полпути.

— Приказ отдан. Они ждут подтверждения…

— Ладно. Пусть ждут. Я ничего не слышал.

Мягко ступая по кафельному полу, Мальцев подошел к двери, опустил ручку и слегка приоткрыл створку, выставляя перед собой автомат.

— Спецподразделение «АД», подтвердите исполнение, — вновь прозвучало в наушниках.

— Мы остановились, — ответил Магнусов. — Находимся в вентиляционной шахте. Ждем дальнейших указании…

Магнусов колебался пару секунд. Это была только часть правды. В шахте оставались двое их напарников. Сам он стоял в каком-то помещении, а командир и вовсе выходил из него. Скрывать такое от руководителей операции нельзя.

— Майор Мальцев находится вне зоны радиоконтакта. Он продолжает операцию.

Когда последнее сообщение дошло до Замятина, его ноздри свирепо раздулись. Не обращая больше внимания на парней в темных костюмах, он устремился к своей машине, на ходу доставая телефон.

Выглянув в щель, Мальцев мгновенно оценил обстановку. Грабителей в поле зрения было всего трое. Один из них, размахивая «Узи», спешно сгонял в левый дальний угол всех заложников, второй контролировал дверь в здание, а третий выхватил из толпы высокую полную женщину в зеленой блузке и, прячась за ней, как за щитом, выглядывал в окно.

Потом он повернулся к сообщникам. Из-за женского плеча выглядывала только голова налетчика, и то не полностью. Алексей взял его на прицел. Крошечная красная точка лазерного целеуказателя зафиксировалась в центре лба коренастого, отмечая то место, в которое попадет пуля.

В жизни каждого человека, даже хорошо подготовленного профессионала, бывают фатальные случайности, способные поставить под угрозу даже продуманный план.

Один из репортеров первого канала вместе с оператором просочился на оцепленную ОМОНом территорию, и теперь мощный объектив транслировал всю операцию в эфир. Оператор сквозь стекло окна удачно поймал в фокус Боксера, когда тот прикрылся новой заложницей. Его затянутая в черную маску голова заполнила экраны всех телевизоров страны. Гнусавый, согнав заложников в угол, непроизвольно вскинул голову и уперся взглядом в работающий под потолком просторного зала телевизор.

— Секи, Боксер, — нервно хохотнул он. — Ты у нас теперь телезвезда!

Главарь никак не отреагировал на шутку подельника, но тут на черной маске появилось красное пятно. Причем на настоящей голове этого пятна никто не увидел, а на телевизионной рассмотрела вся страна.

— Ты на мушке, Боксер! — последовал новый крик гнусавого. — Ах вы, паскуды! Раз так!..

Он навел автомат на беспомощных и вконец запуганных людей.

Услышав предостережение сообщника, коренастый нервно дернулся. Но Мальцев уже спустил курок. Выпущенная из бесшумного автомата «Вал» девятимиллиметровая пуля мгновенно пересекла пространство операционного зала, разорвала по касательной кожу на плече женщины в зеленой блузке и с глухим звуком ударила в череп Боксера, на два сантиметра левее центра лба. Толстая лобная кость прогнулась, потом все же лопнула и пропустила пулю в злой дегенеративный мозг. Грабитель выпустил заложницу и, обливаясь кровью, упал на пол, как подкошенный.

«Раз!» — щелкнул счетчик в голове боевого механизма.

Женщина в зеленой блузке с криком метнулась в другую сторону зала. Белая кожа и зеленая ткань в месте попадания были залиты кровью. «Осложнение!» — на миг высветилось в сознании.

Гнусавый тем временем нажал спуск своего «Узи». Коротко ударила очередь, но, к счастью для большинства заложников, затвор самого безотказного в мире пистолета-пулемета застрял в среднем положении: бандиты плохо заботились о своем оружии. Четыре пули все же успели вылететь из ствола: одна вжикнула над головой худенькой, похожей на испуганного воробья женщины, другая пролетела сквозь сантиметровый промежуток между лицами матери и дочери, которые тесно прижимались друг к другу, — видно, Бог хранил невинных людей… Но, несмотря на его заступничество, третья и четвертая пули все же нашли своих жертв. Вскрикнув, схватилась за предплечье немолодая, симпатичная блондинка. Молча рухнул высокий пожилой мужчина. Испуганно закричала толпа.

Мальцев слышал очередь и крики, но действовал по-прежнему: расчетливо и без эмоций, как особо точный и высоконадежный механизм. Он толкнул ногой дверь, перевел ствол вправо и снова выстрелил. Вновь мелькнул в пространстве вращающийся серебристый конус, соединяя срез ствола с точкой прицеливания, и с силой в пятьсот килограммов ударил в грудную клетку гнусавого, сломал ребро и намотал на себя сердечную ткань. Сила удара, как шар боулинга, сбила преступника с ног, швырнув его на построенную им самим шеренгу заложников.

«Два!» — отметил механизм боевой машины, продолжающей выполнять поставленную задачу.

Алексей ринулся вперед, упал на кафель и перекатился через голову. Однако этот прием оказался лишним. Ожидаемых им выстрелов со стороны третьего налетчика не последовало. Тот не успел отреагировать, только в испуге обернулся и даже не стал поднимать автомат. Скорей всего, внезапное появление спецназовца и печальная судьба сотоварищей парализовали его волю. Алексей вскочил на ноги и произвел свой третий выстрел. Снова в голову. Автомат Калашникова с глухим стуком упал на пол, а сверху его накрыло и безжизненное тело налетчика.

«Три!»

В этот миг из вестибюля банка в зал заглянул Тихий. Он не слышал бесшумных выстрелов, но какой-то шум его насторожил. Увидев трупы подельников и страшного, как неизбежное возмездие, спецназовца в черной униформе, он бросил оружие и медленно поднял руки. Мальцев на секунду замешкался, но потом все же нажал на спуск. Четвертая пуля угодила бандиту в сердце. Он умер раньше, чем упал.

«Четыре! Все…»

Мальцев подошел к заложникам. Они кричали и плакали. Раненная им женщина в зеленой блузке, в отличие от многих других, не издавала ни звука. Скорей всего, она находилась в шоке. Из рассеченного плеча на дорогой пол капала кровь. Но рана была явно поверхностной и опасности не представляла. Блондинка была ранена более серьезно. Она зажимала рану смятой шалью и в голос плакала. Высокий мужчина лежал неподвижно, без признаков жизни. Остальные плакали и кричали от пережитого страха — кто тише, кто громче.

— Успокойтесь, все закончено, вы свободны, — сказал Алексей Мальцев. — Сейчас всем окажут помощь.

Достав индивидуальный пакет, он наложил его на простреленное плечо блондинки.

Потом, нажав гарнитуру рации, сказал:

— Майор Мальцев. Преступники ликвидированы, есть потери!

Когда Замятину передали это сообщение, у него отвисла челюсть.

— Да ты не трясись, Колюня, не кошмарься. Все будет в елочку. Сечешь?

Петр Лисицин, известный в определенных кругах под погонялами «Пит» или «Лисица», в прошлом трижды судимый за вооруженный разбой и бандитизм, а теперь соучредитель солидного страхового агентства «Защита», был одним из немногих, кто мог общаться с Николаем Ивановичем в столь панибратской манере. Самое удивительное, что пендитный Дуксин не возражал против такого обращения, хотя входил в обойму достаточно богатых людей столицы и привык держать дистанцию от тех, кто не входил в круг равных ему по капиталу и социальному положению. Но сейчас Лисица являлся для него единственным спасательным кругом, ибо обращаться в милицию, как показывал опыт сотен подвергнувшихся «наездам» бизнесменов, было практически бесполезно, а часто обходилось себе дороже.

— Секу, — машинально кивнул головой Дуксин, хотя этого его жеста собеседник по телефону никак не мог видеть. Почему-то он вспомнил, что то же самое слово употреблял и страшный в своей безудержности визитер. И налетчик, и тот, кто должен был от налетчика защитить, говорили на одном языке. И сам он — успешный коммерсант Дуксин, осваивал этот ублюдочный язык, используя его для общения и с тем и с другим.

— Секу, — повторил он, как старательный ученик, старающийся понравиться учителю.

Пит ехал в новеньком «Мерседесе S-600», ценой в сто пятьдесят четыре тысячи восемьсот евро.