брата, тоже вернулись в Африку. Магон, раненный перед самым отплытием, умер в пути. Ганнибал высадился в Малом Лепится, близ современного города Суз, в 120 километрах к югу от Карфагена, где к нему присоединилось войско из 2000 ну-мидийских всадников. Оттуда полководец направился сперва к Гадруту, а затем — в глубь материка и встал лагерем близ местечка под названием Зама, находящегося в пятидневном переходе (100—150 км) к западу от Карфагена. Ганнибал, возможно, переместился западнее, рассчитывая пополнить ряды нумидийских всадников. Сципион тоже передислоцировался к западу, навстречу Масиниссе: тот унаследовал царство Сифакса и теперь мог предоставить союзникам 6000 пехотинцев и 4000 всадников. Согласно Полибию, благополучно встретившись с Масиниссой, Сципион двинулся к городу под названием Маргарон, идентифицировать который не представляется возможным. Ливии называет это место «Нарагара» (совр. Сиди-Юсуф на границе с Алжиром). Возможно, у Полибия название приводится в искаженном виде, однако куда более вероятно, что Ливии подменил неизвестный ему топоним на другой, знакомый. Ганнибал приблизился к лагерю Сципиона на расстояние 6 километров, и после встречи между полководцами, которая ни к чему не привела, состоялась битва. Точное место сражения неизвестно. Кромайер и Скаллард высказываются в пользу участка в 12 километрах на юго-запад от Эль-Кефа, что вполне соотносится с топографией сражения. Рано поутру, после встречи полководцев, обе армии выстроились на равнине между лагерями. Согласно Полибию, к рассказам которого о битвах Сципиона нужно подходить с большой осторожностью, Ганнибал построил армию в три линии. Первую линию составили 12 000 лигурийцев, кельтов, жителей Балеарских островов и пехота из мавров-наемников. Здесь скорее всего были представлены главным образом те войска, что вез с собою скончавшийся по пути Магон. Касательно боевого порядка Полибий в подробности не вдается, а наличие балеарских пращников в рядах тяжелой пехоты представляется маловероятным. Впереди первой линии разместили более 80 слонов. Вторую линию составили ливо-финикийцы и коренные карфагеняне; вне всякого сомнения, они построились фалангой. В тылу, более чем в 200 м позади, построилась третья линия, составленная из Ганнибаловых ветеранов. Именно эта третья линия представляет собою неразрешимую проблему: невозможно установить доподлинно, были ли это остатки Ганнибаловых африканских воинств (ок. 4000 чел.). Карфагенская конница разместилась на правом фланге, 2000 нумидийцев — на левом. Римляне построились традиционным боевым порядком в три линии, если не считать того, что вместо шахматного порядка — так, чтобы вторая линия (принципы) закрывала бреши во фронте, — манипулы встали один за другим, оставив интервалы в строю легионов. Эти промежутки заполнили велиты всех трех линий. Лелий во главе италийской конницы разместился напротив конницы Карфагена. Масинисса оказался лицом к лицу с ну индийцами, которых превосходил числом приблизительно вдвое. Римская армия в целом насчитывала, видимо, около 30 000 пехотинцев и 6000 всадников. Некоторое время нумидийская конница сражалась небольшими отрядами, после чего, по команде Ганнибала, в атаку ринулись слоны. Именно этого и ждал Сципион, прежде чем предпринимать что-то самому; теперь полководец приказал велитам выступить им навстречу. Оглушительный рев труб и рогов, возвестивший атаку велитов, перепугал нескольких слонов; животные повернули назад и смяли ряды нумидийцев, следующих за ними. Масинисса, воспользовавшись суматохой, ринулся в бой; карфагенская легкая конница обратилась в бегство, оставляя левый фланг незащищенным. Остальные слоны бросились на велитов, а те отступили сквозь промежутки между легионами, увлекая за собою животных. Прочие устремились к флангам; конница встретила их шквалом метательных копий, и слоны в ужасе бежали с поля боя. Воспользовавшись смятением врага, италийская конница ринулась на карфагенскую, и снова ряды противника дрогнули и обратились в бегство. Возможно, это входило в планы Ганнибала: конница Сципиона обладала существенным численным превосходством, но теперь покинула поле боя, бросившись в погоню за его всадниками. Тем временем линии пехоты двинулись друг на друга, за исключением Ганнибалова арьергарда, оставшегося на месте. Приблизившись на достаточное расстояние, гастаты римского фронта огласили воздух боевыми кличами, ударили пилумами в щиты и ринулись в атаку. Задние ряды наступали следом, криками ободряя гаста-тов. Первая линия карфагенян некоторое время держалась, но затем дрогнула и отступила ко второй линии, но и там не обрела