в магазине всякой хавкой: печенье, конфеты, джем, si-si (лимонад в банках), сок DONA в бутылках, на складе обменяли чарс и брагу на горный сухпай, все чин по чину — бражка для этого дела была поставлена заранее. Рядом с бетонкой росли деревья похожие на сосну с длинными иголками, вот ветку этого дерева поставили вместо елки, обвешали ее запалами от гранат и патронами и получилась вполне приличная елка. Магнитофон у Володи был в бане, в общем, все было путем, осталось лишь встретить праздник.
В обед мы с Шавкатом зашли в баню, проверить как там дела. И Володя нам сказал сногсшибательную весть, от которой мы оба чуть на жопу не сели. Говорит, что утром встретил свою землячку, она не только с одного города, но и с одного района. Она медичка и приехала сюда из Шинданта к знакомым девчатам из санчасти, чтобы встретить Новый год и обещала прийти вечером часов в 10 в баню и посидеть с нами часок-другой. Что такое женщина в Афгане, нетрудно догадаться, и просто посидеть в компании с женщиной это уже было чудо. Я Шавкату говорю, что надо что-нибудь сварганить насчет выпивки, не брагой же ее поить. Сначала пробежались по полку, у разведчиков обменяли два литра браги на пузырь самогона. И вдруг Шавхат заявляет, что есть возможность смотаться в Герат, он хорошо знает одного дуканщика, знает, где тот живет, у него в дукане есть водка или на крайняк кишмишовка (афганский самогон). Говорит, что пойдет уломает Алана (водилу), пусть он поставит на место, то что снял с движка и БТР будет на ходу, одна проблема БТР стоит в рем зоне. А с нарядом по рем зоне договорится должен буду я, так как я служил там, и знаю пацанов. Рем зона находилась в конце парка и огорожена была забором из колючей проволоки, который сдвинуть особого труда не предоставляло. Я по началу не хотел этого делать, думал, если залетим, нас сожрут. Шавхат начал меня уговаривать, а когда мы с ним и Аланом бражки выпили, я подумал: да хрен с ним, не расстреляют же нас за это, а с бабой тут не каждый праздник встречаешь.
Время у нас было еще достаточно, чтобы все обделать, и мы начали действовать. Дежурным по ремзоне на наше счастье заступал Залим, он был моим другом, мы с ним одного призыва, и дневальных я тоже знал. Залим парнишка с понятием и долго не ломался, он всегда меня понимал, и мы друг друга не раз выручали. Я, конечно, понимал, что в случае залета ему мало не покажется, на нем была ответственность за технику в ремзоне, и он это понимал не хуже меня, но все же согласился, а то, что мы Залима в обиде не оставим, об этом и разговора не было. Алан БТР забацал, но с нами ехать отказался, говорит, что он здесь ни причем, и езжайте сами. А мы его и уговаривать не стали, зачем таким шалманом ехать, нас двоих вполне достаточно.
Вечерком мы с Шавкатом пришли в ремзону, Залим уже был там, дневальные отмотали проволоку от перегородки и все приготовили. За офицеров можно было не бояться, они были в предпраздничных движениях. Взяли мы с собой по автомату с подствольниками, ручной гранотомет, пару цинков с патронами и гранаты, ручные и для подствольника с гранатометом. И еще взяли топливный насос от КАМАЗа — их хорошо в Герате брали, за 5000 афганей насос уходил, мы же его за четыре собирались отдать без базара, а это 200 чеками, чеки шли один к 20 — 25. Пацаны рассказывали, что были времена, когда меняли один к 35 или даже к 40, но когда вошел в Афган 12 полк, он был весь капитально укомплектован, и наши начали духам толкать все в подряд, сбив при этом и цены и курс.
Башенные пулеметы не стали ставить, мы собирались в наш район Герата, а там стояли советники, которые хорошо охранялись. Риск, конечно, был, но мы надеялись, что пронесет и в этот раз, главное не нарваться на патруль. Мы запрыгнули в БТР и выехали за ремзону, Алан пришел проводить, и если что, то сказать, что, мол, перебрали движок и решили проехаться чтобы проверить, глупая отмазка, но все же лучше, чем ни какой. Мы немного постояли, вроде тихо, ну и поехали в Герат за водкой. КП объехали и выехали на бетонку, а дальше дело техники. На мосту постояли с пацанами побазарили, чарса курнули, они нам тоже водки заказали, и мы поперли дальше. Уже начало темнеть, когда мы в Герат заехали, дуканы начали закрываться, и мы поехали к дуканщику домой. Дуканщик жил недалеко от бетонки, мы остановились, Шавкат взял насос и пошел пешком, а я остался с БТРом. Просидел я минут тридцать, и уже стемнело, я начал беспокоиться. Вдруг впереди фары, а когда подъехали, то оказалось что это патруль со 101 полка, БРДМ и два БТРа. Ко мне подошел какой-то майор и начал спрашивать: кто такие, зачем здесь стоите? Я поначалу и не знал, что ответить, думал, ну все, залетели, теперь начнутся разборки. Потом я вдруг заметил, что сзади майора стоит Шавкат, в руках четыре литрухи, он подошел и говорит майору:
— Мы из 12 полка, приехали за водкой.
