В XIX в. археология как наука еще не знала собственных, точных методов исследования. Она делала в то время первые, неуверенные шаги. Даже самые выдающиеся археологи зачастую не имели специальной подготовки, изыскания вели на свой страх и риск, не заверен ботясь о разработке научного метода; более того, среди них встречались люди вообще не получившие никакого образования. И тем не менее они совершили эпохальные открытия, воскресив, казалось бы, навсегда канувшие в небытие богатые культуры, города, храмы и дворцы, замечательные произведения искусства, известные только по упоминаниям в древних легендах, мифах и поэмах, в существование которых большинство историков не верило, считая их просто выдумкой.
Почему эти люди вступили на путь археологических изысканий? Были среди них, безусловно, и обычные авантюристы, которые ставили перед собой прозаическую цель: обеспечить себе легкую жизнь за счет найденных сокровищ. Таких, как правило, ожидало разочарование, но даже если им удавалось что- либо открыть, они оставались неизвестными - грабители утаивали сокровища, чтобы себя не выдать. Однако были и мечтатели. Захваченные раз и навсегда какой-то одной идеей, они с потрясающим упорством осуществляли свои на первый взгляд фантастические замыслы и оставались глухи к насмешкам окружающих. В большинстве случаев то, что принималось за нелепые причуды, в результате оказывалось безошибочным инстинктом, который вел их прямой дорогой к сенсационным открытиям. Эти мнимые неучи были по существу незаурядными людьми, наделенными живым, творческим умом, они обладали сильными, страстными характерами, нечеловеческой работоспособностью, а также непоколебимо верили в правильность своих намерений.
Представителем этого типа исследователей был Генрих Шлиман (1822 - 1890), один из самых выдающихся археологов XIX в. Его биография настолько ярка и необычна, что кажется взятой из приключенческого романа; если бы какой-нибудь писатель придумал все, что довелось пережить этому человеку, то автора бы неминуемо обвинили в излишней игре воображения.
Отец Шлимана был бедным протестантским пастором в небольшом немецком городке Макленбурге. После смерти жены на его руках осталось шестеро детей. Семья жила очень бедно, отчасти по вине старого священника, слишком часто заглядывавшего в рюмку. Нетрудно себе представить ту обстановку, в которой Генрих провел первые годы своей жизни.
Но старый Шлиман выделялся среди довольно серых людей своего круга страстной любовью к Гомеру, и эту любовь привил Генриху уже в раннем детстве. Гомонящая детвора и вечно полупьяный пастор часто упоминали имена Агамемнона, Ахиллеса, Одиссея и Менелая, словно они были близкими друзьями их семьи.
В 1829 г. семилетний Генрих получил в подарок «Всеобщую историю» Жеррера, прекрасную книгу с великолепными иллюстрациями. Склонив кудрявую голову, мальчик особенно долго и сосредоточенно рассматривал рисунок, изображавший горящую Трою, которую покидал Эней, неся на спине своего немощного отца Анхиса. Но послушаем, как вспоминает об этой минуте сам Генрих в своей книге «Илион»:
«- Отец, спросил мальчик, - разве ты не говорил мне, что Трою разрушили, сравняв ее с землей?
- Да, говорил…
- И ничего от нее не осталось?
- Совершенно ничего…
- Но Жеррер, наверно, видел Трою, иначе как же он мог ее нарисовать?
- Генрих, но ведь этот рисунок - фантазия художника.
Мальчик на минуту задумался, а затем снова спросил:
- Отец, а у Трои были действительно такие огромные крепостные стены, как на этом рисунке?
- Вероятно, да.
- В таком случае,- с радостью воскликнул мальчик,- они не могли исчезнуть без следа, остатки этих стен должны находиться где-то под землей. О, как бы я хотел откопать их! Отец, я когда-нибудь поеду туда и откопаю их!
Старый Шлиман, утомленный вопросами ребенка, только буркнул в ответ:
- Меня бы это совсем не удивило… А теперь сиди тихо, я хочу немного поспать».
Маленький Генрих очень тянулся к знаниям, но нищета все чаще стала заглядывать в их дом. Поэтому уже в 14 лет мальчику пришлось бросить школу и пойти в подручные к приказчику бакалейной лавки в городе Фюрстенберге.
Он проработал там более пяти лет, продавая селедку, водку, молоко и соль, подметая лавку и таская непосильные тяжести.
«Я гнул спину, - пишет в своих воспоминаниях Шлиман, - с пяти часов утра до одиннадцати вечера, не имея ни минуты свободного времени, чтобы чему-нибудь научиться».
Однажды в лавку вошел неверными шагами, будучи крепко навеселе, известный в городе чудак, мельник Нидергоф. Когда-то он был пастором, но за пьянство церковные власти лишили его духовного сана.
Покачиваясь, пьяный посетитель встал, словно актер, исполняющий героическую роль, и на греческом языке начал скандировать Гомера. Генрих, правда, ничего не понимал, но певучесть гекзаметра подействовала на него как упоительная экзотическая музыка. Он слушал с горящими глазами и не мог насытиться чарующим ритмом неизвестного ему языка. Чтец несколько раз пытался прервать декламацию, но Генрих дрожащей рукой вытаскивал из кармана последние гроши, покупал ему водки и просил продолжать. Очарование этой минуты прервал неожиданно появившийся хозяин лавки, который выставил пьяницу за дверь.
С тех пор мальчик только и мечтал о Гомере, а высшим счастьем ему представлялось знание греческого языка. С ровесниками он говорил лишь о Трое и о своем намерении когда-нибудь отправиться на поиски ее руин. Дело дошло до того, что вся молодежь городка, считая Генриха отчаянным чудаком, стала осыпать его насмешками. Одна только дочка соседа-крестьянина Минна Мейнке, отнеслась серьезно к замыслам Генриха и внимательно слушала его мечтательные излияния.
Вскоре они поклялись друг другу в вечной любви и обещали пожениться, когда вырастут. В свободное время Генрих и Минна часто ходили к средневековому замку Анкерсхаген. Народная легенда гласила, что в этом замке рыцарь-разбойник Геннинг фон Гольшгейн спрятал несметные сокровища, награбленные на больших дорогах у путешествующих купцов. Генрих решил найти эти сокровища и, получив за них деньги, отправиться на розыски троянских руин.
Тем временем отношения в семье ухудшились до такой степени, что юноша уже не мог оставаться дома. Тогда он поехал в Гамбург и нанялся на работу к одному торговцу бакалейными товарами. Но обязанности мальчика на побегушках на этот раз оказались ему не по силам. Однажды, когда Генрих поднимал бочку с сельдью, у него хлынула горлом кровь. Генриху пришлось искать другую работу.
Как раз в это время в Венесуэлу отплывал грузовой парусный бриг «Доротея». Недолго думая, Шлиман пошел к капитану судна и нанялся корабельным юнгой. В открытом море их захватил жестокий шторм, бриг стал тонуть. Генрих и еще восемь матросов оказались в спасательной шлюпке. Девять часов носили их по морю бурные волны, пока не выбросили, наконец, на голландский берег. Потерпевшие кораблекрушение были страшно измучены, и их поместили в одну из больниц Амстердама.
Придя через несколько дней в себя
Необычная это была учеба. Юноша вслух читал отрывки из книг или диалоги из самоучителя до тех пор, пока не заучивал их наизусть. Сколько неприятностей он имел из-за этого! Соседи постоянно
