менеджмент.

– Ну что ж… Да, только у меня есть одно условие! – Зоновская закалка придала директору сил, голос его окреп.

– Условие? – В голосе москвича прозвучало пренебрежение. – Какое условие?

– Речь о рабочих. Они акционеры. Если их кинуть, это крысятничество. Надо выплатить стоимость акций.

– Это сколько будет?

– Порядка шестисот тысяч зеленых. Бухгалтеры скажут точно.

– Не вопрос, – кивнул Максим Викторович. – Договорились. Володя наш юрист, он остается и готовит с вами документы. А мы пока прощаемся. Вы не приглашаете нас на раков с пивом?

Издевается он, что ли? Вобликов поднял глаза. Максим едва заметно улыбался перекошенным ртом. Но не издевательски, а благодушно. Хотя все равно это была дьявольская улыбка.

– Нет, – покачал головой бывший следователь и бывший зэк, а ныне успешный бизнесмен. – Что-то нет аппетита.

Юрист достал бумаги, его коллеги вышли из кабинета. Когда они садились в машину, Максим толкнул Дениса локтем.

– Видишь? Лед тронулся! Завтра поезжай в Придонск!

* * *

В Придонске ничего не изменилось. Да и в мэрии все осталось по-прежнему. Только секретарша изменила имидж: перекрасилась в брюнетку, изменила одежду, макияж и надела тонкие черные колготки. И в кресле мэра сидел совсем другой человек.

Денис приехал один, на одной машине, в руке у него быт обычный черный кейс. Спиридонов принял его с максимальным почтением, хотя быт заметно напряжен и испуган.

– Я слышал про несчастье со Степаном Васильевичем, – начал Денис. – Очень, очень жаль. Такой приятный человек! Мы почти обо всем договорились, он даже приглашал нас раков кушать. И тут такое!

Спиридонов смотрел в стол. Сердце его тревожно колотилось, ладони вспотели. Он еще не чувствовал себя настоящим мэром. Потому что не успел войти в роль, к тому же не обладал десятой долей связей и влияния Коломийца.

И вот теперь он оказался на переднем крае, на линии огня. И ему предстояло принять решение, за отказ от которого его предшественник поплатился жизнью.

Вьдержав скорбную паузу, Денис перешел к делу.

– Речь шла о продаже порта. Собственно, это не совсем продажа – задействуется сложная многоэтапная схема, на выходе которой каждая сторона получает то, что ей нужно. С учетом экономико- политических поправок мы оцениваем порт в сорок миллионов долларов. Вы получаете один миллион. За одну подпись это немало.

Денис положил перед новым мэром блестящий кожаный кейс. Тот поспешно убрал его со стола и поставил себе под ноги.

– Главное, чтобы все было абсолютно законно.

– Даже не сомневайтесь! – заверил его Денис.

* * *

О человеке можно судить по его связям и местам, где он бывает. Но к оперативнику криминальной милиции это правило не подходит. Потому что тот не может выбирать собеседников и места встречи с ними. Точнее, нормальных собеседников и нормальные места. Если бы Лис ограничивал свое общение коллегами, сотрудниками городской администрации, студентами, инженерами и честными бизнесменами, он бы не раскрыл ни одного преступления. Ибо перечисленные лица понятия не имеют о криминальных замыслах, совершенных преступлениях, спрятанных вещдоках, «лежках» беглых зэков, короче, об обстановке на тиходонском «дне», которое, впрочем, если верить глянцевым журналам, и не дно вовсе, а небеса, на которых обитает «городская элита». Но в такую перевернутую оценку верят только лохи педальные, про которых эти журналы пишут, которыми оплачиваются и для которых, собственно, и существуют.

