— Считай это гарантией занятости, Джо. Четыре года надежного дохода.

Пайк вздохнул.

Я открыл новый «Фальстаф» и выпил половину по дороге наверх, в душ, а другую — по пути назад. Когда я спустился, Пайк сделал огромную миску салата с тунцом, турецким горохом, помидорами и луком. Мы вышли на веранду, прихватив с собой салат и оленину.

Небо потемнело, а когда солнце опустилось в пурпурную лужу на западе, запахи цветущих эвкалиптов и жасмина смешались с дымом мескитового дерева. Это был чистый, здоровый запах, который навевал мысли — по крайней мере мне — о бескрайних просторах и маленьких девочках и мальчиках, которые лазают по деревьям и гоняются за светлячками. Может быть, я был одним из таких маленьких мальчиков. Может быть, я им остался. Только вот в Лос-Анджелесе нет светлячков.

Я положил мясо на решетку, сел рядом с Пайком за стол и рассказал ему о Чарльзе Льюисе Вашингтоне и его семье, а еще о том, что? мне удалось узнать от Рэя Депента про Акима Де Муэра и его банду.

Пайк медленно потягивал пиво и слушал. Когда я закончил, он спросил:

— Думаешь, семья правду сказала о том, что Чарльз Льюис завязал?

— Они в это верят.

— Тогда где парень вроде него мог взять деньги, чтобы купить такой прибыльный бизнес?

— Да, я об этом тоже думал.

— Может быть, у него был партнер.

Я кивнул.

— Де Муэр дал деньги, потому что ломбард был для него хорошей ширмой, и Чарльз Льюис работал на него. Это понятно. Но почему Де Муэр заставил Вашингтонов забрать заявление из полиции? Лавка закрыта. И все, что он делал под ее прикрытием, стало историей.

— Если есть заявление и заведено дело, начинается расследование. Значит, было что-то еще. И он очень хотел это скрыть.

— И Дис об этом знает?

— Если Дис знает, значит, это уже не тайна, — пожал плечами Пайк и, повернув голову, посмотрел на меня: — Если только Эрик тоже не хочет скрыть это что-то.

— Ага, — задумчиво протянул я и перевернул колбасу. Жир уже начал просачиваться сквозь кожицу, и в воздухе витал восхитительный аромат. — Аким Де Муэр и Эрик Дис имеют общий секрет.

Пайк кивнул.

— И тут возникает вопрос: как далеко они готовы зайти, чтобы его сохранить?

Пайк пристально на меня посмотрел, затем встал и ушел в дом. Я услышал, как открылась входная дверь, потом дверца его джипа. Затем он вернулся, прихватив свой пистолет. Это кольт «питон» с четырехдюймовым дулом. Постоянная бдительность — вот она, цена свободы.

— Это означает, что они готовы зайти очень далеко, — прокомментировал я его появление.

— Если против тебя пятеро копов, значит, для них это важно, — произнес Пайк. — Если они гоняются за тобой, значит, они не выполняют свою работу, что совсем нелегко прикрыть. Люди Диса не могут вот так просто взять и отправиться на пляж. Он обязан отчитываться перед начальством о том, чем они занимаются, и должен представлять результаты по расследуемым делам.

— И все пятеро должны быть при деле.

— Все до одного, — кивнул Пайк.

Я снова перевернул колбасу. Шкурка начала поджариваться, и кот запрыгнул на перила веранды, чтобы быть как можно ближе к колбасе. Еще чуть-чуть, и мы сможем подать на стол жареного кота.

— Эрик нервничал. Это на него не похоже, — заметил Пайк. — Может, даже испуган, и это тоже на него не похоже.

— Предположим.

— Испуганные люди поступают алогично. Он надеялся тебя запугать. Теперь, когда он в курсе, что я тоже в деле, будет думать иначе. Так как знает, что меня запугать невозможно.

— Отлично. И от этого он станет еще опаснее.

— Да, — подтвердил Пайк.

— Может быть, Дис говорит правду. Они расследуют какое-то дело, и он не хочет, чтобы я путался у него под ногами.

— Если бы он хотел, чтобы ты ему не мешал, это не проблема. Он рассказывает о тебе своему начальнику, тот вызывает тебя и объясняет, в чем дело. Ты же и сам все знаешь, — покачал головой Пайк.

Небо потемнело, и склон внизу расцвел яркими огоньками. Пайк поправил очки, но снимать их не стал. Он их никогда не снимает. Даже ночью.

— Если он не играет в открытую, значит, просто не может играть в открытую. Это первое правило, которое должен выучить каждый коп, — добавил Пайк.

Я в последний раз перевернул колбасу, затем снял с решетки и переправил на деревянную разделочную доску. Я нарезал ее ломтиками, половину положил на свою тарелку и довольно приличную порцию — в блюдце кота. Я даже подул на его колбасу, чтобы слегка остудить. Пайк ушел в дом и вернулся с двумя новыми «Фальстафами» и остатками хлеба с розмарином. Я попробовал салат, Пайк заправил его соевым соусом, рисовым уксусом и мелко нарубленным чесноком.

— Вкусно, — кивнув, похвалил я его.

Он кивнул мне в ответ.

Мы несколько минут ели молча, но у Пайка был не слишком счастливый вид. Конечно, так как он никогда не улыбается, довольно трудно определить, когда он счастлив, но у меня имеются свои способы.

— Что? — спросил я.

Пайк пальцами выудил ломтик тунца, откусил немного, а остальное протянул коту. Кот жадно схватил угощение.

— Я не видел Эрика много лет, — сказал Пайк.

— Он был хорошим копом?

— Да.

— Честным?

Пайк повернул голову и наставил на меня свои черные линзы.

— Если бы я думал иначе, то не работал бы с ним.

— Люди меняются, — заметил я.

Пайк вытер руки о салфетку и снова занялся салатом.

— Да, люди меняются.

Мы закончили ужин в полном молчании, потом отнесли грязные тарелки на кухню и подбросили монетку, чтобы решить, кто будет их мыть. Я проиграл. Где-то в середине процесса мытья зазвонил телефон, и Джо Пайк взял трубку.

— Дженнифер Шеридан, — сказал он.

Я взял трубку.

— Элвис Коул, личный детектив Дженнифер Шеридан, — произнес я.

— От меня только что ушел Флойд Риггенс, — сообщила мне Дженнифер Шеридан. — Он приходил с другим офицером. Они сказали, что из-за меня Марк может погибнуть. И что если я вас не остановлю, случится нечто ужасное.

Ее голос звучал напряженно, и она быстро-быстро произносила слова, как будто с трудом держала себя в руках.

— Вы в порядке?

— Я позвонила Марку, но его нет дома.

— А вы? Вы в порядке?

Я слышал, как она дышит в трубку. Она долго не отвечала, а потом сказала:

— Я хочу, чтобы со мной кто-то был. Вы не против?

— Сейчас выезжаю.