– Доброе утро, мистер Уигген.

– Доброе утро.

Уигген поднял брови, словно говоря: 'Что это у нас тут такое?'

– Всего несколько вопросов. Не могли бы вы перечислить для присяжных названия фильмов, поставленных по вашим сценариям?

– Ну-у... пока не поставлено ни одного. У меня есть несколько вариантов, и, думаю, через несколько...

– Понимаю. Вы удивились бы, если бы узнали, что за последние четыре года вы двадцать девять раз предлагали мистеру Стори предварительные версии сценариев и все они были отвергнуты?

Лицо Уиггена побагровело от смущения.

– Ну... возможно, это и так. М-м... на самом деле я не знаю. Я не веду учет отказов, как, очевидно, делает мистер Стори.

Последняя реплика прозвучала совсем беспомощно, и Босх чуть не поморщился. Нет ничего хуже, когда дающего показания свидетеля ловят на лжи, а потом заставляют отстаивать ее. Босх покосился на присяжных. Некоторые из них не смотрели на свидетеля – признак того, что они чувствуют себя так же неловко, как Босх.

Фауккс приготовился нанести последний удар.

– Вы двадцать девять раз получили отказы от обвиняемого и тем не менее утверждаете перед присяжными, что не таите на него злобу?

– В Голливуде всегда так. Спросите кого угодно.

– Я спрашиваю вас, мистер Уигген. Вы утверждаете перед присяжными, что не желаете зла этому человеку, хотя именно он неоднократно говорил нам, что ваша работа недостаточно хороша?

– Да, это так, – еле слышно пробормотал в микрофон Уигген.

– Что же, мистер Уигген, значит, вы лучше, чем я, – сказал Фауккс. – Благодарю вас, ваша честь. У меня пока все.

Босх чувствовал, что воздушный шар обвинения изрядно сдулся. Всего за полторы минуты Фауккс четырьмя вопросами поставил под сомнение всю достоверность показаний Уиггена. И самым гениальным в мастерской хирургии адвоката было то, что Крецлер почти ничего не мог сделать, чтобы реанимировать свидетеля. По крайней мере обвинитель был не настолько глуп, чтобы пытаться копнуть еще глубже. Он отпустил свидетеля, и судья объявил пятнадцатиминутный перерыв.

После того как присяжных вывели и народ начал выбираться из зала, Крецлер наклонился к Босху через Лэнгуайзер.

– Нам следовало бы знать, что этот тип лопнет, – сердито прошептал он.

Босх быстро огляделся, желая убедиться, что поблизости нет репортеров. И наклонился к Крецлеру.

– Возможно, ты прав, – сказал он. – Но шесть недель назад именно ты говорил, что проверил благонадежность Уиггена. Он на твоей совести, а не на моей. Я иду пить кофе.

Босх встал и покинул двух обвинителей.

Во время перерыва обвинители решили, что им надо восстановить позиции после провального перекрестного допроса Уиггена. Они отказались от плана вызвать еще одного свидетеля, видевшего Стори и жертву вместе на премьере, и Лэнгуайзер позвонила домой специалисту по безопасности по имени Джамал Хендрикс.

Босх встретил Хендрикса в коридоре. Это был чернокожий мужчина в синих брюках и голубой форменной куртке; на одном кармане куртки вышито его имя, на другом – эмблема 'Лайтхаус секьюрити'. После дачи показаний он собирался на работу.

Когда они проходили через первые двери зала суда, Босх шепотом спросил Хендрикса, нервничает ли тот.

– Да ну, приятель, пустяки, – ответил Хендрикс.

Когда Хендрикс поднялся на свидетельскую трибуну, Лэнгуайзер представила его как техника по обслуживанию из компании, занимающейся системами безопасности. Потом перешла к его работе в доме Дэвида Стори. Хендрикс сказал, что восемь месяцев назад установил в доме на Малхолланд шикарную систему 'Миллениум-21'.

– Не могли бы вы рассказать нам о некоторых свойствах системы 'Миллениум-21'?

– Ну, это самая шикарная наша система. Там есть все. Режим дистанционного управления и телеметрия, программируемая команда распознавания речи, автоматизированный опрос, программа 'Хозяин'... У мистера Стори есть все, что душе угодно.

– Что такое программа 'Хозяин'?

– В сущности, это программа записи процессов. Она сообщает, какие двери или окна открывались и когда это было, когда систему включали и выключали, какие персональные коды использовались, и всякое такое. В основном она используется в торгово-промышленном секторе, но мистер Стори пожелал коммерческую систему, и ее поставили.

– Значит, он не запрашивал конкретно программу 'Хозяин'?

– Не знаю. Не я продавал ему систему. Я только устанавливал ее.

– Но он мог иметь эту программу и не знать о ней?

– Полагаю, все возможно.