много чего другого думаю. Только озвучивать не буду. Слишком много матерных слов...

– Тогда молчи, капитан. А чтобы в голову мысли дурные не лезли, думай, как выполнить боевую задачу...

Подполковник Маслик посуровел. Губы выровнялись в строгой линии, взгляд затвердел, на скулах вспучились желваки. Он всегда становился таким, когда ставил боевую задачу.

Оказывается, весть о «преступлении», которое совершил Феликс, было лишь предисловием перед важным разговором. Маслик получил задачу на поиск полевого командира Кабира. Теперь распределял силы и средства, сам ставил задачи подчиненным.

Никто не знал точно, куда ушел Кабир со своими огрызками. Но начальство считало, что искать его следует в Аргунском ущелье. Логично, если учитывать, что это ущелье самое настоящее осиное гнездо. Боевиков там всегда хватает. Что ни день, то бой, что ни бой, то трупы. Жарко там.

Поисковый рейд в Аргунское ущелье – событие неординарное. Даже если Кабира там нет, то обнаружится какая-нибудь другая банда. И, скорее всего, не одна. Их тоже нужно вычислять и ставить под удар. Предполагаемый район поиска Маслик разбил на сектора. И в каждый направлял отряд из двух групп – для большей безопасности. Группу капитана Расколова он объединил с группой старшего лейтенанта Михайлова...

В тот же день на двух боевых «вертушках» объединенная группа во главе с Феликсом вылетела в Аргунское ущелье.

Вздымая клубы дыма, крылатые машины одна за другой седлали плохо оборудованную площадку армейского блокпоста. Сбросили десант, груз и, лениво покачивая боками, взмыли в высоту. Феликс, Мишка, их подчиненные остались на вершине горы у развилки дорог на горные чеченские аулы.

Вид сказочный. Горы, покрытые зеленью, ватные облака, в низине шумит река. Недалеко от места на каменистом утесе в теснинах ущелья стоит старинное, ныне безлюдное башенное поселение. Красиво, величественно. Унылые, но в то же время магически притягательные домики, сложенные из плитняка двести, триста, пятьсот, а может, и тысячу лет назад. Гордо возвышающаяся боевая башня с узкими бойницами.

Таких башен в Аргунском ущелье было много. Два таких строения стояли у въезда в ущелье, и более сотни башен тянулись по периметру до самой границы с Грузией. Башни стояли так, что с парапета одной можно было увидеть костер в окне другой. Так вот древние чеченцы передавали сигнал об опасности, сообщая о приближении врага. Сами же башенные поселения представляли собой нечто вроде блокпостов, поскольку перекрывали горные тропы.

По идее, армейский блокпост мог бы разместиться в горском поселении. Заброшенные дома запросто можно было бы обжить, башню приспособить под наблюдение. Проходы между домами забить мешками с песком – считай, крепость готова. Можно, но не нельзя. Это древнее селение – памятник истории и архитектуры. Его нужно беречь. В принципе это правильно. И без того в пекле войны сгорел не один десяток таких вот памятников. Артиллерийские обстрелы, ракетно-бомбовые удары...

К тому же башенное поселение – не самое лучшее место для жилья. Вряд ли кому понравилось бы соседство с могильными склепами или даже целым некрополем. У горцев и при жизни мятежные души, кто знает, может, после смерти они становятся демонами, чтобы душить и убивать русских солдат.

Да и зачем лезть в это селение, если есть современный стационарный пост с оборонительными укреплениями и вполне пригодными для жилья помещениями. Местность горная – большие трудности с доставкой стройматериалов. Но проблему эту решили достойно. Видимо, не зажилило начальство выделенные на строительство денежки. И военные инженеры дурака не валяли. Короче говоря, блокпост получился образцово-показательным. И это в глухих- то местах. Бывают же чудеса.

Впрочем, Феликс не зря выбрал этот блокпост. Однажды он уже выходил отсюда в поиск. Сюда же и возвратился после рейда. И с командиром отношения устаканены.

Капитан Глебов знал об их прибытии. Сам лично вышел встречать. Хороший мужик, из тех, кто свои капитанские погоны выслужил сполна. Среднего роста, кряжистый, молодцевато-разухабистая улыбка.

– Здоров, капитан! – крепко пожимая руку Феликсу, пробасил он. – Многовато вас что- то.

– Пятнадцать душ. Да ты не волнуйся, мы и под открытым небом если что. Погода хорошая, спальники теплые. А завтра на рассвете нас уже не будет...

– Не надо под открытым небом, потеснимся уж как-нибудь...

Даже если сейчас в пяти шагах от Глебова рванула бы граната, пожалуй, и тогда бы раздолбайская улыбка не сползла бы с его лица.

– Горючки прихватили? – с загадочным видом спросил он.

– А как ты думал! – задорно подмигнул ему Мишка. – В гости с пустыми руками не ходим.

Выпить ему сегодня вряд ли придется. Разве что пять капель, для приличия. В поисковый рейд с тяжелой головой лучше не соваться.

