плаще, не снимает водительских перчаток и старается не класть локти на стол.

Коуди подает мне сигнал выйти на улицу.

– Я знаю, что ты скажешь, Гаррет.

– Это, черт подери, уже слишком. Я думал, будет весело. А тут тебе труп. Ты слышал, что сказал тот парень? Кто-то прикончил его дружка.

– Мальчишка погорячился. Чего не наговоришь с перепугу. Я тут вот что придумал. Я отдам тебе три с половиной «штуки», которые должен за Кинки, но если ты найдешь для меня девчонку в Брайтоне, я подниму тебя на десять тысяч.

– Получается тринадцать с половиной?

– Размечтался. Не жадничай, Коуди. Всего получается десять.

– Я собирался поделиться с Цыпочкой парой «штукарей». Видишь, как все повернулось. Теперь он оказался замешан в убийстве…

– Парень просто переборщил с дозой. Ты сам говорил, такое встречается здесь на каждом шагу. Слушай, сядешь на поезд до Брайтона и к утру станешь богаче на десять тысяч фунтов.

– Заплатишь Цыпочке его долю?

– Черт с тобой. Договорились, – соглашаюсь я.

Чем дальше, тем все сильнее я хочу поскорее разобраться с делами и выйти из игры. Я считаю, что в данном случае неплохо распорядился двенадцатью «штуками» соверенов. Коуди приоткрывает дверь кафе и окликает своего приятеля.

– Не хочешь прокатиться до Брайтона? За две «косых»? Цыпочка кивает, и они вдвоем удаляются по Каледониан-роуд в направлении вокзала. Я оборачиваюсь и вижу Морти. У него мечтательный вид. В дверях на меня налетает какой-то придурок, который пытается заскочить из кафе одновременно со мной.

– Смотри, куда прешься, идиот, – выдает мне болван, подергивает головой и выпячивает вперед грудь, как будто хочет вытеснить меня из дверей. Его лицо испещрено шрамами. Один идет от правого глаза до середины подбородка. Очевидно, я не первый, с кем он сталкивался в проходе. Это большой толстый мужик. При желании я мог бы лбом разбить ему нос и вытолкнуть из кафе пинком под зад, и он даже не дал бы мне сдачи, потому что сдох бы от сердечного приступа. Но вместо этого я веду себя как человек благородный и воспитанный и позволяю жирному хаму первым протиснуться внутрь. Он одет как бомж. Мало того, от него прет перегаром и всевозможными ароматами тела, давно забывшего, что такое ванна. Он с трудом передвигает ноги, так что его будущее весьма проблематично, впрочем, как и мое.

– Морти! – восклицает толстяк, завидев моего друга. – Дьявол тебя возьми! Сколько же мы не виделись?! Ах ты, черт! Где ты был все это время?!

Сидит себе мирно Морти, мечтательно смотрит по сторонам, как вдруг какой-то тупица голосит над самым его Ухом. Бедный. У него такой вид, будто кто-то грубо прервал Полет его мечты, и она с грохотом рухнула на землю. Я от– лично разбираюсь в мимике Морти и могу сказать с первой секунды, рад он видеть человека или нет. Ему даже не обязательно что-либо говорить. Я чувствую это изнутри. Морт поднимает глаза. Определенно скажу, радости в них мало. Видимо, этот парень доставил ему немало хлопот. Толстяк бухается напротив Морти, а когда я присаживаюсь за тот же столик, окидывает меня презрительным взглядом, словно я нарушаю их дружескую идиллию.

– Привет, Фредди, – похоронным голосом изрекает мистер Мортимер.

После этого Фредди заводит песню о старых добрых временах. Со стороны может показаться, что когда-то они крепко дружили, но их пути почему-то разошлись. Он орет на бармена и заказывает огромную порцию жареной картошки с овощами и яичницу с беконом. Похоже, парень съедает по три такие тарелки вдень. Морти – взрослый мальчик. Если ему не захочется разговаривать с этим чудаком, он просто встанет и уйдет. Мне нужно позвонить. Для этого я собираюсь выйти на улицу. Когда я объявляю о своем намерении за столом, Фредди вворачивает свое слово, типа: «Ну и вали!» и покатывается со смеху, словно это действительно потешно.

Я снова набираю Джина. Опять безуспешно. Но возвращаться сразу не хочу. Минут пять еще я слоняюсь по соседним магазинчикам, после чего медленно бреду обратно в кафе. За это время ни один волосок не пошевелился на голове Морти, не дрогнул ни один мускул на его лице. Он даже не притронулся к кофе. Зато Фредди в ударе. Не умолкая ни на мгновение, он еще умудряется уплетать заказанную еду. Наблюдать за тем, как Фредди поглощает пищу, а тем более с близкого расстояния, – зрелище не для слабонервных. Он загребает вилкой яйца и бобы и вместе с ломтиками бекона забрасывает в рот, потом толстыми грязными пальцами вытягивает изо рта твердую корочку. Парень поглощает еду так быстро, что даже забывает дышать. В процессе трапезы он, не унимаясь, продолжает нести какую-то чушь. Возможно, при иных обстоятельствах мы могли бы даже посмеяться над этим. Только не сегодня. Настроение не то. Фредди накалывает сосиску прямо посередине и надкусывает ее с обоих концов. Невероятно! Куском хлеба он подбирает растекшиеся по тарелке желток и маргарин. Не люблю я находиться рядом с такими, как он, дольше, чем необходимо. Иначе мне понадобится прививка от столбняка. Парень вызывает во мне отвращение. Он болтает без перерыва. Все у него козлы, мрази, сволочи или мнят себя королями мира только потому, что имеют в кармане лишний шиллинг.

Фредди опустошает тарелку и отодвигает ее от себя. Потом удовлетворенно откидывается на спинку стула. Что-то он чересчур самоуверен. Что он о себе возомнил? Кажется, толстяк доволен собой. Он вытирает рот тыльной стороной ладони, подается вперед и угощается сигаретами Морти, оставляя на золотой поверхности зажигалки жирный отпечаток большого пальца. Морти сносит и это. Только глазами сверкает. Фредди прикуривает, затягивается и медленно выпускает дым с таким видом, будто курит толстенную сигару, отмечая выигрыш на тотализаторе. Большим и указательным пальцами парень крутит фильтр. На лице возникает глупая ухмылка. Он приподнимается, водружает локти на стол и придвигается к Морти. При этом, причмокивая, извлекает кусочки пищи, застрявшие между зубами.

– Морти, не пожертвуешь пару фунтов в память о старых временах? Что-то не везет мне с работой последнее время.

Морти, не произнося ни звука, словно робот, лезет в карман брюк, достает пачку купюр, вытягивает две двадцатки и бросает на стол.

– Может, округлим до шестидесяти? В память о прошлом? А?

Мистер Мортимер снова сует руку в карман, извлекает еще одну банкноту и швыряет на столешницу. Странно. Обычно Морти не потакает попрошайкам. Да, он может дать им денег, но только если они их не