Шавкат вообще был отчаянным пацаном. Майор обалдел, и говорит командным голосом:
— Товарищ сержант, отдайте мне водку и следуйте за нами.
Шавкат, спокойно так:
— Водку я вам, товарищ майор, не отдам, потому что две бутылки это заказ, а две нам на праздник, и с вами не пойду, а поеду на своем БТРе.
Майор начал орать: «Вы арестованы, следуйте за нами. Как ваши фамилии, какое подразделение?» Я говорю, что фамилии мы не скажем, тогда майор крикнул:
— Ну и не надо, я запомнил номер БТРа, а сейчас едем к вам в полк, и я сдам вас дежурному по части, пусть он с вами разбирается.
Дальше мы не стали спорить и запрыгнули в свой БТР, решили, пусть будет, что будет, за руль сел Шавкат. БРДМка поехала впереди, а два БТРА сзади нас, и таким эскортом мы двинулись в сторону полка. Я говорю Шавкату:
— Не надо было так резко с патрулем разговаривать, может, утрясли бы как-нибудь.
— Я этого майора знаю, нифига с ним ничего не утрясешь, он уставник, — ответил Шавкат, и добавил, — не бойся, я придумал, что надо делать, когда заедем за КП, я резко сверну с бетонки, и мы смоемся, патруль за нами не погонится.
Проезжая мимо точки на мосту мы притормозили, и я передал одну бутылку пацанам, они стояли обалдевшие оттого, что нас патруль домой сопровождает. Не доезжая КП, Шавкат вдруг резко вывернул с бетонки и мы, выключив свет, вслепую помчались по бездорожью куда попало, лишь бы подальше. Я вылез на броню и посмотрел на бетонку, патруль стоял там и не думал за нами гнаться. Потом, постояв минут пять, они развернулись и поехали обратно в сторону Герата. Ну все, подумали мы, временно пронесло, а дальше видно будет. Объехав КП и выехав на бетонку, мы вернулись в полк. Сразу заскочили в ремзону через дырку, с которой выезжали, нас уже давно ждали. Я Залиму сказал, что мы засветились патрулю и возможно завтра будет небольшой кипеш. Но это ерунда, главное, мы на месте, а все остальное обойдется. Наряд по быстрому поправил ограду, как она была до этого, и замел все следы. Мы поставили БТР на место, отдали мужикам бутылку литровую. Потом заскочили в нашу палатку, там пацаны готовились к празднику, и сказали Алану, чтоб сделал в БТРе все как было, отдали ему пузырь и пошли в баню, нам литровой вполне хватало. Шавкат зацепил у дуканщика косметику для нашей гостьи, надо же, предусмотрительный таджик, подумал я. Время было одиннадцатый час, мы немного опаздывали.
Володя не наврал, и вправду с ним была женщина лет тридцать на вид, не сказать что красавица, но и не уродина, да это не важно, главное, разнообразие какое-то было, а не просто пьянка. Стол был уже накрыт, играла музыка, все, короче, было готово для празднования. Володя нас познакомил, все как положено, и мы сели за стол. Марина вроде ее звали, уже не помню точно, но это не важно, была она в Афгане второй год, скромностью тоже не болела, и поэтому мы чувствовали себя не так скованно, хотя матов за столом слышно не было, а это в армии большая редкость. После того как все изрядно выпили, все вошло в свое русло, и разговор стал более раскованный, потом начались танцы, и праздник набрал обороты. Помню, ходили кого-то поздравлять, кто-то приходил к нам, в общем, весело встретили и провели Новый год. Проснулись мы в обед первого января в бане, Марины не было, она ночью ушла продолжать праздник с девчатами и офицерами в модуль. Вот так мы встретили 1987 год, я считаю, что встретили мы его отлично.
Частенько в компаниях, когда разговор заходит о службе, все рассказывают, как они там делали какой то дембельский аккорд, а я слушаю, и вспоминаю про свой аккорд, который продолжался с мая по август. И помню свой последний рейд, после которого мы, дембеля, по быстрому наспех собравшись, на следующий день полетели в Союз. И вспоминаю февральских дембелей, которые ночью пришли с рейда, а утром им надо было лететь домой — они пробыли в рейде около двух месяцев, точно уже не помню, но около того или может больше. Похожи они были на дикарей, обросшие, небритые, все в пыли и грязи, но радостные и счастливые. Я в то время мог неплохо стричь, и до утра подстриг человек пятнадцать, а утром они, побритые, отмытые, в отглаженных парадках стояли возле штаба и получали документы на отправку в Союз.
