английских графствах. Это известно вашему величеству. Влияние Бо-форта распространяется на весь запад. В его конюшнях в Бадминтоне стоят две сотни лошадей, да кроме того, у него насчитывается до тысячи пехотинцев, которых он содержит на свой счет. Почему бы нам не обратить нашего особого внимания на Бофорта? Его поддержка была бы нам очень важна, тем более что мы собираемся идти по направлению к Бристолю.

— Увы, это невозможно! — угрюмо ответил Монмауз. — До нас дошли слухи, что герцог Генри Бофорт уже вооружается, готовясь сопротивляться нам, своему законному государю.

— Это верно, государь, но почем знать, может быть, нам удастся склонить его на нашу сторону и он приготовленные против нас силы обратит против нашего врага? Ведь он протестант и, кроме того, сочувствует, по слухам, вигам. Почему бы не послать ему весточку? Польстите его гордости, напомните ему о благочестии и вере. Одновременно ласкайте и угрожайте ему. Почем знать? Может быть, он недоволен Иаковом Стюартом и уже готов от него отречься…

— Ваш совет хорош, Вэд, — произнес лорд Грей, — но его величество король сделал вам совершенно основательное замечание. Если герцог захочет заявить о своей преданности Иакову Стюарту, наш посланец будет им повешен на одном из дубов Бадминтона. Где мы найдем такого хитреца, который бы решился исполнить такое поручение? Посылать кого-нибудь из начальников? Но у нас слишком мало людей, чтобы можно было ими швыряться.

— Верно! Верно! — согласился король. — Лучше совсем не затевать такого дела, чем выполнить его плохо; кроме того, Бофорт может счесть наш шаг за интригу. Он подумает, что мы хотим не переманить его на свою сторону, а скомпрометировать его в глазах Стюарта. Но что это значит? Великан, стоящий у двери, подаёт нам какие-то знаки.

— Я просил бы разрешения вашего величества сказать несколько слов, сказал я.

— С удовольствием выслушаем вас, капитан, — с насмешливой любезностью ответил король, — если ваш ум хоть мало-мальски соответствует вашему росту, то вы можете дать нам очень драгоценный совет.

— В таком случае я покорнейше прошу ваше величество поручить это дело мне. Я поеду вашим посланцем к герцогу. Мой отец приказал мне служить этому делу, не щадя ничего, даже жизни. Если, по мнению почтенного совета, герцог может перейти на сторону нашего дела, то я готов ручаться, что ваше послание, государь, будет ему доставлено.

— Да, лучше этого посланца и не придумаешь. Это хладнокровный и мужественный человек! — воскликнул Саксон.

— В таком случае, молодой сэр, мы принимаем ваше верноподданническое и великодушное предложение, — ответил Монмауз. — Согласны ли вы, господа?

Весь совет изъявил свое согласие.

— Приготовьте в таком случае письмо, Вэд. Предложите ему денежную награду, старшинство между герцогами и пожизненное президенство в Уэльсе. Одним словом, предлагайте Бофорту все, что хотите, только бы поколебать его. В случае же ослушания грозите ему ссылкой, лишением имущества и лишением дворянских прав. И кроме того, вот что: пришлите ему копию с документа, приготовленного Ван-Бруновом, в котором свидетельствуется, что мать моя состояла в законном браке с Карлом. Все это должно быть готово завтра на рассвете, посланец пусть отправляется немедля.

— Все будет готово, ваше величество, — ответил Вэд.

— Значит, мы переговорили обо всем, — продолжал Монмауз, — можете, господа, возвращаться к своим делам. Если случится что-нибудь новое, я созову вас снова на совещание. С разрешения сэра Стефена Таймвеля мы пока останемся здесь. Надо дать людям отдохнуть и набрать новых солдат. А затем мы направимся к Бристолю и поглядим, что нас ждет на севере Англии. Все будет хорошо, если Бофорт перейдет на нашу сторону. До свидания, мои добрые друзья. Мне незачем напоминать вам о том, что вы должны служить верой и правдой и добросовестно выполнять свои обязанности.

