никого, кроме старого Меррея»[96] (Фрэнсису Ходжсону, 18 ноября 1808 г.).
В завещании 1811 г. Байрон потребовал, чтобы его похоронили рядом с Боцманом. Адвокаты запротестовали; ответ был: «Пусть так и остается». Но так не случилось. (См. также прим. к с. 263).
Ида — школа Харроу часто появляется под этим именем на страницах отроческого сборника «Часы досуга» (1807):
О детства картины! С любовью и мукой Вас вижу, и с нынешним горько сравнить Былое! Здесь ум озарился наукой, Здесь дружба зажглась, чтоб недолгою быть; Здесь образы ваши мне вызвать приятно, Товарищи-други веселья и бед; Здесь память о вас восстает благодатно И в сердце живет, хоть надежды уж нет. Вот горы, где спортом мы тешились славно. Река, где мы плавали, луг, где дрались; Вот школа, куда колокольчик исправно Сзывал нас, чтоб вновь мы за книжки взялись. Вот место, где я, по часам размышляя, На камне могильном сидел вечерком; Вот горка, где я, вкруг погоста гуляя, Следил за прощальным заката лучом. Вот вновь эта зала, народом обильна, Где я, в роли Занги, Алонзо топтал, Где хлопали мне так усердно, так сильно. Что Моссопа славу затмить я мечтал[97]. Здесь, бешеный Лир, дочерей проклиная, Гремел я, утратив рассудок и трон; И горд был, в своем самомненьи мечтая, Что Гаррик великий во мне повторен. Сны юности, как мне вас жаль! Вы бесценны! Увянет ли память о милых годах? Покинут я, грустен; но вы незабвенны: Пусть радости ваши цветут хоть в мечтах. Я памятью к Иде взываю все чаще; Пусть тени грядущего Рок развернет — Темно впереди; но тем ярче, тем слаще Луч прошлого в сердце печальном блеснет. Но если б средь лет, уносящих стремленьем, Рок новую радость узнать мне судил, — Ее испытав, я скажу с умиленьем: «Так было в те дни, как ребенком я был». («При виде издали деревни и школы в Харроу-на-Холме», пер. Н. Холодковского) О Ида! Ты — науки светлый храм! Я был в тебе когда-то светел сам! Я вижу ясно твой высокий шпиц, Я снова там, в кругу знакомых лиц. Как живо все! Я слышу, как сейчас, Весь этот шум ребяческих проказ; Среди аллей, в тени дерев густых Я вижу вновь товарищей моих, Места былых мечтаний и бесед, Друзей, врагов минувших школьных лет; Забыл я рознь, но дружбы — не забыл… Привет друзьям, врагов же — я простил. Дни юности, дни дружбы золотой! Любя других, я счастлив был тобой!.. Вы, узы дружбы нежных юных лет, Когда в душе следа притворства нет, И каждый сердца юного порыв Не знает лжи, свободен и правдив… («Отроческие воспоминания», пер. И. Брянского) Название Ида носят горы на Крите и во Фригии, посвященные матери-богине; «школа Ида», таким образом, — это «альма-матер».
…по его словам, в первые годы она была ему ненавистна, а в последний год он ее полюбил. — «Разрозненные мысли», № 72. Как и Али, Байрон поступил в Харроу тринадцатилетним — при том, что обычно учениками становились в десять лет; как и Али, он предпочитал не проводить каникулы с семьей (т. е. не с матерью) — но, в отличие от Али, жил в аббатстве (сданном к этому времени на пятилетний срок лорду Грею де Ратену), по соседству с тогдашней своей любовью Мэри Чаворт, внучкой того самого Уильяма Чаворта, которого убил Злой Лорд Байрон. Байрон был вынужден оставить Ньюстед, когда лорд Грей сделал ему непристойное предложение.
Доктор Джозеф Друри… оставил воспоминания… — они приведены в первом томе биографии Мура:
