информировать следственные органы о смене своего местопребывания.

А вечером за накрытым на веранде столом состоялся военный совет, результаты которого озадачили и удручили всех троих. Оказывается, пока Егор терпеливо отвечал на вопросы следователя, а Померанец дозванивался до «без пяти минут губернатора», Макар успел переговорить с участковым и узнать очень много интересного. Хотя, по мнению Егора, век бы не слышать таких «интересных» новостей.

Менты были почти на сто процентов уверены, что ниточки к совершенному преступлению тянутся из тайги. Оказалось, что пока они гонялись по лесу за медведем, на Глубокском подворье Свято-Никольского женского монастыря было совершено ужасное преступление. Неизвестные разграбили скит и убили четырех стариц, в скиту проживавших. На первый взгляд связи между этим злодеянием и убийством старосты не прослеживалось, но связь была, да еще какая связь! Следствие считало, что напали на скит коммунары – трое из них как раз накануне дали из коммуны стрекача – и что у нападавших была сообщница, какая-то девица, несколько месяцев прожившая с сестрами в качестве паломницы. Это обстоятельство не нравилось Егору особенно.

– Вот такие пироги! – Макар закончил рассказ, хлопнул ладонями по столу. – А Наташку мы нашли в лесу на третий день после нападения на скит.

– Так она же сказала, что из коммуны сбежала. – Егор посмотрел на Померанца в ожидании подтверждения своих слов.

– Могла и соврать, – тот пожал плечами.

– Вот в том-то и дело, что соврала! – Макар дернул себя за бороду. – Я специально уточнил – в коммуне все девки на месте.

– Думаешь, Наталья и есть пропавшая паломница? – спросил Егор, уже зная ответ.

– Я даже больше тебе скажу, ее не Натальей зовут, – буркнул Макар.

– А как?

– Настасьей. Матушка-настоятельница Свято-Никольского женского монастыря ее пару месяцев назад в скит направила. Говорит – пришла неприкаянная душа, прямо с улицы, назвалась Анастасией, попросилась в послушницы. Вот настоятельница и дала ей испытательный срок.

– Что еще настоятельница про эту паломницу рассказывала? – спросил Померанец. – Ну там, фамилия, прописка?

– Ничего не рассказывала, сказала, что Господу прописка без надобности, что у девчонки душа чистая, такая бы на смертный грех ни за что не пошла.

– Ну, вот видишь! – сказал Егор с надеждой. – Раз настоятельница так считает…

– …А сестры в монастыре шепчутся, что девчонка – бывшая зэчка, – не дал ему договорить Макар. – И сидела не за мелочовку какую-нибудь, а за покушение на убийство.

Верить услышанному не хотелось. Ну не похожа Наталья – или Настасья? – на матерую преступницу!

– А что, если все это сплетни? – сказал Егор зло.

– Может, оно и так, да только мы все видели, как она медведя с одного выстрела завалила. И дело даже не в том, что с одного выстрела, а в том, как ловко она с карабином управилась, – покачал головой Макар. – Вот моя Софья Семеновна даже не знает, с какой стороны к винтовке подойти, хотя уже больше тридцати лет замужем за охотником.

– Так вы что, и в самом деле думаете, что это Наталья тех монахинь?.. – Егор осекся.

– Следствие считает, что она могла быть наводчицей. В скиту были старинные иконы, они пропали.

– Нет, что-то не сходится, – Егор мотнул головой. – Во-первых, не было при ней никаких икон, только папка эта дурацкая.

– Награбленное она могла и в лесу спрятать, – подал голос Померанец.

– Так на нее же саму охотились! Ну, вспомните, ребята! Антоха, ты же сам одного из них того… подстрелил!

– Спасибо, что напомнил, – Померанец поморщился.

– Прости.

– Сдается мне, те, что возле нашего лагеря ошивались, и были сбежавшими коммунарами, – подумав, сказал Макар. – Наверное, решили от девчонки отделаться, чтобы награбленным не делиться или просто избавиться от лишнего свидетеля. Первый раз ты, Егор, ее на реке спас, видать, спугнул иродов, а второй – Антон одного из троицы подстрелил. Думаю, нам крупно повезло, что нас вертолет забрал до того, как эти бандюки в лагерь вернулись, а так перестреляли бы из засады, как глухарей.

– Ладно, допустим, эти бандюки скит грабанули и что-то там между собой не поделили, но староста-то тут при чем? – спросил Егор.

– А притом, что в скиту что-то искали, и в доме Евсеевича все вверх дном. Старосту, перед тем как убить, пытали, и на теле одной из монахинь обнаружены следы пыток.

От этих слов на Егора накатила липкая волна тошноты, захотелось спешным порядком выбраться из-за стола.

– Кстати, староста наш зажиточным мужиком был, – продолжил Макар, – да только во время обыска никаких денег не нашли.

– Думаешь, это Наташка его убила? – спросил Егор, борясь с тошнотой.

– Могла, – Макар кивнул.

– Да, могла, – поддержал его Померанец. – Ялаев, ты вспомни, Софья Семеновна ее вчера к старосте за мазью посылала, а она что?

– Что?

– Она сказала, что дома не нашла!

– Так может, и не нашла?

Разгореться спору не дала вышедшая на веранду Софья Семеновна. Выглядела она, как обычно, может, чуточку бледнее, а покрасневшие глаза свидетельствовали о том, что, пока они держали военный совет, она всплакнула.

– Вот, – она положила перед Макаром три сотни долларов.

– Что это?

– Это Наталья оставила под подушкой.

– Зачем?

– Не знаю. Может, за одежду. Как же она так, даже не попрощалась?..

– Ничего, мать, дело-то молодое. – Макар успокаивающе погладил жену по руке, выразительно посмотрел сначала на деньги, потом на Егора с Померанцем. – Ты иди, отдохни. День сегодня выдался тяжелый.

– Что ж это творится-то? Такой человек душевный был, интеллигентный, а тут… – Софья Семеновна горестно вздохнула.

– Сонь, иди уж, – сказал Макар мягко.

– А с деньгами что делать?

– А что с ними делать? Раз Наталья их оставила, значит, так тому и быть.

– Мы же от чистого сердца. Зачем же деньги?

– Соня, не забивай голову всякой ерундой. И без того проблем хватает.

Когда Софья Семеновна вернулась в дом, Макар брезгливо, двумя пальцами, взял одну из купюр, помахал ею в воздухе.

– Видали?! Откуда у девчонки деньги?

– Откуда? – спросил Егор, хотя уже понял, куда егерь клонит.

– Сдается мне, что из дома старосты, – Макар понизил голос до шепота.

– Не верю, – Егор упрямо мотнул головой.

– А что? Чисто технически она запросто могла убить старосту. – Померанец осторожно потрогал заплывший глаз.

– Чисто технически! Она же баба! И потом, – Егор поморщился, – старосту пытали.

– Ну и что?! – невесело усмехнулся Померанец. – Видал, какой он хилый был? Такого и ребенок завалит, не то что баба. И вообще, женщины могут быть очень жестокими – это научно доказанный факт.

– Ладно вам догадки строить. – Макар посмотрел на часы. – Сегодня уже поздно, а завтра с утра поедем