При последних словах короля члены совета встали и, откланявшись, стали один за другим покидать дворец. Несколько человек столпились около меня и засыпали меня наставлениями и советами относительно предстоящего мне путешествия.

— Бофорт — человек гордый и надменный, — говорил один, — держитесь с ним как можно почтительнее, а то он вас и слушать не станет. Бофорт способен даже подвергнуть вас немедленному наказанию плетьми.

— Ну нет! — воскликнул другой. — Правда, герцог горяч, но он уважает людей прямых и бесстрашных. Говорите с ним смело и прямо, и вы добьетесь всего.

— Нет, — произнес стоящий около меня пуританин, — все это неправда. Говорите Бофорту то, что вам Бог внушит. Ведь вы явитесь к нему посланником самого Бога.

— А я бы посоветовал вот что сделать, — сказал Бюй-зе, — заманите герцога под каким-нибудь предлогом в укромное местечко, а там посадите его на круп лошади и везите сюда.

— Да оставьте вы молодого, человека в покое! — воскликнул Саксон. — У него здравого смысла не менее, чем у вас. Он сумеет разобраться в этом деле. Эй, Кларк, пора, пойдемте-ка в наш полк.

Мы вышли из дворца и начали протискиваться через толпу крестьян и солдат.

— Мне очень жаль терять вас, — сказал мне Саксон, — ваши солдаты тоже будут скучать по вас. Пока вашу роту я поручу Локарби. Если все сойдет хорошо, вы вернетесь через три или четыре дня. Нечего, конечно, объяснять вам, что вы взялись за очень опасное дело. Если герцогу захочется доказать свою преданность королю, он жестоко с вами расправится. В качестве наместника, и притом в военное время, он имеет право вас казнить без суда. Я от многих слышал, что Бофорт очень крутой человек. С другой стороны, если вы удачно исполните миссию, вы тем самым спасете дело Монмауза и положите основу собственной карьере. А Монмауза надо спасать, ей-Богу, надо! Армия у него — чистая рвань. Такой дряни я никогда не видывал. Бюйзе уверяет, будто солдаты хорошо дрались во время этой стычки при Аксминстере, но и он согласен, что несколько пушечных выстрелов разгонят эту толпу в мгновение ока. У вас не будет никакого поручения?

— Никакого. Передайте, в случае чего, поклон матери, — ответил я.

— Знайте, что в случае, если с вами произойдет что-либо нехорошее, я постараюсь свести счеты с его светлостью герцогом Бофортом. Первый дворянин его, попавший в мои руки, будет вздернут выше библейского Амана. А теперь идите-ка к себе и ложитесь спать. Вам нужно выспаться хорошенько. Ведь вы отправитесь в дорогу на рассвете, вместе с петухами.

Я отдал распоряжение, чтобы Ковенанта оседлали на рассвете, и отправился в свою комнату, собираясь лечь спать. Вдруг сэр Гервасий, спавший в одном со мной помещении, вбежал в комнату. Он танцевал и махал над головой пачкой писем.

— Угадывайте с трех раз, Кларк! — воскликнул он. — Скажите, что вам хотелось бы всего более получить?

— Письмо из Хэванта, — ответил я быстро.

— Верно! — сказал сэр Гервасий, бросая мне письма- Их три, и ни один адрес не написан женским почерком. Утопите меня, если я понимаю, чем вы занимались в течение всей вашей жизни. Может ли веселая юность отказаться от женщин и искристого вина? Однако вы так обрадовались письмам, что даже не заметили происшедшей во мне перемены?

Я взглянул на сэра Гервасия и ахнул.

— Откуда вы все это достали? — спросил я удивленно. Он был одет в красивый темно-красный костюм с золотыми пуговицами и галунами. На ногах красовались шелковые чулки и башмаки из испанской кожи с розовыми бантиками.

Сэр Гервасий потер руки и, с удовольствием оглядев себя, ответил:

— Костюм этот скорее придворный, чем боевой. Кроме того, мне доставлено известное количество