дела подкорректировать в ту или иную сторону. И все будет в порядке!

Правда, надо давать показатели... Ну ничего, разоблаченный участковый

– достаточно весомое дело, его он и направит в суд как итог многотрудной работы.

Но и дело Платонова Ланскому пришлось прекратить за смертью обвиняемого. Бывший участковый повесился в камере на разорванной простыне.

Дронову доложили, что в Краснодарском аэропорту генерала Верлинова встретили военные и он уехал с ними.

«Куда? – ломал голову подполковник. – Может, у него там поддержка армии? Если сможет найти точку опоры, то сумеет раскрутить все в обратную сторону... Значит, надо подождать, как развернутся события...»

– Готовится большая «разборка», причем воры и группировщики будут заодно, – сообщил надежный информатор оперуполномоченному РУОП Диканскому.

– С кем, где, когда?

– Пока не знаю. Может, с чеченами? А по месту и времени – позвоню, когда прояснится.

Диканский кивнул.

Возвратившись с места встречи, он установил наблюдение за Клыком, Седым и Крестным.

Они появились неожиданно: мигающая белая и зеленая точки. Верлинов опустил руку на хронометр и, когда вертолет проходил над ними, нажал кнопку отсчета.

Огни остались позади. Сердце колотилось учащенно: время наступило и организм требовал необходимых действий, к которым был готов. Тактические затяжки его не интересовали. Верлинов закрыл глаза. В сплошной тьме он видел оставшиеся на сетчатке сигнальные огни, подтверждающие, что все идет по его плану. Йоговским дыханием успокоил нервы и привел сердцебиение к норме.

– Разворот на обратный курс, – приказал он и, когда маневр был выполнен, переключил хронометр: начался обратный отсчет.

– Следуйте до Новороссийска, при отсутствии дополнительных команд возвращайтесь на базу, – сказал он. – Спасибо.

Верлинов снял переговорное устройство, надел вещмешок и распахнул люк. Вместе с тугой струей встречного воздуха ворвался рев двигателя. Он надел ласты и шапочку. Вертолет шел по прямой. Конечно, пилот засечет момент, когда он спрыгнет. Но принятые меры предосторожности позволяют ему в том не признаваться: летели над берегом полчаса, люк был открыт – разве уследишь... Впрочем, мысли, обращенные в прошлое, становились все слабее и слабее

– генерал переключился на то, что ему предстоит. Самоспаеатель – очень ненадежная штука: один из шести не срабатывает. Ему предстояло начать дальний путь с «русской рулетки», хотя семизарядный «наган» предоставлял лихим офицерам на один шанс больше.

Выдвинувшийся из хронометра стержень уколол запястье, и в тот же миг Верлинов спиной вперед выпрыгнул за борт.

Перекрывая звезды, мелькнула тень вертолета, грохот превратился в исчезающий гул, от стремительного падения в бездну перехватило дух. С трудом удерживаясь вниз спиной, он откинул голову, нажал кнопку. С хлопком вырвалась наружу тончайшая – в несколько молекул – специальная ткань, раздуваемая газом, бьющим из химического патрона. Вначале ничего не произошло, потом подвесная система рванула тело, замедляя падение, наконец он повис в воздухе.

Продев руки между раздувшимися рукавами спасательного баллона, Верлинов занял устойчивое вертикальное положение и осмотрелся. Ми – гающий белый и ровный зеленый огни находились почти прямо под ним, ветер отсутствовал, видимость была отличной. Три семерки бортового номера вертолета принесли ему удачу.

Медленно стравливая воздух и маневрируя, Верлинов опускался к черному зеркалу моря. Когда до матово отблескивающей поверхности оставалось несколько метров, он расстегнул замок и почти без всплеска вошел в воду. Вынырнув, он собрал в комок ткань самоспасателя и поплыл к лодке. Попадающие на лицо холодные брызги показывали, что купальный сезон еще не наступил.

Через несколько минут он постучал кулаком по клепаной стали, тут же сверху опустилась веревочная лестница, и начальник одиннадцатого отдела оказался на борту дизельной подводной лодки-носителя с серийным номером «У-762». Первая цифра Верлинову бы понравилась, вторая и третья – вряд ли.

– С прибытием!

Встретивший его человек протянул мозолистую ладонь. Верлинов машинально взглянул на часы: двадцать часов двадцать пять минут. В двадцать один ноль пять подлодка «У-762» пересекла государственную границу России и вышла в нейтральные воды.

На следующий день в штаб-квартиру одиннадцатого отдела прибыла целая комиссия. Главный военный прокурор, заместитель начальника военной контрразведки, замдиректора ФСК и десятка полтора офицеров военной юстиции – от капитана до полковников.

У них были постановления на обыск служебных помещений и арест генерала Верлинова. Исполнить удалось только первое. В секретном отделении личного сейфа генерала обнаружили проект приказа о назначении майора Межуева начальником отдела вместо подполковника Дронова.

Дронов, узнав об этом, изменился в лице.

«Копал под меня, сволочь! – решил он. – И довольно успешно!»

Сдавая комиссии ксерокопию плана провалившейся операции «Передача», Дронов подчеркнул, что непосредственно руководил ею майор Межуев, который являлся близким Верлинову человеком.

– И на хрена вам такой мудак нужен? – спросил прокурор.

– На увольнение, – скомандовал директор ФСК. – Все, автономия кончилась! Будем наводить здесь порядок!

Он подумал и остановил взгляд на Дронове.

– Вы назначаетесь временно исполняющим обязанности начальника. А там посмотрим...

– Есть! – четко ответил подполковник. Он знал, что первый шаг часто определяет все последующие.

Дронов начал исполнение своих временных обязанностей с того, что дал телетайпограмму во все учреждения, подчиняющиеся одиннадцатому отделу: «Отозвать из командировок, полевых испытаний, учений и экспедиций личный состав, провести инвентаризацию технических средств, вооружения, другого имущества, проанализировать состояние дисциплины на вверенных объектах, проверить исправность общих и специальных систем. Доложить о происшедших за последние семьдесят два часа чрезвычайных происшествиях, нарушениях уставов, приказов и правил внутреннего распорядка».

В двадцать один час на генерала Верлинова был объявлен всероссийский розыск. В это время подводная лодка «У-762» проходила Босфор.

Верлинов пил чай с капитаном, когда радист принес текст расшифрованной радиограммы.

– Приказано возвращаться на базу, – обескураженно сообщил тот, прочитав перечеркнутый красной полосой листок.

Капитану было не больше тридцати пяти, круглое лицо, круглые глаза, оттопыренные уши. И фамилия под стать внешности – Чижик.

«Мальчишка, – подумал Верлинов. – Карьере конец, а так хорошо начал...»

– Кто подписал приказ? – небрежно спросил он.

– Капитан второго ранга Сушняков. – Тон капитана давал понять, что уровень подписи исключает обсуждение.

– Придется мне представиться по-настояшему. – Верлинов извлек удостоверение и положил на стол.

Капитан прочел – раз, другой, третий... Сравнил фотографию с личностью сидящего напротив человека, который из никому не известного «Иванова» превращался в легендарного начальника одиннадцатого отдела. Потом встал.

– Товарищ генерал, вверенная мне подводная лодка...

– Не кричи, – перебил Верлинов. – Этот приказ нас не касается. Наоборот – он служит для нашего прикрытия. Но чтобы тебе было спокойней – я принимаю командование на себя. Давай бортовой журнал!