пообедаю с синьорой Альберо.

– Эмили, дорогая. – Леонард Хеншо поднялся навстречу Эмили, когда ее провели в его кабинет. – Какая приятная неожиданность. Я разговаривал с Рафаэлем три дня назад, но он ничего не говорил о том, что ты собираешься приехать.

– Это больше чем визит, – улыбнулась Эмили. – Я вернулась насовсем и буду жить в поместье. – Она сделала паузу и продолжила: – Как вам известно, скоро мой день рождения и тогда же заканчивается срок опеки. Мне необходимо знать, на какой доход в будущем я могу рассчитывать.

– В будущем? – У мистера Хеншо отвисла челюсть. – Но, моя милая девочка, твой муж… Рафаэль… он наверняка тебе все рассказал.

Эмили опустила глаза и посмотрела ив свои пальцы… без колец.

– Мы с графом Ди Салисом расстались, – спокойно ответила она. – На этот раз навсегда. И, пожалуйста, не надо меня жалеть. У меня есть дом и собственные деньги. Все будет хорошо.

– Моя дорогая, – взволнованно произнес мистер Хеншо. – Это ужасно. Рафаэль должен был сказать тебе… объяснить…

– Мне не нужны объяснения графа, – заявила Эмили. – Если мне необходимо о чем-то узнать, то я предпочитаю услышать это от вас.

Леонард Хеншо встал и подошел к окну.

– У твоего отца не было денег, – глухим голосом начал он. – За два года до смерти он неудачно вложил средства в рискованное предприятие, надеясь на скорую прибыль, но потерял все, что имел. Твоему мужу удалось вернуть лишь самую малость.

– А доверительная собственность?

– Ее учредил твой муж, когда вы решили пожениться.

Эмили какое-то время пораженно молчала. Нет, ее не сломить. Она уже привыкла к ударам судьбы.

– Мне ничего от него не нужно, – твердо заявила она. – Если нет иного выхода, я… продам имение.

Мистер Хеншо беспомощно развел руками.

– Милая моя, твой отец неоднократно его перезакладывал, чтобы получить деньги для своих финансовых операций. А твой муж выкупил закладные, и в результате имение перешло к нему в собственность.

– Значит, у меня ничего нет, – подвела итог Эмили. – Но почему меня не предупредили?

– Твой отец был гордым человеком, моя дорогая. При его жизни невозможно было что-либо тебе сказать, а когда ты стала женой Рафаэля, то все принадлежащее ему, естественно, стало твоим.

– О господи, почему он просто не заплатил отцу то, что был ему должен? Тогда мы сохранили бы дом! – в ярости воскликнула Эмили. – Неужели нужно было забирать у меня все?

Мистер Хеншо строго посмотрел на нее.

– Твой муж – сама щедрость. И он никогда не был должен деньги твоему отцу. Это был долг другого свойства.

– Я не понимаю…

– Когда Рафаэль Ди Салис только начинал свой путь в финансовом мире, ему предложили заключить весьма выгодную сделку, сулившую на первый взгляд миллионы. Но один человек, с которым он был едва знаком, предупредил Рафаэля, что партнеры пытаются воспользоваться его неопытностью и вовлекают в мошенничество, которое может кончиться тюрьмой. Этим человеком был твой отец. И граф никогда не забывал этого совета, спасшего его от несчастья. Поэтому, когда сэр Траверз попал в трудную ситуацию, он сразу пришел ему на помощь.

Наступило долгое молчание, которое наконец нарушила Эмили.

– Понятно, – отрывисто произнесла она. – Лучше бы он не распространял свою помощь и на меня.

– Мне очень жаль, дорогая, что ты так к этому отнеслась. – Мистер Хеншо печально смотрел на нее. – Я всегда восхищался твоим мужем.

Эмили усмехнулась.

– Но вы не женщина, мистер Хеншо.

Еще час назад она считала имение своим последним пристанищем. И вот теперь у нее ничего нет, кроме той одежды, что на ней. Она ничего не умеет делать, бездомная и беременная. И, если быть честной, испуганная и одинокая.

Нет, нельзя распускаться. Валентина Колона напомнила ей, что она молодая и здоровая. Она справится. Только не нужно оглядываться назад… и вспоминать…

Дом встретил ее тишиной. Эмили опустила сумку на столик в прихожей и позвала:

– Пенни, дорогая, я вернулась.

Она не смогла выговорить «я вернулась домой», потому что дома у нее больше нет.

Не услыхав ответа, Эмили вошла в гостиную и… остановилась как вкопанная, прижав ладонь ко рту.

У окна стоял Раф, его высокая фигура вырисовывалась на фоне освещенного солнцем стекла.

– Если ты приехал сообщить мне, что дом твой, то ты опоздал. Я уже об этом знаю. И перееду как можно скорее, – нетвердым голосом произнесла она.

– Нет, – ответил он. – Я здесь не поэтому. Я узнал о твоем исчезновении от Стефано – он был в