– Скучно тут у нас, – сказал Глебов. – За три месяца ни одного выстрела...

– Радоваться надо.

– Так радуемся. Только все равно скучно...

– Такие красоты, а им скучно, – кивком головы показывая на башню, усмехнулся Мишка. – Вон, краеведческую экскурсию организуй...

– А как же, была экскурсия, – хмыкнул капитан. – Когда мины ставили...

– Мины – это правильно. Место для снайпера здесь хорошее. Снести бы это чудо к едрене фене от греха подальше...

– Низзя. Памятник архитектуры, этио мать... Ничего, если вдруг какая сука объявится, я эту бандуру в пять секунд снесу. Минами забросаю, и все дела. Пусть попробуют мне потом предъявить... Хотя вряд ли что будет. Башня вся на растяжках, да и спокойно у меня на участке. Пограничников не трогают, меня тем более...

Ближе к границе с Грузией на той же дороге стоял еще одни блокпост, вернее, пограничная застава. Там в самом деле спокойно. И сейчас. И почти всегда. Боевики предпочитают просачиваться через границу мелкими группами по пять-шесть человек, без боя и стрельбы. Это уже потом они собираются в горных теснинах, сосредотачиваются для проникновения в глубь Чечни. Пограничников и армейцев на блокпостах они стараются не трогать. Чтобы не злить. Да и сами постовики не очень-то стремятся лезть в затяжные конфликты, дабы не обострять отношения с коренным населением. Начальство их понимает, поэтому на зачистку территорий не дергает. Для этого привлекаются специальные «обезличенные» подразделения. И разведкой занимаются другие люди, в частности, Феликс и его подчиненные. Капитан Глебов имеет к ним косвенное отношение. Приютить, обогреть, накормить горячим и отпустить в свободное плавание... Спецы приходят и уходят, а Глебову с его солдатами-срочниками здесь жить и выживать.

Глебовский блокпост был укреплен вполне. Бетонные блоки по периметру, минометные и пулеметные гнезда, солидный запас боеприпасов, провианта, воды. И в жилых помещениях более или менее. Спецназовцам выделили солдатскую «берлогу». Феликса и Мишку командир забрал к себе, для дегустации привезенного коньяка. Впрочем, посиделки надолго не затянулись. Чуть-чуть выпили, немного поговорили за жизнь, а потом на боковую. На рассвете подъем, полчаса на сборы, и вперед по горным тропам.

Феликс пожелал Мишке спокойной ночи, повернулся на бок и заснул. Но спокойной ночи не вышло. За полночь его разбудила автоматная очередь. Хватая автомат, Феликс вскочил на ноги. Его бойцы поднимались с мест тихо, без суеты, но быстро. Один за другим выскакивали из бункера и, как можно ниже прижимаясь к земле, занимали позиции для боя. Четко, стремительно. И это притом, что Феликс не производил боевой расчет для подобной ситуации...

Не было боевого расчета. И, как оказалось, не было и самой ситуации как таковой. А был дембель-сержант, который после отбоя принял на грудь, да не рассчитал нагрузку. То ли самогон оказался слишком крепким, то ли он сам был слабаком, но так или иначе, крыша у парня не выдержала, и он самовольно открыл стрельбу по башне.

Феликс подскочил к нему одновременно с Глебовым. Сержант уже не стрелял. Он стоял, опираясь на автомат. И все равно его качало, как на ветру. Глаза сикось-накось, нижняя челюсть на груди, с губы тянется к земле клейкая слюна.

– Митяев, мать твою! – заорал на него капитан. – Что ж ты делаешь, гад?

Сержант пьяно мотнул головой, показывая на башню.

–  Там...

– Что там?

– Духи там!

– Духи?! – встрепенулся Глебов.

– Да, привидения...

Духами, на афганский манер, называли боевиков. Но, оказывается, сержанту привиделись спьяну совсем другие духи.

– Тьфу ты, придурок! – облегченно вздохнул Глебов.

– А может, в самом деле он кого-то видел? – осторожно предположил Мишка.

–  Белую горячку он видел, вот что! – фыркнул капитан.

И снова набросился на сержанта. И в хвост его, и в гриву, отнюдь не добрым словом. Феликс понял, что делать ему здесь нечего. Глебова подчиненный, пусть он воспитательным процессом и занимается.

Феликс хлопнул Мишку по плечу, взглядом показал на бункер.

– Ложная тревога, пошли досыпать...

– А если не ложная? – озадаченно покачал головой Мишка.

– Ты же видишь, этот недоумок на ногах еле держится. Кого он мог увидеть, кроме белой горячки?

– Да хрен его знает... Знаешь что, дай-ка я «винторез» возьму, гляну, что там да как...

До башни метров двести – двести пятьдесят. Не такое уж большое расстояние. Прицельная дальность стрельбы винтовки «ВСС» четыреста метров, с ночным прицелом – триста. Должно хватить. Для обзора... А может, и для стрельбы... Было у Мишки какое-то предчувствие. Флюиды его тихого беспокойства передались и Феликсу.

И тут ночную тишину разорвал чей-то