аппаратам [Будущее прикладной математики. Лекции для молодых исследователей/ Под. ред. Г.Г. Малинецкого. - М.: Эдиториал УРСС, 2005. - 512 с]. Но и это направление, как и многое другое, как-то выпало из поля зрения чиновников.
Военный заказ и оборонный комплекс особенно важны в контексте НТР. Оборона - та сфера, где эффективность новых образцов намного важнее их стоимости, а поэтому можно пробовать творить новое, не оглядываясь на цену. «Но ведь в отсутствие войны оружие - выброшенные деньги, средства, отнятые у секторов экономики, способных производить что-то полезное», - говорит обывательский здравый смысл.
Точка зрения
Сегодня главная задача - поиск людей, способных мыслить стратегически - Веками, Континентами, Цивилизациями… Честные и нечестные люди одинаково быстро запустят разрушительные процессы, если масштаб их мысли мал. Самое печальное, что они этого даже не поймут.
Экономика - сложная, нелинейная, самоорганизующаяся система. И в определенных фазах ее развития затраты на оборону более чем разумны в чисто экономическом смысле. На упомянутой конференции докладывалась модель профессора Д. С. Чернавского из Физического института РАН - известного специалиста по моделированию экономических процессов, и С. Ю. Малкова из Академии военных наук. Из нее следовало, что сейчас увеличение оборонного заказа в России и не на проценты, а втрое, будет иметь стимулирующее воздействие на отечественную экономику.
«Сейчас и „прошлое“, и „настоящее“, и „будущее“ живет рядом с нами. Просто будущее надо увидеть и поддержать», - говорил один из выдающихся специалистов в области междисциплинарных исследований член-корр. РАН С. П. Курдюмов. Эту же идею реализовала в свое время в области социальных и технологических прогнозов группа Джона Нейсбита, работавшая с начала 80-х годов в США. Нейсбит создал своеобразное информационное «зеркало», позволяющее увидеть ключевые тенденции и изменения, происходящие в обществе (он назвал их мегатрендами). Для этого он с сотрудниками реферировал 6 тысяч местных газет и фиксировал, как меняется отношение к тем или иным проблемам, выявлял «точки роста». «Самый надежный способ предугадать будущее - понять настоящее» - кредо Дж. Нейсбита и всего подхода, опирающегося на экстраполяцию нынешних тенденций.
К счастью, активность в сфере проектирования будущего и определения приоритетов и направлений НТР, которые особенно важны здесь и сейчас, растет и в России - работают семинары, интеллектуальные клубы, формируются интернет-сообщества. В качестве примера можно привести клуб «Экспериментального творческого центра» Сергея Кургиняна, семинар по рефлексивному управлению Владимира Лепского, клуб «Красная площадь», клуб «Сингрессия» Вячеслава Романова [Многое из обсуждавшегося на этом семинаре рассмотрено в книге «Будущее России в зеркале синергетики» [Синергетика: от прошлого к будущему/ Ред. Г. Г. Малинецкий. - М.: КомКнига, 2006. - 272 с.] и на сайтах http://risk.keldysh.ru, http://spkurdyumov.narod.ru] и др.
Все чаще в центре внимания оказываются не только гуманитарные технологии («двугорбость» требует больших социальных проектов), но и технологии управления, производства, управления рисками. Наверное, стоит привести пару примеров. Трехтомник Сергея Кугушева и Максима Калашникова «Третий проект» анализирует высокие технологии последних советских десятилетий и то, что удалось сохранить доныне.
В группе Юрия Крупнова также предлагается ряд больших проектов. Особенно интересны новая ядерная доктрина. Проект Новый Дальний Восток направлен на то, чтобы наши тихоокеанские рубежи не постигла судьба Аляски. Речь идет и о создании зоны высоких технологий вокруг космодрома Свободный, и о новом пятимиллионном форпосте на границе России.
Конечно, те проекты, которые рождаются, и бумаги, которые пишутся «наверх», пока некому читать. «Новаторы» пока вчистую проигрывают не «консерваторам», а «имитаторам». Но кризис - это не только проблемы и потери, это новые пути и возможности.
Наполеон сравнивал чиновничество и государственный аппарат по их значению для страны в военное время с армией. Он считал, что отлаженная государственная машина не менее, а может быть и более важна, чем военная, и что ответственность и нагрузка на людей за письменными столами никак не меньше, чем на тех, кто прославляет Францию на поле боя.
Донкихоты могут мечтать и предлагать пути, а чиновнику требуется организовывать, воплощать и добиваться конкретных результатов. Именно поэтому сейчас чиновника, готового на практике поддержать научно-техническую революцию, найти нелегко. С контрреволюцией все проще - если не поддерживать инициативу снизу, то с большой вероятностью она затухнет сама собой. Кроме того, проще и легче ничего связанного с нововведениями не делать - и энергии меньше уйдет, и вероятность потерять должность ниже.
Мне последние несколько лет довелось преподавать в Российской академии государственной службы. Преподавать тем самым чиновникам, о которых идет речь и от которых зависит судьба многих нововведений. И со стороны видно, чего им не хватает [Всегда найдутся люди в аппарате, которым противно воровать и вымогать взятки и имитировать работу. Пусть они сейчас на обочине, но именно с ними связана надежда на то, что научно-техническую контрреволюцию, происходящую сейчас в России, удастся остановить]. В большом дефиците здравый смысл. Мы сейчас живем в мире лжи и фантомов - имитация реальности, виртуальное бытие в России сейчас все чаще подменяет единственную и реальную жизнь. Символом эпохи стал «симулякр» - точная копия предмета, подлинника которого не существовало, «виньетка ложной сути». Приходит «аутизация» общества - люди вытесняют из сознания неприятные и тяжелые стороны реальности и то, что связано с их личной ответственностью. И в отсутствие реального дела сознание заполняют тени- отражения отражений. Недавний и очень наглядный пример: праздник 7 ноября отменили, велев праздновать то ли примирение, то ли единение 4 ноября. Но при этом провели «парад в честь парада в честь праздника 7 ноября 1941 года». Высший пилотаж!
По данным социологов, граждане России в среднем около 40 минут в день занимаются воспитанием детей и 3,5 часа проводят у телевизора. Если бы соотношение было обратное, то, вполне возможно, проблем с НТР, как и многих других, у следующего поколения не было бы. Но сейчас соотношение таково.
Беда в том, что слова утратили свое значение. Сплошь и рядом они ничего не значат. А чиновнику очень важно четко понимать, что слово в нынешней реальности не заменяет дело, что красивый отчет, решенная задача и конкретно сделанное дело - это совершенно разные вещи, что хождение в офис и перекладывание бумаг и «распил бюджетов» - это совсем не работа. Сейчас даже такие вещи приходится объяснять.
В условиях катастрофической инфляции слов и все, связанное с НТР, и национальные проекты должны быть посильны и предельно конкретны. При этом не зазорно обратиться и к чужому опыту, и к проектам индустриальной эпохи. В нынешнем состоянии автомобильной промышленности мы теряем миллиарды, поддерживая зарубежного производителя, и сотни тысяч рабочих мест, а также национальную гордость. Равно унизительно покупать и дорогой некачественный отечественный автомобильный конструктор «сделай сам», и подержанный зарубежный хлам со 100-тысячным пробегом. Качественный, надежный, относительно дешевый народный автомобиль мог бы изменить отношение миллионов людей в России к себе, поверить в реальность дела.
К сожалению, государственному управлению сейчас в России всерьез не учат. Все попытки преобразовать Российскую академию государственной службы при Президенте РФ в Академию
