11
Как обычно, Старки проснулась рано. Единственное, что отличало сегодняшнее утро от предыдущих, — отсутствие привычной тревоги. Она сделала себе чашку растворимого кофе и села на кухне покурить, пытаясь разобраться в том, какие чувства вызвал у нее просмотр записи. Мир в чем-то изменился, но она не понимала в чем. Старки не увидела откровений, ее не поджидали сюрпризы, ей не удалось обнаружить скрытых ранее частностей. Она не нашла никаких ошибок со своей стороны и со стороны Рафинада — ошибок, которые могли бы усилить ее чувство вины, — или героических действий, чтобы от этого чувства избавиться. Наконец она поняла. Три года подряд события на стоянке трейлеров давили на нее тяжким бременем. А теперь остались где-то далеко позади.
Старки приняла душ, надела тот же самый костюм, в котором была вчера, вышла из дома и развернула машину так, чтобы фары осветили куст белых гардений, растущих возле дома. Она срезала три цветка.
Лос-анджелесское национальное кладбище в Вествуде открывалось только в шесть часов утра, но Старки нашла сторожа, показала ему свой значок и сказала, что ей необходимо попасть на кладбище. Он был немолодым человеком и долго колебался, но Старки строго посмотрела на него, и сторож сдался.
Старки была не из тех, кто склонен посещать мертвых. Она далеко не сразу нашла могилу Рафинада, ее фонарик высвечивал одинаковые белые плиты, как потерявшаяся собака, разыскивающая по меткам своего хозяина. Она дважды прошла мимо, пока наконец не обнаружила ее. Старки положила на могилу цветы. Рафинад вырос в Луизиане и привык к аромату гардений.
Ей хотелось сказать ему что-нибудь теплое, но у нее не получилось. Старки понимала, что это нужно для нее самой, а не для него. Так уж устроена жизнь.
Наконец Старки вздохнула.
— Мы с тобой были нечто, Раф.
Старый сторож молча смотрел на нее из своего домика, и она покинула кладбище, готовая начать новый день.
Первый час на Спринг-стрит Старки провела, работая с документами, а потом составила список поручений для Марзик и Хукера. Хукер пришел раньше, чем Марзик, и посмотрел на нее так, словно Старки вот-вот начнет стрелять из пулемета. Судя по выражению его лица, Марзик рассказала Хукеру, что Старки взяла домой кассету со старой записью. Но чего еще ждать от Марзик?
— Доброе утро, Кэрол. Как дела?
— Я в порядке, Хорхе. Спасибо.
— В самом деле?
— Я посмотрела запись. И я в норме.
Хукер нервно кивнул.
— Ну, если я могу что-то сделать… — сказал он.
Старки встала и поцеловала его в щеку.
— Ты чудесный парень, Хорхе. Спасибо тебе.
Хукер продемонстрировал огромные белые зубы.
— А теперь не мешай, мне нужно работать.
Хукер рассмеялся и вернулся к своему столу. Он все еще смеялся, когда зазвонил телефон Старки.
— Детектив Старки, — сказала она.
— Уоррен Мюллер из Бейкерсфилда.
Старки была удивлена.
— Ваши люди обратились к нашему прокурору с просьбой провести проверку матери Теннанта, которую звали Доротея Теннант.
— Совершенно верно.
— Вы попали в самое яблочко, Старки. И я хотел быть первым, кто вам об этом расскажет. Сейчас я нахожусь рядом с этим местом. Старая леди владела небольшим двухквартирным домом. Он и сейчас записан на ее имя. Очевидно, Теннант так и не поднял вопрос о доме перед судом.
Старки ощутила мощный прилив энергии. Пока Мюллер рассказывал об этом, пришла Марзик. Старки жестом подозвала ее к себе и прикрыла ладонью трубку, чтобы поделиться новостью.
— Это Бейкерсфилд. Нам улыбнулась удача, Бет. У Теннанта есть недвижимость.
Марзик сжала кулак.
— Что случилось? — сказал Мюллер. — Я вас не слышу.
— Я рассказала новости своим коллегам. Послушайте, Мюллер, вам нужно вызвать ваших саперов. В квартире могут находиться взрывчатые материалы…
— Притормозите, детектив, — прервал ее Мюллер. — Мы на два шага вас опережаем. Нам не только удалось найти его собственность, но и мастерскую. Именно здесь он держал все свои вещи, Старки. Сейчас наши саперы ведут поиск.
Хукер и Марзик развели руками — им хотелось узнать, что происходит. Она попросила Мюллера немного подождать и рассказала коллегам новости, а потом снова обратилась к Мюллеру.
— Хорошо, сержант. Что вам удалось найти?
— Так вот, его мать владела двухквартирным домом. Одна квартира пустует, в другой живут люди.
— Господи. И рядом его мастерская?
Теперь Старки понимала, каким образом Теннанту удавалось платить за свою квартиру, не выходя из тюрьмы.
— Нет, все не так просто. Рядом находился гараж, который Теннант переделал для своих целей. Именно там, под замком, он хранил все свои сокровища.
— Вам удалось найти гексоген?
— Нет, гексоген мы не нашли, но там есть тротил и около двадцати фунтов дымного пороха.
— Мы надеялись на улики, связывающие Теннанта с источником гексогена. Это имеет прямое отношение к расследованию взрыва в Силвер-Лейк, Мюллер. Если вы обнаружите какие-то бумаги, письма, фотографии, любой след, я хочу, чтобы вы это сохранили для меня. Я приеду, чтобы их осмотреть.
— Конечно, но здесь ничего нет. Люди, живущие в доме, сказали, что около месяца назад у них побывали воры.
— Подождите. Кто-то забрался в мастерскую?
— Они не видели, чтобы кто-то входил в дом или выходил из него. Им удалось заметить только какого-то парня, который болтался рядом. Старик, живущий в этом доме, позвонил в полицию, но парень тут же перелез через забор и сбежал. Свидетель утверждает, что он что-то нес в руках.
— Вы полагаете, что это мог быть гексоген?
— Ну, если гексоген был в мастерской, он мог его забрать.
— Вам удалось получить описание внешности вора?
— Белый, от сорока до пятидесяти, рост от пяти футов десяти дюймов до шести футов, вес сто восемьдесят фунтов, в бейсболке и темных очках.
Старки прикрыла трубку рукой, чтобы пересказать новые сведения Хукеру и Марзик, которые тут же обменялись торжествующими взглядами.
— Сержант, у нас есть аналогичный подозреваемый в расследовании взрыва в Силвер-Лейк. Если мы отправим вам факсом наш фоторобот, вы покажете его свидетелям?
— Конечно.
— Дайте мне номер вашего факса.
Старки повторила номер Марзик, а потом снова заговорила с Мюллером.
— И еще одно. В гараже остались следы взлома? Каким образом грабитель сумел туда проникнуть?
— Я понимаю, о чем вы говорите. Нет. Теннант закрыл гараж на пару мощных американских
