из них свела свою подругу. На плечах Феликса пробралась в спальный корпус санатория, отдалась ему в его номере. Небольшая доза снотворного плюс изрядная доза алкоголя обеспечили офицеру крепкий сон. Он не слышал, как в час «Х» она поднялась с постели, вытащила из сумки с двойным дном нитяные перчатки, кусок веревки с крючком. Вышла в коридор, оттуда – на балкон, зацепилась крючком за перила и ловко перебралась через них, натягивая веревку. Затем вернулась обратно. На первый взгляд – лишняя предосторожность. Но вдруг этот нехитрый финт запутает следствие...

Она снова прошла в номер к Феликсу, крючок и веревку вернула на место, вытащила из сумки взрывное устройство и снова выскользнула в коридор. Кабаржина выследил Толик-Мустафа. Еще два дня назад он тайком через забор проник на территорию санатория, прицепился к подполковнику, на хвосте у него дошел до самого его номера. Так что теперь Аида знала, куда цеплять мину...

Сокрушительный взрыв разбудил весь санаторий. И только Феликс спал как убитый. Пришлось его расталкивать, демонстрировать свой страх... Все вышло в точном соответствии с планом. Аида смогла взорвать Кабаржина и без катастрофических последствий выскользнуть из санатория. Даже ушлый чекист не смог поставить ей заслон.

Феликс в принципе ей нравился, и она не без удовольствия для себя провела бы с ним еще одну ночь. Но ей нужно было срочно уезжать. А Феликс со своим другом возник перед ними в тот момент, когда она уже навсегда покидала номер частного пансионата. Мустафа и Максуд прикинулись сутенерами. Правда, им за это досталось на орехи. Зато Аида и Зарина остались в памяти русских как две проститутки. Этот светлый образ затмевал возможные подозрения насчет их причастности к гибели Кабаржина.

Мишка расстроился, когда узнал, чем зарабатывает на жизнь Зарина. Но простил ее. Потому что любил. И Феликс тоже простил Аиду. Потому что ему было все равно, чем она занимается в этой жизни. Он воспринимал ее как интересную курортную забаву... Он ее не любил. И Аида могла бы его за это убить. Но не убила. Потому что сама не любила его. Любовь и симпатия – разные вещи...

Оказывается, ее Феликс был не кем иным, как тем проклятым Филином, чья группа уничтожила отряд подкрепления, шедший на воссоединение с Кабиром. А Мишка...

Кабир имел своего человека в стане русских. Он и сообщил Кабиру, что по его душу отправляется объединенная группа русских спецназовцев. Они прибывают вечером, ночуют на блокпосту, а утром отправляются в поисковый рейд. Кабир принял решение показать русским, кто в горах хозяин. И выслал свою группу – обстрелять блокпост. Группу возглавила Аида.

Зарина не была профессиональным снайпером, но очень хотела им стать. Тренировалась. И в тот раз у нее была возможность закрепить свое умение на практике. Она заняла место между двумя хижинами.

Русские заминировали селение, башню. Но у Аиды особое чутье на мины. Поэтому она смогла забраться на башню. Выстрелила. Убила. И проторенным путем легко спорхнула вниз, успев покинуть селение до того, как русские запустили свои минометы. А вот Зарина осталась...

Минами разворотило башню, снесло несколько строений. Но Зарину даже камушком не зацепило. Правда, выстрелить она так и не успела. Ее снял русский снайпер.

Аида хотела забрать с собой ее тело. Но решила немного обождать: русские в любой момент могли возобновить артобстрел. Но минометы и безоткатные орудия молчали. Зато появились русские спецназовцы. Аида решила, что нужно делать ноги...

Кабир всегда говорил, что русские разведчики – сильные и отважные воины. Но при этом он всегда добавлял, что его бойцы превосходят их. И в тот день у него появилась возможность доказать это. Кабир и в самом деле оказался на высоте положения. Смог правильно расставить ловушки, загнать спецназовцев в капкан. Русские были разбиты наголову. Но победа Кабиру далась страшной ценой. Его бригада фактически прекратила свое существование, жалкие остатки – не в счет.

Надо сказать, что Кабир уважал смелого врага. Аида же не уважала никого. И безжалостно расправилась с офицером, убившим Зарину. Плевать, что это был знакомый ей Мишка. Плевать на то, что он любил Зарину... И Феликса бы она убила – просто так, из спортивного интереса. Но Кабир решил оставить Феликса на закуску. При всем своем уважении к нему он уготовил ему медленную мучительную смерть. Но...

Не все лучшие воины Кабира пали в бою. Но уцелели недоноски. Один из них и охранял Феликса. Только вот удержать его не смог. Феликс зубами перегрыз часовому глотку, вырвался на свободу. Живого места на нем не было – уйти он не мог по определению. Но ушел. И даже принял бой, когда его настигла погоня. Видно, он по жизни везучий, поэтому и уцелел в том бою. Зато погибли еще несколько воинов Кабира. Их уничтожил Феликс и подоспевший ему на подмогу отряд русского спецназа...

