Стори: Так я и сказан.

Босх: С половины восьмого до полуночи. Четыре с половиной часа.

Стори: Вы хорошо считаете. Мне это нравится в детективах.

Флиэр: Дэвид...

Стори: Да-да.

Босх: Не могли бы вы рассказать нам, что вы делали в течение периода времени, когда были с Джоди Кременц?

Стори: Сделали три дела на букву 'П'. Поглазели, поели, перепихнулись.

Босх: Простите?

Стори: Мы пошли на премьеру моего фильма, потом отправились на прием и перекусили, затем я отвез ее к себе, и мы занялись сексом. По обоюдному согласию, детектив. Хотите верьте, хотите нет, но люди всегда занимаются этим во время свиданий. И не только в Голливуде. Такое случается по всей нашей великой стране. Что и делает ее великой.

Босх: Понимаю. Вы отвезли ее домой, когда закончили?

Стори: Да, как и положено джентльмену.

Босх: Вы входили в дом?

Стори: Нет. Я был в чертовом купальном халате. Я просто подъехал, она вылезла и вошла в дом. Потом я отправился домой. Что произошло после, я не знаю. Я не участвую в этом никоим образом, ни в каком виде. У вас, ребята...

Флиэр: Дэвид, пожалуйста.

Стори: ...дерьмо вместо мозгов, если вы хоть на одну долбаную минуту подумали...

Флиэр: Дэвид, прекрати!

(Пауза.)

Флиэр: Детектив Босх, полагаю, нам надо прекратить это.

Босх: Беседа только началась, и...

Флиэр: Дэвид, куда ты?

Стори: К черту их! Я иду курить.

Босх: Мистер Стори только что вышел из кабинета.

Флиэр: Думаю, в данный момент он осуществляет свои права согласно пятой поправке. Беседа окончена'.

Запись закончилась, и Лэнгуайзер выключила диктофон. Босх глянул на присяжных. Некоторые из них смотрели на Стори. Высокомерие последнего запечатлелось на пленке совершенно однозначно. Это было важно, потому что скоро надо будет просить присяжных поверить, что Стори наедине хвастался перед Босхом убийством и тем, что ему это сойдет с рук. Только высокомерный человек позволил бы себе такое. Обвинению нужно доказать, что Стори не просто убийца, но убийца, презирающий общество и его законы.

– Ну что же, – сказала Лэнгуайзер, – мистер Стори вернулся, чтобы продолжить беседу?

– Нет, не вернулся, – ответил Босх. – И нас попросили уйти.

– Отрицание мистером Стори какой-либо причастности к убийству Джоди Кременц покончило с вашим интересом к нему?

– Нет. Мы обязаны расследовать дело полностью, а значит, либо оставить его в списке подозреваемых, либо исключить из него.

– Вызвало ли поведение мистера Стори во время короткой беседы ваши подозрения?

– Вы имеете в виду его высокомерие? Нет, он...

Фауккс вскочил.

– Ваша честь, то, что один человек называет высокомерием, другой может назвать уверенностью в своей невиновности. Здесь нет...

– Вы правы, мистер Фауккс, – сказал Хоктон.

Он поддержал протест, исключил ответ Босха и, повернувшись к присяжным, велел им игнорировать это замечание.

– Его поведение во время беседы не вызвало подозрения, – снова начал Босх. – Наше внимание сразу же привлекло то, что он, насколько известно, последний, кто видел жертву. Отсутствие желания сотрудничать подозрительно, но в то время у нас еще не было четкой версии, и мы были готовы принять любую. У меня и моих напарников на троих больше двадцати пяти лет опыта расследования убийств. Мы знаем, что вещи не всегда таковы, какими кажутся.

– Как расследование двигалось дальше?

– Мы прорабатывали все направления, в частности и рассказ мистера Стори. Основываясь на его заявлении, что он и жертва отправились на свидание к нему домой, мои напарники обратились в суд с ходатайством об ордере на обыск в доме Дэвида Стори.

Лэнгуайзер предъявила ордер на обыск, и судья принял его как вещественное доказательство. Затем Босх засвидетельствовал, что обыск в доме на Малхолланд-драйв был проведен в шесть утра через два дня после первого разговора со Стори.