хоть недельку, да и в Москве делишки найдутся. Приезжай, Витя, а то кто знает, когда повидаемся! Я даже, если машину исправлю, и встретить тебя могу. Сейчас я тороплюсь, но через дня два повторю тебе приглашение более подробно. Да! Чуть не забыл – получил я из Новороссийска письмо от одного капитана, в котором он восторгается тобою и дико материт меня за мои ошибки в морской терминологии. Вот я это письмо сыщу и процитирую тебе.
Отдыхай, Витя, дай Бог тебе здоровья. В этом Доме творчества, кроме бара, есть также и медицина и даже стоматология, не пренебрегай медициной, покупайся в ванных и пусть тебе в задницу впилится животворная тонкая сталь! Целую.
Морозный солнечный день, у Поклонной мотокросс, детишки катаются на лыжах. Нашел «Молельный дом евангельских христьян-баптистов».
«Любовью вечной возлюблю тебя».
«Хвали, душа моя, Господа…»
Дом набит битком. Обращаются друг к другу: «брат» и «сестра». До начала службы я выслеживал Колю, стоя метрах в двадцати от входа в церковное здание, с которого сняты кресты. Курил. Вдруг подходит какой-то юнец и просит загасить сигарету, ибо братья и сестры не курят и не пьют.
Потом меня провели в ложу для гостей, чтобы я мог видеть прихожан в лица и искать среди них беглеца.
Хор в белых кофтах, чинный дирижер, поют гимн, два солиста высокого класса сменяют друг друга. Поют под гитару. Повторили три раза как бы на бис.
Нет крестов, икон, облачений.
Много белых цветов, микрофоны, кафедра для проповедника.
Мужчины-руководители Молельного дома в обычных темных костюмах с галстуками.
Рядом в ложе для гостей два негра – оказалось, студенты из Лесотехнической академии.
Белые соотечественники очень настырны в обращении в свою веру, через одного лезут с вопросом: «А вы крещеный?»
«Последняя церковь» – последней она называется потому, что она последняя перед вторичным приходом Христа на землю. Она готовит ему прием и молится о скорейшем его приходе. Правда, молодежь, как мне сказали, не очень хочет его прихода и боится его суда, ибо «не дожила до детей и внуков».
Я просидел там до самого конца действа.
«Покаянные молитвы» – это мое собственное определение. Мать привела каяться в каких-то грехах дочь. Дочь, изможденная, испитая, с огромным брюхом, билась об пол на площадочке перед кафедрой. Затем рядом с ней стала биться и мать. После определенного времени биений руководители их успокаивают. «Служка» берет их за руки (гипноз?). Затем все друг друга обнимают и целуются. Разобрать, в чем каялись, невозможно. Под самый конец на авансцену вышла молодая женщина и обняла грешниц за плечи, одета шикарно – в мехах и в коже, перстень на безымянном пальце левой руки. Одарила покаявшихся белыми цветами.
Проповедь о нежности произнес заведующий отделом какого-то научно-исследовательского института, мужчина моего возраста. Он рассказал, как после войны мальчишки, и он в том числе, издевались над слепой учительницей литературы в школе, замазывали ей разноцветной краской черные очки, она называла их голубликами. Затем призвал помолиться богу Нежности, ибо Нежность открывает сердца.
Человек и его воля – ничто. Воля только у Господа, и на нее надо надеяться, а не на себя.
Зачитывались приветствия от московской, молдавской, ташкентской церквей.
Молоденький солдат подал в президиум записку с просьбой помолиться за него: служить ему еще полгода, а он устал.
Все дружно помолились.
Затем помолились за старуху, которую обижают квартирные соседи.
Несколько раз спели Радостный гимн на свои тексты. Запомнилась фраза: «Взялся за плуг – не оборачивайся».
Время от времени один из руководителей призывает: «Сидящие братья и сестры, уступите место стоящим».
А мне вместо бога думалось о пожаре. Церквушка битком набита, а на окнах за стеклами густые решетки. Не дай бог здесь заполыхает.
На стене широкая живопись: Голгофа и три креста на ней, но кресты без распятых, пустые. В Гимне часто повторяется: «Крест между Небом и Землей».
В конце службы все обмениваются рукопожатиями и целуются. Я был вынужден пожаться с неграми.
Никаких святых у баптистов нет. Есть только одно – «Священное Писание».
Вообще все это баптистское дело пошло из Англии и когда-то было одной из разновидностей протестантства…
Колю не обнаружил.
Сегодня, глядя на «Похищение Европы», понял, что это гениальный эпиграф, ибо мы как раз и похищаем Европу, обманывая ее, старушку, пуская ей пыль в глаза (как Зевс молоденькую царицу). Старый
