, чем ужин при свечах и дорогое шампанское.

Оторвавшись от ее губ, он не отодвинулся. Она чувствовала его дыхание на своем лице. Бун положил ее ладонь себе на грудь, туда, где билось его сердце.

— Теперь ты веришь мне?

Никси улыбнулась, погладив пушистые завитки на его шее.

— Попробуй быть еще более убедительным.

Он снова поцеловал ее, и как-то незаметно она оказалась распростертой на диване рядом с ним. Он был так близко, что Никси смогла ощущать его возбуждение, и это было приятно.

— О Никси, как бы мне хотелось обнимать тебя долго-долго.

Она прижалась к нему еще теснее.

— Так значит, тебе нужно мое тело?

— Ты нужна мне вся, Никси, и все, что является частью тебя: Чад и Стефани, Китти и Шустрик, тетя Лаура и дядя Джим. И даже эта безумная птица, что гуляет по моей спине. — Он осыпал ее лицо и шею легкими поцелуями. — Как ты думаешь, Коко расскажет детям, чем мы тут занимаемся?

— Если ты действительно хочешь стать их отцом, то какое это имеет значение? — невольно вырвалось у Никси.

Что я говорю? — испугалась она, ведь я еще не приняла его предложение. Но подсознательно она уже все решила, поверив, что они любят друг друга. Слов о любви сказано не было, но разве не испытывает она к этому мужчине такого же влечения, как и он к ней?

Бун разглядывал ее лицо, в котором отражались его собственные чувства — доверие, состоявшаяся радость… любовь. Он и не подозревал, что может быть таким счастливым, настолько счастливым, что даже не находил слов для выражения своих чувств. В присутствии этой женщины он всегда терялся.

Коко, подобравшись поближе, заглянул ему прямо в глаза и произнес:

— Ты умеешь говорить?

Потом хрипло захохотал и полетел к своей клетке.

— Он прав, — сказал Бун, — я лишился дара речи.

Он провел пальцами по ее руке, плечу, ключице… Она не противилась. И тогда он продолжил свое приятное путешествие по телу Никси, чувствуя, как растет его желание, и все крепче прижимая ее к себе.

— Значит, ты согласна? Ты позволишь мне стать отцом Стефани и Чаду?

Она молча улыбнулась, и ему захотелось сорвать с нее одежду. Он ждал этого мгновения больше пятнадцати лет, и его терпению пришел конец.

— Это официальное предложение? — шепотом спросила она.

Сдерживаясь из последних сил, Бун стал медленно расстегивать ей блузку. К счастью, застежка лифчика оказалась спереди. Отбросив крошечные чашечки, он накрыл ее груди ладонями и чуть не задохнулся от восторга. Помедлив, он склонил голову и прильнул губами к отвердевшему соску. Глаза Никси затуманились страстью, и он рывком сорвал с себя джинсы. Она сама стянула с него рубашку, чтобы прижаться к его обнаженной груди, провести подрагивающими пальцами по плоскому животу и ниже, зарываясь в мягкие волосы тропинки, ведущей…

Прозвенел входной звонок.

Никси и Бун замерли, смущенно глядя друг на друга. Со вторым звонком они вскочили, судорожно одеваясь и поправляя волосы. На третий звонок Никси открыла дверь.

— Что ты так долго? — проворчал Чад.

Стоя за спинами детей, тетя Лаура сразу же заметила взъерошенный вид племянницы и сказала:

— Нужно срочно позаботиться о Стефани.

— Стефани? Что случилось?

Обернувшись к дочери, Никси сразу заметила на лице и руках девочки вспухшие красные пятна.

— Все чешется, мама.

— Крапивница! — ахнула та.

В последний раз это случилось со Стефани сразу же после гибели отца. Тогда Никси сама была в плохом состоянии и не могла уделить дочери должного внимания. Но теперь она сумеет справиться с этой напастью. Прежде всего надо выяснить, в чем причина стресса, и постараться создать максимально спокойную обстановку.

— Чад, пойди наполни ванну холодной водой. А вы побудьте со Стефани и не давайте ей чесаться, пока я схожу за лекарством.

— Может, лед в воду положить? — спросил Чад.

— Не надо. Вода должна быть чуть холоднее комнатной температуры.

Наливая в ложку лекарство, Никси надеялась, что это не стресс, а простая аллергия, и зуд и покраснение удастся снять с помощью антигистамина.

— Может, ты съела или понюхала что-нибудь незнакомое?

— Нет.

Стефани потянулась рукой к шее, но Бун удержал ее.

Чад, спускаясь по лестнице, сказал:

— Мы просто сидели за столом и рассказывали о том, как провели день. Я сообщил тете Лауре и дяде Джиму, что Бун может стать нашим новым отцом, если ты согласишься.

— В этот момент и пятна появились. Они возникли прямо на наших глазах, — вставила Лаура.

Стефани сердито посмотрела на брата.

— Ты не должен был рассказывать это, особенно, в присутствии…

— Но это правда! Ты веришь, мам?

Никси поморщилась, заметив, как яростно девочка расчесывает ярко-красное пятно.

— Теперь это не имеет значения. Пойдем, детка.

Она отвела дочь в ванную комнату и, подсыпав в воду соды, оставила ее там мокнуть.

Никси поняла, что Бун невольно стал причиной страданий девочки, и сердце ее заныло. И все-таки еще оставалась надежда, что все обойдется.

— Я останусь здесь на ночь, — заявил он и, обернувшись к Лауре, добавил: — Разумеется, на диване.