На следующий день после этого события базу Кабира накрыл ураганный огонь русской авиации. Но к этому времени там уже никого не было. Во главе остатков своего отряда Кабир ушел высоко в горы, в глухие места, где спрятался в пещере – здесь мог чувствовать себя в относительной безопасности. Что-то разошлись русские, не на шутку разыгрались. А может, Кабиру просто по жизни не везет. Вторая бригада у него и фактически второе поражение подряд. Вряд ли заморских боссов устроит его победа над группой русского спецназа. Вот если бы он победил и отряд свой сохранил...

Все эти дни Кабир был мрачнее тучи. Но Аида нисколько не боялась. Он мог метать молнии, но в них уже не было прежней разрушительной силы. К тому же она уже давно не была прежней затюканной Аделаидой. Сейчас она Аида-воин, сильная, умная и уверенная в себе женщина. Уж кому-кому, а ей стыдно бояться какого-то неудачника. А как еще можно было назвать Кабира после того, что случилось с его отрядом? Кроме того, она усомнилась в нем еще после первого поражения...

С тех пор как от него сбежал Феликс, Аида не позволяла Кабиру прикасаться к своему телу. И он, похоже, понимал причину ее внутренней неприязни. Но продолжал хорохориться, правда, взгляд у него при этом был каким-то потухшим...

В пещере было темно и холодно. И без того ощущалась нехватка кислорода, а тут еще боевики пускают газы. А как воняет от них – сколько времени не мылись они, не стирали одежду. Только вот трусы у них не воняют. За отсутствием таковых. Да, такие вот пироги – настоящие ваххабиты трусов не носят. Этот факт заставлял Аиду ломать голову над пустым, в сущности, вопросом – неужели трусы не пускают мусульманина в рай? Вопрос в самом деле пустой, но забавный. И мысли забавные рождаются. Может, ваххабиты не носят трусы, потому что их яйца подобны горным орлам. Не то чтобы крепкие и большие. Просто свободу любят...

Аида проснулась недавно. Но так неохота выбираться из спального мешка. Во сне ей привиделся Петр, она снова убивала его. Но это не кошмар. Кошмаром можно было назвать ту реальность, в которой она сейчас пребывала. Сырая смрадная пещера, санитарно- гигиенические условия нулевые, с провизией проблема, с водой тоже. Медикаментов почти не осталось. А у них раненые... Капкан, в общем. Одна радость – русских спецназовцев поблизости нет и не ожидается. Условия ужасные, но можно перевести дух...

Аида – единственная «неверная» среди всех. Все уже привыкли к тому, что она не принимает участия в общей молитве. Сейчас утро, утренний намаз. На коленях все, кроме тяжело раненных. И кроме нее. Она – единственная, кто может лежать. Ее ценят и уважают. Но все равно – и чеченцы, и арабы, и даже русский Мустафа – все косятся на нее. Но ей плевать... Верующие нашлись. Вся их вера показная. В автомат и гранату они верят больше, чем в своего Аллаха...

– Ва хува хаййюн ля ямуту биядихиль хайру ва хува аля кулли шайин кадир... – бормочет Кабир.

Руки соединены и приподняты, кончики пальцев – на уровне плеч. Ладони раскрыты вверх и к лицу...

Аида достаточно долго жила среди мусульман, чтобы не знать, что на устах у Кабира. «Аллах превыше всего. Нет божества, кроме Аллаха Единого, не имеющего сотоварища, власть принадлежит Ему, хвала только Ему»... Кабир не только хвалит своего Аллаха, он молит его о помощи. Хотя прекрасно знает, что помочь ему может только сам. Или очередной отчаянный шаг с его стороны, или пулю в висок...

Молитва закончилась, какое-то время Кабир выходил из показного экстаза. Затем подошел к Аиде.

– Лежишь? – недовольно посмотрел на нее.

Дерзить Аида не стала, хотя так и подмывало сказать пару ласковых слов.

– Лежу, – с напускной безмятежностью кивнула она. – Думу думаю...

– О чем думы?

– О нашей хреновой жизни...

– Чем тебе наша жизнь не нравится?

– А тебе нравится?..

– На все воля Аллаха!

– Что сказал посланник Аллаха, когда увидел человека в грязной одежде? – насмешливо спросила Аида. – Он что, этот человек, не нашел воды, чтобы постирать свою одежду?

– Не тронь Аллаха, – нахмурился Кабир.

– А ты не тронь меня! – блеснула взглядом Аида.

Ислам ее совершенно не волнует. Как и православие. Но ей не нравилось, когда ее одергивают. Дескать, не касайся Корана своими грязными устами... Сами такие чистые, ха-ха! У них даже мисвака нет, чтобы чистить по утрам зубы. А надо бы. Ислам учит соблюдать чистоту и чистить зубы мисваком, желательно при каждом намазе...

– Будет тебе вода, – пошел на мировую Кабир. – Джума и Гафур сходят к реке...

– А если на спецов нарвутся?

– Как там у вас, у русских? Волков бояться – в лес не ходить... – в ус усмехнулся Кабир. – Только мы сами – волки, нас бояться должны...

– Должны-то должны... Сосунки-срочники нас боятся, а такие, как Феликс, – нет...

– Зачем ты мне о нем сказала? – помрачнел Кабир.

– А затем, что Феликс на свободе...

– Долго не протянет – от ран сдохнет...

– Давай, давай, тешь себя