В 'специальной литературе высказывались различные мнения относительно форм земельной собственности в средневековой Испании. Для большинства современных испанских историков аграрный строй Астуро-Леонского королевства характеризуется господством римсюго принципа частной собственности на землю. Но некоторые исследователи подчеркивали наличие деревенской общины. Еще в 1883 г. русский медиевист И. В. Лу-чицкий в своей работе «Поземельная община в Пиренеях» показал существование общинных форм владения землей в этой части полуострова. В 1898 г. испанский историк И. Коста опубликовал свой труд «Е1 Colectivis-mo agrario en Espana», в котором собрал данные о деревенской общине на всей территории Испании. Работа Коста не утратила своего значения до настоящего времени, но она носит односторонний характер. Подчеркивая роль общины и коллективных форм землевладения, Коста не учел данные об индивидуальных частновладельческих формах хозяйства.

Между тем, рассматривая характерные для астуро-леонской деревни в IX-X вв. формы собственности, семейную организацию и общинное устройство, 'мы обнаруживаем разнородные элементы. Принципы индивидуального землевладения и частной собственности на землю сочетаются с общинными формами земельной собственности и землепользования.

Мы имеем возможность рассмотреть два основных вида общинной организации крестьян: домовую (семейную) общину и деревенскую (соседскую) общину. Из источников видно, что в IX-X вв. и позднее сохраняется семейная община. Она состоит из родителей и взрос-

дых сыновей (женатых, а порой только неженатых). Иногда такая семья включала в свой состав и двоюродных братьев Эта община нераздельно владела недвижимым имуществом и совместно вела хозяйство. Экономической основой семейной общины была собственность на родовое имущество (hereditas; abolengas), которое отличалось от приобретенного (ganatura, gana-ncias) ², считалось собственностью всей семьи, и домохозяин не мог произвольно распоряжаться им. Еще в готской Испании родителям не разрешалось лишать детей наследства, если они не провинились в чем-либо серьезном; не допускалась передача одному из детей большего количества имущества, чем другому. В Астуро-Леопском королевстве Вестготская правда сохраняла свое действие. Во многих фуэрос XI-XIII вв. содержатся подобные ограничения. Так, в фуэро Саагуна 1100 г. отмечается, что родителям должны наследовать сыновья, а в случае их отсутствия-внуки, братья, племянники, двоюродные братья. И только в случае, если таких родственников нет, можно завещать имущество посторонним лицам³. Фуэро Нахера предоставляло право продавать наследственные наделы лишь тем членам общины, которые не имели детей⁴. Согласно Партид, если кто-либо, не имея детей, дарил имущество третьему лицу, а потом у дарителя родился ребенок, дарение становилось недействительньгм⁵. В случае если дети лишались наследства в результате недостойного поведения, это нужно было засвидетельствовать на совете общины. Для продажи семейного 'имущества требовалось согласие взрослых членов семьи. Поэтому отчуждение земли осуществлялось по грамотам от имени отца и его детей, а иногда и внуков, братьев ⁶. Во многих грамотах земельные владения рассматриваются как собственность родителей и их детей. После смерти отца

¹ См.: Valdeavellano L. G. de. La communidad patrimonial de la fa- milia en el derecho espanol medieval. Salamanca, 1956, p. 38-39.

² См.: Garcia Larragueta S. A. - «Sancta Ovetensis». Madrid, 1962, N 36, 345, 464, 474.

³ См.; Escalona R Historia del real monasterio de Sahagun. Madrid, 1782, p. 508.

⁴ См.: Fuero de Najera. Munoz. T, Coleccion de fueros municipales у cartas pueblas, t. I, p. 290.

⁵ См.: Las Siete Partidas, v. 4, 8.

⁶ См.: Fuero Viejo de Castilla IV, 1, 3; Becerro Gotico de Carde-na, N 156, 157, 161, 166.

дети и внуки часто, не осуществляли раздела родовОгб имущества, а продолжали совместно владеть им ¹. Главой такой семейной общины оказывался старший брат.

