истребители. Но ни разу не смог поразить цель. «Мессеры» выскальзывали из прицела, как мокрое мыло из рук.

И все же он сумел зажечь одну вражескую машину. Но три уцелевших «мессера» продолжали наседать. И смертоносная карусель кружилась на бешеных оборотах. Артем потерял третий «Як». Но смог подкараулить и поразить второго немца, когда тот добивал уже четвертый по счету самолет... На этом все и закончилось. Уцелевшие «мессеры» вышли из боя и взяли курс на свой аэродром. Уходили они победителями. А «Яки» – как побитые собаки.

По пути на аэродром у одной машины отказал двигатель. Видно, не выдержал испытания сумасшедшим боем. Хорошо, что это не случилось во время сражения. Поврежденный «Як» плавно спланировал на ровное снежное поле, аккуратно сел на фюзеляж. Он находился в расположений советских войск, поэтому за него можно не волноваться. Но и без него повода для волнения было более чем достаточно. Как же так, четверка «мессеров» играючи развеяла по ветру шестерку «Яков». А ведь это не маломощные «ишаки», это современные скоростные машины...

Подполковник Дудин сам выбежал Артему навстречу. В глазах растерянность. Он уже знал, в какой разгром попал Артем. А ведь он сам должен был вести в бой эту группу. На весь полк оставалось всего девять боеспособных машин. Остальные самолеты составляли боевые и технические потери. Целых семь самолетов уже больше месяца числились в ремонте. Катастрофически не хватало запчастей, материалов, моторов, винтов. Скоро к ним прибавится севшая на вынужденную машина. Если мотор не удастся починить с ходу, то самолет надолго застрянет в ангаре...

– Гудимов, как же так! – страдальчески спросил командир.

– Да вот так. «Мессеры» какие-то необычные. Какая-то другая модификация. Мы против них не тянем. Хорошо, что мне везло – двоих смог завалить, а так бы никто из нас не вернулся...

– Но ты же смог!

– Говорю же, повезло... – вздохнул Артем.

Это был как раз тот случай, когда собственные победы не радовали.

– А у других не получилось... Что же делать, полк совсем без самолетов остался.

– Война, – философски изрек Артем.

Они с командиром ждали, что полк будет расформирован и оставшиеся самолеты будут переданы в другие части. Так поступали повсеместно. Ничего постоянного в этом бушующем мире...

Но полк решено было сохранить. Уже двадцатого января было получено распоряжение передать уцелевшую технику в действующие части. А сам полк отправить в тыловой округ на формирование.

Артем должен был покинуть Москву вместе со всеми. Но неожиданно пришло дополнительное распоряжение – командиров эскадрилий направить на трехмесячные курсы совершенствования комсостава ВВС. Ехать далеко не надо. Курсы были созданы при Московской Академии военно-воздушных сил.

Нельзя сказать, что Артем был рад такому повороту событий. Но он понимал, что курсы совершенствования необходимы. И оказалось, что на этих курсах не собирались вдалбливать прописные истины воздушного боя, взятые из боевого устава образца сорокового года. Курсантам преподносились донесения штабов ВВС всех фронтов с обобщением боевого опыта применения авиации за все месяцы войны. Умудренные собственным опытом, летчики на курсах делились своими соображениям, давали оценку боевых действий, вносили замечания, коррективы. И надо сказать, преподаватели с большим вниманием относились к дельным советам, рожденным в пылающем небе сорок первого. Совместными усилиями создавалась и уточнялась тактика боевого применения истребительной авиации в современных условиях. Вертикальный и горизонтальный маневры, эшелонирование по высоте, стремительные скоростные удары за счет потери высоты, разделение групп на ударные и прикрывающие, бомбометание с пикирования, управление самолетами по радио с командных пунктов наземных войск и так далее и тому подобное. Артем с жадностью впитывал собранные по крупицам и обобщаемые знания.