поддержки. Поскольку вторая линия наверняка представляла собою фалангу, картина вырисовывается несколько путаная. Вторая линия ринулась на гастатов, но центурионы принципов, видя, что их товарищи начинают понемногу сдавать позиции, всей тяжестью обрушились на врага, и вторая линия карфагенян, в свою очередь, дрогнула и откатилась к ветеранам, а тем пришлось взять копья наперевес, чтобы помешать своим же сподвижникам смять свой строй и вынудить отступающих переместиться к флангам. Сципион отозвал гастатов, устремившихся было в погоню за бегущими, и перестроил войско для решающей атаки. Он приказал унести с поля боя своих раненых, а затем, развернув принципов и триариев на обоих флангах и шагая по телам, загромождающим поле боя, двинулся на Ганнибаловых ветеранов. Из рассказа Полибия следует, что численностью они якобы не уступали гастатам: последняя линия насчитывала около 5000 человек. Возможно, это и соответствует действительности, однако скорее всего истинная цифра куда меньше. Фаланге удалось удерживать легионы на расстоянии до тех пор, пока не возвратился Лелий с римской конницей и не склонил весы в пользу римлян. Видя, что все потеряно, Ганнибал с несколькими всадниками бежал в Гадрумет. Список потерь Карфагена — 20 000 убитыми и столько же захваченными в плен — у Полибия изрядно преувеличен: автор всеми силами стремится выставить Сципиона в наиболее выигрышном свете. В высшей степени маловероятно, что число сражавшихся приближалось к этой цифре. Если согласиться с тем, что первая линия насчитывала 12 000 человек, а вторая ей не уступала, общая численность карфагенской пехоты составляет менее 30 000, а всадников, безусловно, было никак не больше 4000. Римляне, согласно Полибию, потеряли более 1500 человек. Стратегию Ганнибала автор никак не объясняет. 1е-ниальный ум, обеспечивший победу при Каннах, в рассказе Полибия ничем себя не проявляет. Неужто битва протекала настолько просто и Ганнибал себя исчерпал?

Римляне одержали великую победу, и карфагеняне запросили мира. Рим восторженно встретил вернувшегося Сципиона: полководца-победителя наградили триумфом. Но для его армии война еще не закончилась. Легионеры, сражавшиеся при Каннах, вот уже более 14 лет не были дома, но их направили прямиком в Грецию. Не успела завершиться война с Ганнибалом, как сенат уже начал вмешиваться в политику Греции, высылая ультиматумы Филиппу, что привело к объявлению войны. Новых сражений народу не хотелось, но летом 200 г. римляне позволили-таки себя убедить. Осенью того же года два легиона ветеранов, составленных главным образом из «добровольцев» африканской армии, высадились на иллирийском берегу. Потерпев несколько неудач, весной 197 г. римская армия под началом Тита Квинктия Фламиния вторглась в Фессалию. Филипп выступил навстречу противнику, к городу Феры, в 18 километрах к западу от Волоса. Местность оказалась не подходящей для битвы, и оба воинства отступили на запад: Фламиний — к югу, а Филипп — к северу от Халкодонских холмов. Двигаясь параллельно друг другу на протяжении двух дней, Фламиний встал лагерем скорее всего близ Фарсала, а Филипп — под Скотуссой. Ночью прошел сильный дождь, и когда Филипп снова выступил в путь, он обнаружил, что продвижение сделалось затруднительным: холмы окутал густой туман. Он снова разбил лагерь и выслал войска прикрытия занять вершины холмов, отделяющих его от Фламиниевой армии. Фламиний тем временем стоял лагерем по другую сторону хребта, но о присутствии друг друга противники и не подозревали. Наутро римляне выслали на разведку 300 всадников и около 1000 велитов. Поднявшись на перевал, они столкнулись с македонскими войсками прикрытия, и на вершине холма разгорелся бой. Когда римлян стали понемногу теснить вниз по склону холма, Фламиний отправил им на помощь 500 всадников и 2000 пехотинцев. Это полностью изменило ситуацию: теперь высылать подкрепления пришлось Филиппу. Они в свою очередь вытеснили римлян с вершины холма. Туман тем временем понемногу рассеивался, и обе стороны решили ввести в битву остальные свои войска. Римляне находились ближе к перевалу и сумели развернуть свои силы, пока Филипп подводил свои. Только правая оконечность его боевого порядка успела подняться на перевал, а поскольку вел он войско боевой колонной, ему нужно было лишь зайти флангом налево и развернуть строй. Когда же наверх двинулся левый фланг, Филипп сдвоил фалангу и пельтастов (скорее всего вооружены они были копьями, а не дротиками) направо, чтобы вдвое сократить строй и освободить место для левого фланга. Конница и легковооруженные силы, уже вступившие в бой, были отозваны и построились на правом