неприятно.

«Трус» — подумал он, с презрением глядя на своего теперь уже бывшего помощника. — Вот с такими приходилось работать. Ничего удивильного, что я так плохо кончил".

Он сел за руль «БМВ», завел мотор, сказал Каспийскому:

— Открывай ворота, Толя. — И когда тот выполнил распоряжение, включил скорость и почти до отказа выжал педаль газа. Мотор взревел и машина пулей вылетела на улицу.

Когда он выруливал на Бердскую трассу, то в зеркало заднего вида увидел приближающуюся «Ниву». Все правильно. На иное он и не рассчитывал. Но оперативники не могли знать, что Светлана в салоне. Темные тонированные стекла «БМВ» не позволили это сделать. Они лишь будут конролировать его действия. А это сколько угодно, господа. Он не гордый. Кажется, преследование заметила и Светлана. Боковым зрением он видел, как девушка вся подобралась, решив вероятно действовать.

— Светлана Анатольевна, не делайте глупостей, — предупредил он. — Уверяю вас — это не в ваших интересах.

— С чего вы взяли, — равнодушно ответила она.

— Значит мне показалось. Я же вам обещал приятный сюрприз. И я выполню обещание. Набиритесь терпения.

В городе к «Ниве» присоеденилась «Волга». Но Студенцов был уверен, что оперативники не будут пытаться его захватить. Это было бы слишком рискованно. Он поехал на улицу 1905 года и остановил машину напротив издательства. Поднявшись на второй этаж деревянного купеческого особняка, он зашел в кабинет директора Сикорского, поздоровался с ним за руку и выложил на стол папку с рукописью.

— Новый детектив? — спросил директор, радушно улыбаясь.

— Нет. Это нечто совсем иное. Почитайте.

— Хорошо. Оставляйте, — разом посмурнел Сикорский. Детективы Игоря пользовались спросом, а значит — приносили издательству доход. И он вовсе не был заинтересован, чтобы популярный автор менял свое аплуа.

Выйдя на улицу, он увидел стоявшие поодаль «Ниву» и «Волгу». «Ничего, ребята, скоро я вас здорово озадачу», — весело подумал Игорь, садясь в машину.

— Не заскучали, Светлана Анатольевна?! — спросил он, испытывая непривычное возбуждение. Но девушка промолчала. — Не желаете разговаривать? А зря. Сегодня я это заслужил. Очень скоро вы сами это поймете.

Они выехали на Красный проспект и поехали в сторону центра города. Миновав Оперный театр, Студенцов свернул на улицу Горького. Не доевхав до прокуратуры области двадцати метров, у католического собора он остановил машину, достал ключ от наручников, протянул Светлане.

— Держите, Светлана Анатольевна.

Девушка ничего не понимая в происходящем, взяла ключ, недоверчиво взглянула на Студенцова.

— Смелее, Светлана Антольевна, — рассмеялся тот. — Вы свободны. Извините за доставленные неудобства и передавайте привет Иванову. Поздравьте его от моего имени с победой.

— А что же вы собираетесь делать? — спросила она, открывая наручник, веря и не веря в происходящее.

— Я сам по себе. Очень скоро вы обо всем узнаете.

— А может быть пойдем вместе?

— Нет. Следствие, суд, леденящие душу публикации в газетах. Такая популярность не для меня. Извините. Да, чуть не забыл. Передайте Иванову, что в Новом поселке в моем кабинете на столе он найдет мои дневники, в которых описано все, что я натворил со всеми подробностями. Прощайте!

— До свидания, Игорь Иванович! — сказала Светлана, открыла дверцу и покинула машину.

«А вот теперь они попытаются меня взять», — подумал Игорь, резко беря с места и выруливая на улицу Серебряниковскую. Его преследовали чуть замешкались и он получил довольно солидную фору. На полной скорости, лавируя в потоке машин и игнорируя дорожные знаки и светофоры, машина буквально вылетела на улицу Кирова и помчалась к публичной библиотеке Сибирского отделения Академии наук, а затем повернула на улицу Восход. До цели осталось всего чуть-чуть. «Нивы» и «Волги» теперь не было видно. Вот и коммунальный мост. Успел. Теперь ему уже никто не помешает завершить задуманное, Он чуть сбросил скорость, ловя момент, когда встречный поток машин позволит ему это сделать. Сомнений у него не было. Нет. Он давно к этому шел. Всю сознательную жизнь, пока окончательно не понял, наколько она абсурдна и нелепа.

