словно чувствует вину или… стыд.

Когда Раф спустился вниз, она продолжала сидеть на диване, а телефон покачивался на шнурке у нее на пальце.

– Ну? – спросил он.

– Связи нет. Должно быть, из-за гор. Но здесь, наверное, есть обычный телефон.

– Только в деревне. Марчелло и Фиона предпочитают, чтобы их не тревожили звонками, когда они здесь одни.

Слово «одни» вызвало у Эмили дрожь. Впервые они с Рафом находятся совсем одни в небольшом помещении. А Раф ходил по комнате и разглядывал мебель, книги и безделушки на каминной полке. Посмотрев на остывший суп, он спросил:

– И это называется ужином?

– Моим ужином. Я не голодна.

– А я голоден. Что-нибудь еще из еды здесь есть?

– Ты что, полагаешь, я буду готовить тебе ужин?

– Ты все еще моя жена, mia cara, и до сих пор твои супружеские обязанности не были очень обременительными, а большинство жен готовят еду для мужей. Но, возможно, ты не обладаешь кулинарными способностями?

– В школе всех учили готовить. Монахини считали это необходимым.

– Значит, ты могла бы приготовить обычный омлет?

– Могла бы. Но зачем?

– Потому что переговоры на голодный желудок не ведутся, – мягко заметил Раф. – У нас ведь будут переговоры, не так ли?

Эмили взяла нетронутый суп, пошла на кухню и вылила его в раковину. Найдя сковородку, она положила на нее кусок масла и поставила на плиту. Когда появился Раф, она разбивала в миску яйца.

– Здесь вдвоем тесно, – не глядя на него, сказала она.

– Я принес вот это. – Он положил на кухонный стол пакет.

Эмили узнала запах дорогого свежепомолотого кофе и холодно ответила:

– Вы предусмотрительны, синьор.

– Приходится, carissima, когда имеешь дело с тобой. – Он протянул свою длинную руку к верхней полке буфета и достал кофеварку. – Эспрессо, к сожалению, в ней не сваришь.

– Сколько тебе яиц – два или три? – спросила Эмили, добавляя в миску соль и перец.

– Четыре. Мне необходимо хорошенько подкрепиться, чтобы быть в форме. Не так ли, моя очаровательная жена?

Она непонимающе уставилась на него.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Только то, что если снегопад продлится, мне придется нас выкапывать. – И он кивнул на плиту. – У тебя масло сейчас подгорит.

Он ушел, а она, сжав зубы, сняла сковородку с плиты и засунула в тостер ломтики хлеба. Затем насыпала кофе в кофеварку и понесла тарелки и столовые приборы в комнату.

Раф сидел развалясь на диване и смотрел на огонь.

– Здесь нет ни телевизора, ни компьютера, ни факса. Как же ты будешь держать руку на пульсе финансового мира? – едко заметила она.

– Финансовый мир обойдется без меня.

– А ты без него?

– Конечно, обойдусь. Ненадолго. – Он лениво потянулся. – Отдых мне не помешает. Это не часто случается.

– Ты забыл о наших переговорах.

– Я ничего не забыл, – сказал он и снова уставился трепещущие язычки пламени.

Эмили вернулась на кухню, взбила вилкой яйца и вылила их на горячую сковородку, внимательно следя, чтобы они не подгорели. Омлет получился красиво подрумяненный и воздушный. Она осталась довольна своей стряпней и разрезала омлет надвое – Рафу большую часть.

– Очень вкусно, – заявил он, попробовав. – У тебя скрытые таланты, mia cara.

Эмили с трудом заставила себя есть. Только бы не показать Рафу, как ей страшно!

Ужин закончился, и она вежливо отказалась от его помощи в мытье посуды. Еще не хватало толкаться вместе с ним на крохотной кухне! Вернувшись в гостиную, она с удивлением увидела на столе бутылку вина и два фужера. Раф разлил вино и протянул ей фужер. Ей совсем не хотелось пить с ним вино, но возражать она не решилась, опасаясь, что он неправильно расценит ее отказ. Сделав маленький глоток, она поставила фужер на стол.

Господи, с горечью думала Эмили, выходит, эта засада была тщательно спланирована и не без помощи Саймона. Отвратительно, но факт. Если ему не хватало денег, почему он не попросил у нее? Почему притворялся честолюбивым, удачливым предпринимателем? Вопросы эти не давали ей покоя.