где-то в гуще жизни, активно наблюдает и изучает тот самый мир, который так ненавидит… И не только наблюдает. Знать и уметь — это разные веши… К тому же он должен где-то «набои» на свои темы срубать…

Тульский выслушал эти теоретические настроения Артема с совершенно «самоварной» мордой.

— Ну, и что это нам дает?

— Ничего, — вздохнул Токарев. — Но я и не говорил, что меня озарило. Эх, знать бы, где он жалом водит — там можно бьшо бы и, «охотничьи лежки» установить.

Тульский хмыкнул:

— Ладно, пошли в то место, где жизнь кипит во всех ее проявлениях, заодно и «артистов» одних погоняем.

— Это куда? — не въехал Артем. — Каких «артистов»?

Артур засмеялся:

— Возле Андреевского рынка поганки устраивают — кручу-верчу.

— Три карты, что ли?

— Ну, или колпаки, наперстки — суть одна. И Тульский уже устремился к рынку, но Токарев придержал его за рукав:

— Слушай… Мне их гонять немного не с руки…

— Знакомцы, что ли?

— Есть немного.

— Спортсмены?

— Угу.

— Ну и ладно, тогда гонять не будем, просто позырим. Мне-то они тоже не мешают. Деньги у граждан не силком отнимают. Все в честную — на дурака не нужен нож…

Переговариваясь, они дошли до рынка и сразу же натолкнулись на кучу людей, двигающихся на одном месте, словно небольшой рой пчел.

«Нижним» на корточках сидел Леха Суворов и залихватски зазывал публику:

— Прилетел я из Америки, на зеленом венике! Веник распался, а я здесь остался!

Настроение у Лехи было солнечным — под стать погоде. Он лихо крутил три колпачка, показывая, что делов-то — всего-навсего угадать, под каким из них маленький беленький шарик. Увидев Артема, Леха моргнул, но Токарев пальцами и глазами показал ему, что все в порядке. Суворов улыбнулся. Старый шрам над глазом чуть изменял свою форму в зависимости от выражения Лехиного лица.

— Баба Алена прислала три миллиона. Два — нищим отдать, один — вам проиграть!

Вокруг Суворова жужжал честной народ, на многих лицах отчетливо читалость искушение — а что, ведь можно — раз — и обогатиться… К Артему подошел сзади Лихо, шутя поддел в печень. Они обнялись, потом Токарев познакомил его с Тульским.

А Леха все выкрикивал:

— Сто тридцать три рубля — любимая ставка нанайского короля! Нанайские шашки на русские деньги!

— Сыграй — подмигнул Токарев Артуру.

— Так денег нету! — отшутился Тульский, которому нравился этот уличный, смачный азарт.

Суворов краем уха услышал насчет денег и среагировал моментально:

— Если нету денег — привинтите к заду веник! Щите и метите, как наметете — к нам приходите!

Толпа захохотала, и Суворов лихо обыграл какого-то мужика, решившего испытать счастье — и тут же объяснил ему, как поправить пошатнувшееся финансовое положение:

— Кончились деньги, читайте газету «Труд» — там пишут, где деньги растут!

Интересно, что обыгранный мужик смеялся вместе со зрителями.

Леха между тем убрал колпачки и достал три карты — пикового туза, червовую даму и бубнового валета. Задача, казалось, стала еще проще — угадать, где окажется туз.

— Ходим поближе, смотрим пониже! Будем внимательными — выиграем обязательно! Вот туз — здесь денег картуз! А здесь — пусто, и здесь — пусто. А здесь — ваша капуста!

Какой-то мужчина, по виду — из приезжих, напряженно вглядывался в тайный ход карт.

— Одну кинул — отодвинул. Раз, два — нету, всем по привету. Две пустые — холостые!

Мужик не выдержал и дотронулся до Лехиной руки. Тот поморщился:

— Несложные движения для головокружения! Чтоб было по-честному, без обмана, как у волшебника Сулеймана!

Мужчина отшатнулся — видимо, его смутило экзотическое восточное имя — но оно же раззадорило его супругу, которая шагнула в первый ряд и — э-эх, сделала ставку.

— Кто глазки пучит — ничего не получит! Под общий хохот, разумеется, опять выиграл Леха.

— Да, — сказал Тульский. — Лох не мамонт, — не переведется… А я смотрю — ваша шайка-лейка и здесь страхует.

— Конечно! — подтвердил Артем. — Без зонта катка палится… И к тому же у этого бизнеса есть второе дно. Видишь, как Леха выдрючивается — орет, внимание к себе привлекает… Кто ведется? Лох, это понятно — а еще ведутся те, кто думают, что у него навыиграно много денег и их легко можно отнять. Пару раз нападали молодые товарищи с юга…

— И? — заинтересовался Артур.

— И попадали в плен к Шатову и Паше-Лихо. А у них — не забалуешь. Потом родственники выкупали их за большие деньги…

Объясняя приятелю тонкости «наперсточного» бизнеса, Артем вдруг ощутил странный холодок между лопатками словно опасность угрожавшую откуда-то почуял. Он быстро огляделся, но ничего подозрительного не заметил… А жаль.

…Тесен Васильевский остров. Тот, обсуждение которого, стало шуточным, но поводом для визита ребят на Андреевский рынок, стоял чуть поодаль от толпы зевак и страждущих. Смысл игры он, конечно, прекрасно понимал и пробовать не собирался. Его бесила даже не легкость, с которой зарабатывались деньги, его бесило хорошее настроение толпы а особенно Лехи, Артура и Артема — он сначала увидел, что эти трое между собой знакомы, а потом стал приглядываться — узнал их, одного за другим. У молодого человека с детства была прекрасная фотографическая память, которую он не уставал развивать. «Ишь ты, оперились… Хозяевами жизни себя почувствовали… Ничего, подвинуться все равно придется». Очень скоро он собрался уходить, потому что больно ему было смотреть на чужую удачу — его-то собственные «удачи» мир не замечал… По крайней мере, он так считал..-.

Словно почувствовав его скользящий ненавидящий взгляд, Артур встрепенулся и высказал вслух идею, навеянную рассказом Артема о том, как Леха выступал в роли живца:

— Вот бы какую-нибудь приманку и для Невидимки нашего придумать… А?

Артем скептически щелкнул языком:

— Чтобы оставлять приманку — надо знать, где он обитает. А Васильевский остров — большой…

— М-да, — почесал голову Тульский. — Или разъярить его как-то. Разозлить сильно, чтоб из норы выманить…

Токарев с псевдо серьезным видом кивнул:

— Ага. Надо по Ваське такие рекламные щиты понаставить везде. А на них написать «Фантом, пидорюга ты этакая! Отзовись, сука вонючая. Ждущие тебя Тульский и Токарев».

Артур даже не улыбнулся на шутку. Он странно посмотрел на Артема, будто ему в голову пришла какая-то мысль. Токарев, почуяв перемену настроения приятеля, принялся было расспрашивать, но потом махнул рукой — на Тульского иногда накатывало: то весь сейф нараспашку, то вдруг начиналась какая-то необъяснимая «конспирация»… В тот вечер Артем попрощался с Артуром достаточно рано — он как-то вымотался, да и разговор, наверное, от усталости не клеился…