Власть главы семьи над домочадцами находила свое отражение, в частности, в том, что он нес ответственность за преступления, совершенные кем-либо из членов семьи. Как и в готский период, девушка для вступления в брак должна была получить согласие родителей, а в случае, если они умерли,-- родственников. Последние выступали в качестве соприсяжников. Они получали за убитых родичей часть вергельда и преследовали их врагов.

Было бы, однако, неверно считать, что указанные данные о семейной общине имели всеобщее значение для леонской и кастильской деревни в IX-X вв. В источниках нетрудно обнаружить свидетельства о наличии индивидуального ведения хозяйства и о различных формах, которые носили промежуточный характер. Разложение семейной общины выражалось в отчуждении наследственного земельного владения в ущерб прямым наследникам-детям- Иногда за ними сохранялась возможность выкупа. Так, в одной из грамот дарения неким частным лицом Саагуну всего наследственного имущества оговаривается, что если сыновья или внуки дарителя захотят после его смерти выплатить ту сумму, которую их родич получил от монастыря, они смогут получить землю обратно². Для получения возможности передавать имущество третьим лицам в обход прямых наследников использовался институт усыновления (perfiliatio, prohijatio). Постороннее лицо благодаря этому акту получало такое же право на наследование, какое имели дети. Порой в роли усыновленного выступали монастырь, король или сеньор. Иногда же это делали муж - и жена в пользу друг друга, с тем чтобы после смерти одного из них оставшийся в живых ему наследовал. В испанском праве господствовал принцип раздельности имущества супругов.

Некоторые фуэрос открыто отказывались от принципа неотчуждаемости родового земельного владения. Так, например, фуэрос Паленцуэлы, Миранды, Сепуль-

¹ См.: -Valdeavello.no L. G. de. La communidad patrimonial de la familia en el derecho espanol medieval, p. 26-27.

² См.: Escalona R. Historia del real monasterio de Sahagun. Escr. 204 (a. 1202).

веды разрешают› оставлять церквам любое имущество, независимо от того, имеются ли у дарителя дети *.

Показателем разложения семейной собственности могут служить попытки искусственно воспрепятствовать этому процессу. В Галисии, например, существовал уцелевший до XX в. обычай образования семейных сообществ по договору (sociedad tacita familiar). Члены этой общины обязывались до конца своих дней не делить земли и совместно ее обрабатывать. В Астурии в IX в. практиковался договор, согласно которому группа земельных собственников-соседей (возможно родственников) обязывалась не отчуждать имущество никому, кроме как друг другу или определенной церкви.

Текст грамот дарений и продажи содержит обычно формулу проклятия по отношению к тем наследникам, которые станут оспаривать законность фиксируемого грамотой акта отчуждения имущества. В источниках также немало данных о тяжбах, которые вели наследники дарителей, отстаивая свои права на имущество, пожалованное церкви.

Испанская семейная община не представляет собой исключительного явления для Западной Европы. Нетрудно провести параллель между ней и генеалогиями Алеманнской и Баварской правд. Но в Леоне и Кастилии такие семейные общины как производственные объединения сохраняются еще в XII-XIII вв. и позднее, в то время как названные германские памятники относятся к VII-VIII вв. В памятниках рассматриваемого периода отражен и интенсивный процесс разложения этой общины. Уже в X в. и особенно позднее заметно дробление земельных владений.

. Семейные общины входили в состав деревенской соседской общины. Материальной основой этой организации являлось наличие у нее права собственности на общие угодья. Роль этих угодий в хозяйстве была особенно велика в связи с тем, что скотоводство во многих случаях не уступало по своему значению земледелию, а кое-где стояло на первом месте.

О порядке землепользования в Астур.о-Леошском королевстве нет достаточно определенных данных. В готский период Испании, в частности в северных ее райо-

¹ См.: Fuero de Palenzuela. Мипог Т. Op. cit., p. 273; F. Cantera