Вот в потоке машин образовалось окно и Игорь резко взял влево. На полной скорости машина перескочила высокий поребрик, сбила чугунную ограду и полетела вниз. «Как в романе», — промелькнуло в сознании. — Те же заблуждения и тот же конец". Вцепившись в баранку до боли в пальцах, он ждал удара о воду. Но удар был настолько силен, что руки не выдержали и он сильно ударился о руль грудью и на какое-то время потерял сознание. Пришел в себя, когда вода уже почти заполнила салон. «Жить!» — забилось, затрепетало в сознании спасительное слово. Усилием воли он заставил его замолчать. Студенцова поглотила зеленая муть. Он чувствовал, как вода медленно заполняет легкие. Как все глупо и отвратительно в этом мире. А потом он увидел маму — Варвару Сергеевну Студенцову. Она ласково и грустно смотрела на него. Печально проговорила:

Дмитрия разбудил какой-то сладкозвучный птах, вещавший под окном о том, как он любит свою пернатую подругу, вставших уже на крыло детей и вообще — жизнь. Какая же она замечательная! Говорят, что у соловья вот в такие вот минуты порой не выдерживает сердце. И это должно быть прекрасно — умереть в апофеозе любви. С человеком такое вряд ли может случиться. «Рожденный ползать, летать не может». Определенно.

Беркутов ещё какое-то время лежал с закрытыми глазами, слушая птичье пение, а когда их открыл, то невольно зажмурился от заглядывавшего в окно яркого солнца. Новый день набирал силу. Вспомнился недавно увиденный сон. Чухня какая-то. Приснилось будто Светлана ушла к другому. У неё было холодное чужое лицо. Она с чемоданом стояла на пороге их квартиры. «Извини, Дима, но ты меня разочаровал», — сказала на прощание. Ни хрена, блин, сон, да? После такого сна, не то что петь, жить не хочется. Нет, пора им узаконить их отношения. Давно пора.

Сережа Колесов сидел за столом и наблюдал за домом Студенкова. Чтобы окончательно проснуться, Дмитрий решил схохмить.

— Сережа, ты почему спишь на посту?

— Не сплю я. С чего ты взял? — ответил тот равнодушно, даже не обернувшись.

— Вот только не надо мне тут, понимаешь. Не надо! Вы, гражданин подполковник, мало, что безответственный и беспринципный человек, но ещё и порядочный лгун. Может ещё наберешься наглости утвержать, что не храпел?

— Да пошел ты, знаешь куда? — начал заводиться Кролесов. — Шут гороховый!

— Вот так всегда. Вместо того, чтобы осознать свой безобразный поступок и покаяться, ты начинаешь оскорблять ни в чем неповинного человека. А я еще, дурак, Ленке твоей не верил.

— А при чем тут Ленка? — обернулся Колесов, сжимая крепкие кулачки. Когда речь заходила о его любимой жене, он становился крайне подозрительнельым, даже агрессивным.

Беркутов сделал вид, что пытается уйти от неприятной для друга и опасной для себя темы.

— Да нет, ничего. Это я так, к слову.

— Что она тебе сказала?! — сдвинул брови Сергей, глядя на Дмитрия, как фининспектор на зарвавшегося бухгалтера.

— Да успокойся, Сережа. Ничего особенного она не сказала. Так, глупость всякая.

— Ты хочешь сказать, что моя жена дура?! — Колесов даже привстал со стула, как бы давая понять, что Дмитрий ему друг, но честное имя жены ему дороже.

— Ну как тебе не совестно такое говорить! — «возмутился» Беркутов. — Ты ведь знаешь, как я к ней отношусь. Я её очень уважаю и где-то по большому счету люблю.

— Что она тебе сказала?! — прорычал Сергей.