10 ноября похожий на трактор драматический театр был оцеплен по периметру бойцами ОМОНа. Лучшие сотрудники Тиходонского УВД, доставая пригласительные билеты, толпились у входа. Многие были в милицейской форме, но явно в неслужебном настроении – с букетами цветов, непривычными улыбками на строгих обычно лицах. Через узкие двери они просачивались в гулкий вестибюль, сдавали плащи и куртки в раздевалку, радостно встречали знакомых. В довольно замкнутой милицейской среде, как в большой деревне, почти все знали друг друга в лицо. По службам – УР,[31] БЭП,[32] ДЧ,[33] все знали всех, многие поддерживали товарищеские отношения, некоторые дружили. Но каждый, как белка, крутился в своем колесе, и, если служебные пути-дороги не пересекались, даже старинные приятели могли не видеться месяцами. Сейчас они шумно обменивались приветствиями, радостно хлопали друг друга по плечам, жали крепкие руки и оживленно беседовали. Многие пришли с женами, что увеличивало общий шумовой фон.

День милиции – особый профессиональный праздник. Потому что и профессия особая. Настоящий сотрудник должен всегда быть в форме – как в прямом, так и в переносном смысле. Граждане видят милиционеров при печальных обстоятельствах, в строгой официальной обстановке, да еще по телевизору, где образы героев нарисованы либо розовой, либо густо-черной краской. В свой праздник, в своей среде сотрудники ведут себя как обычные люди: отдыхают, развлекаются, получают благодарности… Хотя и тут есть особенность – кроме грамот, премий и медалей особо отличившимся могут вручить именное оружие. Это самая почетная награда для профессионалов. Медали и грамоты есть у всех, ордена – у некоторых, а именные стволы – у единиц! И подполковник Коренев с нетерпением ждал, пока его вызовут на сцену.

Собственно, новенький «ПМ» ему под расписку выдали накануне. Оружейники специально выбрали пистолет 1984 года выпуска – тогда, говорят, сталь была гораздо лучше. Но перед началом праздника он сдал оружие обратно, его положили в деревянную, обитую красным бархатом коробку, чтобы вручить в торжественной обстановке. А нетерпение было вызвано совершенно банальной причиной: Лис немного волновался – как бы там, за кулисами, в неразберихе и суматохе не спиз…ли редкостную награду! А что особенного – из дежурный частей пропадали и пистолеты, и автоматы, да и из кабинетов, бывало, исчезали… Он даже поручил Гусару постоять за кулисами, не сводя глаз с заветной коробки.

Все обошлось – наконец, ведущий выкликнул его фамилию, Лис, звеня высыпанной в карманы пригоршней патронов, поднялся на сцену, и генерал Крамской со служебной улыбкой вручил тяжелый украшенный грубой резьбой ящичек, изготовленный зэками в одной из колоний. Потом он вернулся на место, показал сидящему слева майору Волину надпись на затворе: «Ф. М. Кореневу от МВД России», для проформы показал и Ребенку, которая сидела справа и все уже видела.

– Ой, Фил, зачем тебе столько пистолетов? – с детской непосредственностью воскликнула она.

Волин, перегнувшись через Лиса, внимательно слушал. Филипп нахмурился и чуть заметно покачал головой, пресекая дальнейшее развитие темы. Ребенок осеклась, а Лис повернулся к соседу слева.

– Слышал, приказ уже подписан?

– У тебя, как всегда, точная информация. – Волин довольно улыбнулся. – Можешь поздравить: с сегодняшнего дня я – начальник криминальной милиции Сельмашевского РОВД! После концерта начнем отмечать!

Торжественная часть прошла быстро. Собровцы получили боевые ордена за командировку в Чечню, Волин и еще несколько руководителей подразделений – грамоты министра, отгремели аплодисменты. Более мелкие награды вручали в райотделах.

Потом на той же сцене начался концерт. Как водится, выступали лучшие творческие коллективы Тиходонска и даже несколько столичных звезд, хотя и далеко не первой величины. Все они с пониманием откликнулись на приглашение Управления налоговых расследований, а потому пели и плясали бесплатно, в порядке шефской, а может, спонсорской помощи.

