помышляет об Уходе. Да и определение 'старая' к этой Инь-Ворожее неприменимо - она до сих пор не утратила интереса к тантрическим забавам и сохраняет такой внешний облик, что Янь-создания шумно сглатывают слюну при одном лишь взгляде на многоопытную Колдунью. Попытаться сместить Смотрителя силой - безумие: такие выходки среди Дарителей Жизни не проходят, и никто из Магов кроны Тллеа не пойдёт на это за своей Дриадой.
Необходимость ограничиться воздействием только на один народ тревожила, но зелёная эскиня успокоила себя: всего лишь несколько сузится круг отбора, и не более того. В любой Расе эсков настоящих Магов гораздо меньше, чем полу- и не-магов; магические способности - это Дар Свыше, талант, как и любой другой талант. Не бывает, чтобы какая-то раса Разумных полностью состояла бы из гениев - даже если эта раса и восприняла Магический Путь. Что ж, у неё, Тллеа, будет один-единственный народ-Ученик - зато многообещающий.
Однако из-за такой вынужденной выборочности воздействия вытекала необходимость обеспечения повышенной выживаемости Избранного народа - не подвергать же Мечту риску неизбежных случайностей. Кроме того, прочие обитатели Мира Третьей планеты наверняка почувствуют
Так кого же выбрать? Очень интересна страна вдоль берегов могучей реки, пронзившей пески пустыни и впадающей в Море-среди-Земель: у них уже есть свое государство, есть каста жрецов (унаследовавших, кстати, кое-что от Посвящённых Большого Острова). А ещё есть подходящее местечко на восход от берега Моря, в долине двух других крупных рек; и там тоже живут небезынтересные племена. Как жаль, что выбрать можно только один народ…
И ещё нужно убедить консервативных Магов своей же собственной кроны в том, что Эксперимент
– Знаешь, на Аляске, у эскимосов, в ходу такой приём: на длинную жердь привязывается связка юколы, а сама жердь закрепляется на нартах с таким расчётом, чтобы вяленая рыба болталась в футе от носа вожака. Всё - дело сделано! И вожак, и вся упряжка бегут на вожделенный запах сломя голову и высунув языки, забывая об усталости и о режущем лапы насте. Каюру нет никакой необходимости прибегать к окрикам или к ремню - скорость ему обеспечена. Сиди да поплёвывай… - сидевший в домашнем кресле мужчина говорил, глядя в окно, словно разговаривая сам с собой, хотя в комнате он был не один.
– Так и мы, - продолжал он. - Мы всю жизнь бежим, не останавливаясь и не оглядываясь, за нашей приманкой: за карьерой, за успехом, за материальными атрибутами этого успеха. И за деньгами, которые для нас - всё в этой жизни! Мы стараемся зарабатывать как можно больше - и нам
Реклама зомбирует нас, она агрессивна: если ты не купил последнюю модель мобильного телефона, совмещённого с электробритвой и самоликвидатором (чтобы им не мог воспользоваться никто, кроме тебя), ты просто недоумок. А уж если ты не пользуешься самоновейшим дезодорантом, убивающим всю микрофлору в радиусе поражения авиабомбы среднего калибра, или не пьёшь супер 'кока-колу', повышающую твой IQ до уровня гения, то ты дебил, которого нельзя даже пускать в компанию приличных людей. Рабы трудились из страха наказания, а мы - мы трудимся ради соблазнительно-яркой картинки. Точнее, из страха потерять доступ к этой картинке…
Мы
– И сколько ты сегодня выпил для того, чтобы на тебя снизошло это твоё очередное озарение?
Мужчина осёкся и взглянул на сидящую на мягком диване напротив него женщину, лениво поглядывающую на экран телевизора. На столике перед ней дымилась чашка вечернего кофе, которую он ей только что принёс.
– Я не пил… - ему захотелось добавить что-нибудь злое, однако он сдержался. Всё равно это ни к чему не приведёт - разве что к очередному скандалу. Скандалу, которые повторяются за последнее время всё чаще и чаще - с завидной регулярностью.
На женщине был строгий деловой костюм (юбка достаточно короткая, чтобы продемонстрировать стройные ноги - но не достаточно, чтобы вызывать у мужчин эмоции, не относящиеся к сфере бизнеса), хотя она уже два часа как дома и давно могла бы переодеться во что-нибудь попроще. Так ведь нет, сидит, как на собрании акционеров… Иногда мужчине казалось, что официальная одежда стала для его жены второй кожей - настолько она не любила её снимать без крайней на то необходимости: например, когда надо было принять душ, или отправиться спать, или примерить очередную тряпку.
Женщина оторвалась от созерцания какого-то шоу, сулящего бешеные деньги в случае выигрыша, отодвинула кофе и перевела холодный взгляд на мужа.
– Знаешь, чем пытаться осчастливить человечество свежими идеями в области общественного устройства, ты бы лучше подумал, как заработать больше… - чувствовалось, что она чем-то донельзя раздражена и ищет только повод, чтобы сорвать на муже накопившуюся злость, -…тех жалких грошей, что тебе платят.
– Ну зачем ты так? Разве у нас мало денег?