Вчера Лис прогулялся пешком по набережной и, улучив момент, нарисовал мелом на опоре Южного моста знак доллара, только перечеркнутый одной черточкой, а не двумя. В век увлечения «граффити» рисунок не привлекал внимания и даже терялся на фоне жирных разноцветных линий, уродующих любую, необязательно гладкую, но просто ровную поверхность. Между тем скромный меловой чертежик содержал важную информацию для того человека, которому быт адресован, а именно – обозначал место и время завтрашней явки. Конечно, такие сигналы – из арсенала разведки, а не уголовного розыска, но в связи с удобством Лис их оттуда и заимствовал, опустив чрезмерные сложности, вроде сигналов о постановке и съеме знака. В конце концов, агенты существуют не только у разведок, но и у милиции, и он стремился обхитрить не государство в лице контрразведывательных органов, а босяков, среди которых даже покойный Гангрена или Ваня Карман особой изощренностью не отличались.

И вот сейчас, в отстойнике списанных на металлолом судов за грузовым портом, он встретился с человеком, один вид которого быт способен скомпрометировать любого собеседника. По лицу, манерам, одежде, лексикону и десятку других признаков это быт опытный уголовник, матерый зэк, сын тюрьмы…

Но Лиса это не смущало. Именно такие люди осведомлены о жизни криминального дна.

– Здорово, дружище! Чертовски рад тебя видеть! – Он совершенно дружески пожал руку сомнительному знакомцу, взял его под локоть и повел по грязному берегу, вдоль черной, в разводах нефти воды, между ржавыми остовами катеров, буксиров, торчащих из реки и перегораживающих путь сухогрузов и барж, которые приходилось обходить.

– Что-то происходит, дружище, – начал Лис озабоченным тоном, чтобы агент проникся серьезностью задачи. – Залепили несколько «мокряков» – один за другим. Кто, что – неизвестно… Вообще глухо! Похоже, не наши работают…

– Я слыхал, Михалыч, – сказал спутник, перебрасывая папиросу из одного угла рта в другой. Голос у него был глухой, с привычными блатными интонациями. – Но эти вещи не перетирают,[9] сам знаешь. Да я в последнее время и отошел от дел, мало кого вижу…

– Во-во! – Оперативник назидательно похлопал агента по согнутой сутулой спине. – Если сидеть на жопе, то сорока на хвосте новостей не принесет! Давай, влазь обратно в дела, скажи – «воздуха» не хватает.[10]

Агент пожал плечами.

– Его и так не хватает. Ты знаешь, Михалыч, я всю жизнь ворую, а не разбогател. Вот скажи, откуда столько богатых взялось?

Лис хмыкнул.

– Ты философию не разводи. Я ведь не по этой части, да и ты тоже. Давай, влазь в дела, бей хвостом, поднимай муть, ищи информацию. Если где-то вылезет оружие, или заезжие «спецы», или какая байка про киллеров – вцепляйся зубами, руками и ногами!

– А не отрубят руки-то? – спросил собеседник и тяжело вздохнул.

– Ты чего как девочка? – удивился Лис. – Первый раз, что ли?

Агент вздохнул еще раз.

– Устал я, Михалыч. Годы свое берут, здоровье уходит. А главное, в душе что-то перевернулось…

– Подлечим душу, не бойся. На вот, держи…

Лис достал пятьсот рублей, потом пошарил по карманам, добавил еще двести, протянул. Рука с купюрами повисла в воздухе.

Было тихо, только плескалась покрытая радужной пленкой вода. Пахло ржавым железом и унынием. Агент бросил окурок в воду, махнул рукой и взял деньги.

– Эх, Михалыч! Да разве я об этом…

– А о чем?

– Ты сколько человек посадил? – вопросом на вопрос ответил агент.

– Пс-с-с… Да что я, считал? Много, наверное…

– И убивать, знаю, приходилось…

– Было. Но к чему ты завел шарманку?

– Не снятся они тебе?

– Ну, ты даешь! Ты скоро будешь проповеди читать! Снятся только невинно убиенные! Запомни –

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату