Самое странное, что преобладали браки между «местными» и «пришлыми». Только Котозавр с американкой да Сет Север с Ириной уже решились создать семьи, это я про «попаданцев» в чистом виде, так сказать. Хотя с Котом была отдельная песня, но общими усилиями наставили его на путь истинный… Так что за оградой «старого» форта у нас потихоньку образовался «семейный микрорайон». Завтракали и ужинали такие поселенцы уже дома, хотя на обед, если не находились в отъезде, все старались собираться в гарнизонной столовой, что прибавляло головной боли дежурному по кухне. Попробуй угадай, если вовремя не посмотрел журнал наличия на вахте, сколько народу соберется на дневной перерыв, который мы устроили по примеру сиесты, вроде наших более южных соседей. Не как в старом мире, в лучшем случае час, а два часа отвели на такое мероприятие. Спорили по этому поводу не очень долго, но довольно громко. Потом решили, что такое общение всех со всеми имеет больше плюсов, чем лишний час светлого времени на работу. Пусть мы раньше считали себя более «продвинутыми и гибкими в плане социальной адаптации и приспособляемости к быстро меняющимся реалиям окружающей среды», как витиевато процитировал какого-то умника из будущего Рысенок, но… Предел прочности есть у каждого. Груз перемен, который навалился на нас сразу после провала, а потом осознание ответственности перед потомками, когда мы сообща решили попытаться переписать историю — о таком легко рассуждать, перелистываю очередную АИшку, сидя в теплом сортире. Если уж нам предоставили второй шанс, то было бы преступлением, по любым законам, не воспользоваться им. Всякое бывало после того памятного полдня 15 мая 1790-го, но ни разу ни от кого я не слышал: «Лучше бы тогда и там сгореть в огне ядрен-батона, чем сейчас корячиться, не зная, получится у нас в конечном счете повернуть ход истории к лучшему, или все усилия не допустить атомного пожара над планетой так и останутся благими пожеланиями».

В том уголке окошка, который оставался виден мне за широкими плечами командира, в направлении столовой рысцой проследовало отделение «казако-индейцев», из нового пополнения. Вот уж кто оказался очень к месту! Работа Всеслава, Курбаши и Антилопы среди племен оказалась весьма эффективной. Личный пример, отбор самых молодых и незашоренных кандидатов — в результате мы имеем заготовку для полноценной пограничной стражи. Вокруг которой уже начинает нарастать «тело» — вкусившие плюсов новой жизни, вполне лояльные нам бойцы.

Дядя Саша повернулся ко мне:

— Ты глянь на картину. Что характерно…

— Ни дождя, ни красноармейцев, — продолжаю явно напрашивающуюся аналогию, и мы в голос захохотали.

— Не зря говорят, что рыбак рыбака… — утирая выступившие от смеха слезы, закончил командир. — Ладно, вернемся к нашим… э-э-э, королям и овощам с фруктами. Будем считать, что конфликт временно откладывается. Тоха горячку пороть не будет, вежливо предложит валить подальше, а если им есть что предложить, пусть плывут в бухту. Покажем, что у нас все по-взрослому. Таможня, карантин… Теперь — самое главное. Результаты встречи с Генри, так его, Марлоу, надо реализовывать во что-то материальное. Так что пошли перекусим, до обеда занимаемся своими делами по плану. Дожидаемся возвращения Рыбакова и вместе с ним собираем совещание.

— Кого еще звать будем?

— Старого, проживут саперы без него денек, заместитель там вполне толковый оказался. И, само собой, Котенок. Это как раз ее работа, по профилю. Надо успеть набросать план действий до приезда падре, чтобы с ним уже предметно говорить, какую помощь мы хотим от него получить и что он с этого будет иметь.

— Тогда что тянуть, пошли перекусим, соберем народ. Заодно комп заменю, как раз хотел карты поюзать, а он сдох.

— Это который, из наших или с автобуса?

— Американский трофей, он и внешне был самый затертый. Видно, срок его подошел…

Сергеич уже стоял в дверях.

— Ладно, тут ничего не поделать. Разные железки мы как-нибудь научимся сами делать, а с электроникой особого выбора нет. Или хранить, как Кощей, в дальнем углу, пока она сама от старости не рассыплется, или взять от нее все возможное. Пошли, а то у меня уже нехорошее предчувствие.

— По поводу?

— Забыл, кто у нас сейчас главный на пищеблоке? А у него соображалка порой оказывается слишком богатая.

Так, пересмеиваясь, дошли до столовой, которая имела совершенно футуристический для нынешних времен дизайн. Сначала была изба как изба, спешили, нужна была просто крыша над головой. Потом старое помещение, ставшее уже слишком тесным, отдали как временную дежурку тем подопечным Всеслава, что проходили КМБ в форте, до отправки их по заставам, которые потихоньку начали возникать на границах нашей, если по-взрослому, сферы влияния. А для столовой заложили новое здание, с запасом, оставив вокруг свободное пространство для пристройки новых секций. Даже что-то похожее на летнее кафе сделали, но сейчас, понятно, не сезон для посиделок на свежем воздухе. Над оформлением внешнего вида кто только не потрудился! Тут и резные наличники, крылечко служебного входа какой-то затейник изобразил как вход в пещеру Али-Бабы. Индейцы тоже внесли свою лепту, добавив местного колорита. Но теперь у нас хоть было место, где при необходимости могли вполне комфортно устроиться все «попаданцы», да еще и аборигенам было куда присесть. На праздник какой, скажем, или другое мероприятие, которое на улице не всегда проведешь.

Подозрения полковника об излишней хитромудрости моего официального зама оправдались в полной мере, да…

Усевшись за стол, после обязательного мытья рук, за процедурой которого строго следили официантки-индианки, мы переглянулись. Впору было снова вспоминать цитаты из всенародно любимого сериала.

«Что это, Бэрримор?»

— И когда успел, шустрик? Ведь наверняка в меню было что-то другое, — выражаю наше общее впечатление о предлагаемом завтраке.

— Ну, говорят, что овсянка тоже полезная штука. Лишь бы он на обед что-то особо хитрое не придумал, вроде китайской кухни. Терпеть ее ненавижу…

Вот она, оборотная сторона «близости к народу». Ассортимент предлагаемых блюд, хотя и был не слишком однообразным и скудным, являлся единым для всех, кто пока не имел возможности питаться изысками домашней кухни. Или кушай, что всем дают, или уходи голодный. Испанцев, кстати, такой подход напрягал больше других, особенно офицеров старой закалки. Новые, сами из солдат или младших командиров, гораздо легче приспособились. Однако если я буду постоянно отвлекаться на массу таких вот мелких деталей, то скоро придется начинать новую тетрадь моего дневника. Оставим такие живописные подробности для нашей штатной Ктулху. Да, не забыть вот обсудить идею. Как бы нам крепче привязать дона Хосе. И вроде кандидат в его новые родственники намечается, да и повод сам образовался. Не то что я собрался устраивать классический брак по расчету, но совместить нужное с полезным, почему бы и нет?

Допивая чай (настоящий, китайский, который стараниями торговцо-шпиена мы регулярно стали получать от испанцев), излагаю свою идею Дяде Саше:

— Пока тебя не было, я тут обратил внимание на одну деталь. Лола, которая Цинни, что-то зачастила к Зубриле. И он вроде ее не гонит, рассказывает байки из своей старой жизни, хотя за достоверность излагаемого я бы не поручился. Но суть не в этом. Если я не ошибаюсь, нам надо только чуть поспособствовать, и сразу несколько зайцев можем подстрелить.

Объяснять подробности командиру не надо. Демографическая проблема и у него в голове занозой сидит. А тут можно попробовать нетерпимость Александра к религии как-то смягчить. Елена Вторая, как иногда мы звали между собой Цинни, в отличие от Елены Спесивцевой-Годдард, для всех — близкая родственница падре, лица духовного. Если у них серьезно там начинается шерше друг друга, то благотворное женское влияние должно оказать нужное действие. Нам потом меньше проблем при общении с соотечественниками, от которого все равно никуда не денемся. Даже если не будет случайностей, долго ждать визитов русских промышленников не надо. Плавали они по этим местам, даже кое-какие стычки по мелочам с испанцами и наглами у них бывали. Где встреча, там и разговоры, налаживать отношения со