Прошу подойти к плакату...

К организации занятий Артем относился с большой ответственностью. Приходилось по ночам составлять конспекты, создавать схемы воздушных боев, которые затем наносились на плакат художником из технического состава эскадрильи. И ватман попробуй-ка, достань. Но кто ищет, тот всегда найдет...

Плакат был закреплен на ветке дерева. Лесная школа советских летчиков. Только дятлам здесь не место.

– Рассмотрим схему воздушного боя. Десять «Як-9» под командованием капитана Икс сопровождают двенадцать штурмовиков «Ил-2», которые следуют в двух группах по шесть самолетов в каждой с интервалом 300—500 метров. Группа непосредственного прикрытия в составе шести «Яков» имеет следующий боевой порядок – одна пара на уровне первой шестерки и четыре «Яка» позади второй шестерки «Илов» на дистанции 300—400 метров с превышением 200—300 метров. Ударная группа истребителей находится выше штурмовиков на 500—600 метров и позади них на 800—1000 метров. При выполнении заданий группа прикрытия встретила 8 «Мессершмитов» и столько же «Фокке-Вульфов», – Артем обвел указкой обозначенную на исходных позициях группу вражеских самолетов. – При этом шесть «Ме-109» и восемь «ФВ-190» завязали воздушный бой с группой непосредственного прикрытия. Два «мессера» и два «фоккера» пытаются снизу взять в «клещи» наши штурмовики. Ударная группа в составе четырех «Яков» снижается и отражает все атаки вражеских истребителей. Воздушный бой заканчивается победой наших летчиков. Противник потерял два самолета. Наша группа потерь не имела... А теперь берем наших лошадок! Группа старшего лейтенанта Засохина имитирует немецкие истребители численностью восемь самолетов...

– За немцев воюем? – послышался чей-то жестко-насмешливый голос.

Артем невольно вздрогнул. Повернулся на звук. И летчики были ошарашены не меньше, чем он. И расступались, пропуская к нему подполковника госбезопасности, за которым шли два генерала и свита старших офицеров. Артем метнул взгляд в сторону автоматчика, который должен был подать предупредительный знак. Но тот лишь виновато отвел взгляд в сторону. Видимо, испугался особиста, который сам своевременно подал ему знак молчать. Ну что случилось, то случилось...

Раньше старший майор госбезопасности соответствовал воинскому званию «комдив» или «генерал- майор». А сейчас подполковник госбезопасности армейскому подполковнику и соответствовал. Да и в любом случае Артем не мог рапортовать этому кадру в присутствии заместителя командующего армии и командира своей дивизии.

Подполковник понял, что рапортовать ему не будут. Отошел в сторону. Артем направился к заместителю командующего:

– Товарищ генерал-майор, личный состав вверенной мне эскадрильи проводит занятие по тактической подготовке. Командир эскадрильи младший лейтенант Гудимов...

– Вольно... – вяло махнул рукой генерал.

Молча обогнул Артема, подошел к плакату. Командир дивизии присоединился к нему. Зато особиста интересовала исключительно его персона.

– За немцев, значит, воюете? – ехидно переспросил он.

– Кто-то же должен имитировать действия противника...

Артем чувствовал, как холодок под лопаткой превращается в холод, заполняет грудь, опускается в желудок. Он прекрасно понимал, что в его положении встреча с особистом ничем хорошим закончиться не может...

– Подполковник, оставьте товарища Гудимова в покое, – сказал замкомандарма. – Он делает все правильно...

Он подошел к столу с конспектами, открыл один, с интересом пролистал. Комдив взял другую тетрадку. Тоже с интересом...

– Все нормально, товарищ Гудимов, все хорошо, – успокаивая, подмигнул ему особист. И для приличия тоже глянул на схему и на конспект. Даже вывод сделал: – Документы засекречены, охрана обеспечена... Все хорошо...

Артем обратил внимание, что его не называют по званию. Что бы это значило... Подполковник Зверев держался в стороне. И не подходил к нему, чтобы объяснить. Но странно улыбался...

Наконец, генералы оторвались от изучения тетрадей. К Артему подошел заместитель командующего.

– Наслышаны мы о вас, Гудимов, – улыбнулся он. – Эффективные действия вашей группы получили самую высокую оценку командования...

В дивизии его эскадрилья считалась лучшей. Самый высокий процент выполнения поставленных задач, наибольшее соотношение между сбитыми и потерянными самолетами.

– Теперь я понимаю, на чем строится ваш успех. Полная детальная проработка и анализ опыта ведения боевых действий. У вас богатый опыт, Гудимов... Пожалуй, ваши конспекты и схемы придется изъять. Ваш опыт нужно распространять в масштабе армии. Что вы на это скажете, товарищ генерал? – замкомандующего посмотрел на комдива.

– Да, конечно, боевая подготовка в эскадрилье Гудимова находится на высоком организационном уровне. Хотелось бы, чтобы каждая эскадрилья дивизии... э-э... и армии тоже имела такую организацию... У меня есть предложение...

– Предложения после, – загадочно улыбнулся заместитель командующего.

И велел Звереву организовать торжественное построение личного состава полка.

А к Артему подошел особист. И, как он выразился, для сведения сообщил интересную новость:

– В боях под Таганрогом самолет подполковника Хоботова был посажен на аэродром противника. Вы должны понимать, что это значит...

Это могло значить только одно: Хоботов – предатель. Летчика могли сбить над территорией врага, он мог попасть в плен. Это еще как-то можно было объяснить. Но то что Хоботов позволил немцам посадить свой самолет, это иначе как трусостью и малодушием назвать было нельзя. А там, где трусость, там и предательство... А значит... Значит, Артем не напрасно набил ему морду.

На построении полка Артем занял место во главе своей эскадрильи. Но заместитель командующего дал ему команду:

– Подполковник Гудимов, выйти из строя!

Наконец-то к нему обратились по званию. И какое звание...

Далее шло пояснение:

– Приказом главнокомандующего военно-воздушными силами РККА младший лейтенант Гудимов Артем Савельевич восстановлен в прежнем звании «подполковник»...

В торжественной обстановке Артему были вручены новые погоны. Два просвета, две звезды... Наконец-то, справедливость восторжествовала.

Но это было еще не все.

– Указом Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических республик за мужество и героизм, проявленные при выполнении боевых задач, и в ознаменование победы на Курской дуге младш... подполковнику Гудимову присвоить звание дважды Героя Советского Союза с вручением второй Золотой Звезды и ордена Ленина!

Оказывается, Указ вышел еще две недели назад. Летчики, удостоенные высокого звания этим же Указом, уже летали в Москву на торжественную церемонию награждения. Артема же туда не позвали. Сам командующий армией генерал-лейтенант Руденко дал команду разобраться с ситуацией, которая сложилась вокруг Артема Гудимова. Выяснилось, что подполковник Хоботов добровольно сдался в плен к немцам. И это предрешило благополучный исход начатого расследования. Артема сначала восстановили в звании, а затем вручили вторую Звезду Героя... Двойная награда, двойное торжество справедливости...

Но выяснилось, что и это было еще не все. Успех, как и беда, в одиночку не приходит. После построения заместитель командующего вызвал Артема в штабную палатку. Еще раз поздравил его. Посмотрел на командира дивизии, перевел взгляд на Артема, сказал:

– Поступило предложение назначить вас заместителем командира дивизии по боевой подготовке...

От таких предложений не отказываются. Но удивление выразить можно.

– Сразу на заместителя командира дивизии? Но я же не был командиром полка...