Лис к шоу-бизнесу относился прохладно. Как-то не вдохновляли его блестящие безголосые мартышки в коротких юбках и подкрашенные, неопределенного пола существа в узких штанишках. Но времени он не терял: стараясь не щелкать, снарядил магазины, зарядил оружие и сунул в кобуру. Только когда запели казачьи песни, он оживился, а когда высокий чубатый казак принялся крутить шашку, так что она то вертелась вокруг ладони, то, как живая, перелетала из руки в руку, Лис вполне искренне захлопал и закричал «браво»!

Когда концерт закончился, все перебрались в заставленное столами фойе второго этажа, где работали сразу четыре буфета. Они продавали выпивку и бутерброды.

– Филипп Михалыч! – Рубоповцы заняли в углу сразу четыре столика и сейчас оживленно махали руками.

– Пошли к нашим! – Филипп взял Ребенка под руку. Они шли под яркими люстрами по блестящему паркету, и мужчины поворачивали головы им вслед. Точнее, не им, а ей. Именно Ребенку предназначались восторженные взгляды.

Действительно, Катя выглядела шикарно. Она шла подиумным шагом, скромно потупив глаза. Дорогое черное платье обнажало узкие матовые плечи и мягко струилось по фигуре, подчеркивая все линии, выпуклости и впадинки девичьего тела. Дымчатые колготки и туфли на высокой «шпильке» подчеркивали стройность ножек, а тщательно подобранный и очень умеренный макияж придавал красивому личику совершенно детский вид. Ее облик раздваивался, и этот тщательно продуманный контраст между телом светской дамы и лицом ребенка горячил кровь собравшихся в зале милиционеров. На фоне большинства присутствующих женщин Ребенок выглядела выпускницей института благородных девиц, случайно оказавшейся в компании челночниц. Поэтому взгляды милицейских жен выражали прямо противоположные чувства.

Лис поздоровался за руку с коллегами, поставил на подоконник коробку от пистолета.

– Ну что, разливайте!

– Екатерина Викторовна, вы как всегда неподражаемы, – Волошин подкатил глаза.

– Фурор! – поддакнул Гусаров. – Анджелина Джоли!

Лейтенант Сигаев был с девушкой, а потому благоразумно промолчал. А Галина Смирнова вообще отвернулась, будто никакой Кати тут не было. Ребенок едва заметно улыбнулась.

– Давайте за наш праздник! – сказал Лис. – Сегодня наш день. Мы и есть милиция. Хорошие и плохие, разные. Такие же, как шахтеры, водители, учителя, чиновники. Только в тех не стреляют, те не воюют, не раскрывают преступления и не задерживают бандитов. А мы все это делаем! Ваше здоровье, друзья!

На столах, в основном, стояла водка, реже – коньяк, еще реже – виски. Там, где компании украшали дамы, присутствовало шампанское. Пили из картонных стаканчиков. Закусывали бутербродами – с колбасой и сыром. Красная икра почти не пользовалась спросом.

Очень быстро градус веселья поднялся. Зал наполнился шумом, хохотом и звоном бутылок. Крамской и его замы посидели за стоящим в стороне длинным столом, сказали в микрофон несколько официальных поздравлений и по-английски исчезли. Все-таки негоже руководству пить на глазах подчиненных. Да и подчиненным на глазах у руководства – тоже. Сразу же заиграл оркестр. Начались танцы.

Лис пил «Белую лошадь», которую для выпендрежа купил Сигаев. Смирнова – водку, как все. Девушка Сигаева и Катя довольно быстро уговорили бутылку «Тиходонского игристого». Щеки у них раскраснелись.

– Привет коллегам! Поздравляю! Вас, Филипп Михайлович, особенно! – К ним подошел майор Арсеньев – самый молодой из начальников отделов в РУБОПе. Он руководил оперативно-техническим проникновением в преступную среду. Поговаривали, что карьера майора развивается столь стремительно благодаря родству с кем-то из городской администрации. Но справедливости ради надо отметить, что Арсеньев и сам был цепким, толковым оперативником. Ему тут же налили.

– За наш праздник! – Майор поднял стаканчик. – За достойные награды! Оружие у нас в стране зарежимлено до предела. Поэтому награждение боевым пистолетом – высочайшая степень доверия… За вас, Филипп Михайлович!

Они выпили.

– Можно посмотреть? – Арсеньев кивнул на резную зэковскую коробку.

– Конечно, – улыбнулся Лис. У него шумело в голове, и это было приятно. Алкоголь расслабил постоянно натянутые нервы.