Здесь, на курсах, он узнал, с какими истребителями он столкнулся в последнем бою. Это были новые истребители «Ме-109F» «Фридрих», пришедшие на смену устаревшим «Ме-109Е» «Эмиль». Оказывается, «Фридрихи» применялись с самого начала войны, но, видимо, в малых количествах, потому как в сорок первом году Артему не довелось схлестнуться с ними в бою. А первый блин обернулся для него кровавым комом...

«Як-1» мог драться на равных с «Эмилем», но более совершенная модификация заметно его превосходила. А если за штурвалом «Фридриха» находился ас, то эта машина становилась настоящей грозой для советских истребителей. Предполагалось, что с каждым месяцем таких истребителей у люфтваффе будет все больше и больше. Как в предвоенные годы, наша авиация вновь оказалась в положении «отстающе-догоняющей». Инженеры и конструкторы еще только занимались усовершенствованием советских истребителей. А летчикам уже сейчас нужно было вырабатывать четкую тактику борьбы с «Ме- 109F». И желательно это было сделать здесь, на курсах, чтобы затем в бою не жечь понапрасну свои самолеты.

Как свести к нулю преимущества немецких истребителей? Артем видел два пути. Во-первых, культурное отношение к собственным машинам. Недостатки, возникающие по вине авиамехаников и невнимательности летчиков, существенно снижали боевые характеристики самолетов. Снижалась заявленная скорость, уменьшалась скороподъемность и возрастало время виража. Во-вторых, четкая и в деталях продуманная тактика наших истребителей. Недостаток скорости можно компенсировать преимуществом в высоте. По скороподъемности «Фридрих» превосходит «яки», но разница отнюдь не катастрофическая. Но немецкие асы умеют наращивать этот параметр за счет превышения по высоте. После атаки с пикирования истребитель на короткий период дает огромную скороподъемность и уходит вверх крутой «горкой». За счет этого у советских летчиков зачастую создается панической настроение, «мессеру» приписывают несуществующие преимущества – баснословную скорость и скорость набора высоты.

Маневр по горизонтали у «мессера» не самый лучший. Выполнение крутых виражей затруднено – самолет легко зарывается носом. Но опять же, если за штурвалом ас, то «сто девятый» дает «Яку» сто очков вперед. Видимо, в последнем вылете Артем нарвался на самых настоящих асов. Но ведь сам-то он смог завалить двух «мессеров». Значит, с ними можно воевать. Значит, подчиненных летчиков нужно подтягивать до своего уровня.

Немецкие истребители действуют парами. Атакованный «мессер» старается выйти из-под удара скольжением, разворотом, пикированием, «горкой», иногда переворотом. В это же время один или несколько других самолетов из группы доворачиваются на атакующего для того, чтобы ударить по нему вдогон. Поэтому для прикрытия атакующего требовался ведомый. И бой с «мессерами» рекомендовалось вести парами – ведущий атакует, ведомый прикрывает и бьет лишь те самолеты, которые наседают на командира. Атака парой производится в боевом порядке пеленга, дистанция между самолетами перед атакой увеличивается до ста метров. Во время атаки сзади ведомый после пикирования ведущего также идет в пикирование за ним, но идет на снижение не так круто – необходимо оставаться выше ведущего. Нельзя производить атаку с малой дистанции внутри пары, так как в этом случае ведомый не имеет возможности отразить атаку противника, нацеленного на ведущего... Рекомендации, выведенные кровью. Они рождались в боях. И сейчас выливались в основные правила ведения воздушного боя.

Артем не привык учиться спустя рукава. И сейчас он жадно впитывал знания как губка. Он должен сам воевать по науке, должен учить подчиненных. И любой пробел в его знаниях в бою мог стоить кому-то жизни. Он не оставался в стороне от общего созидательно-учебного процесса. У него был богатый боевой опыт, и он с готовностью делился им.

Он собирался, систематизировал и раскладывал по ячейкам памяти тактику борьбы с истребителями, штурмовиками, бомбардировщиками, изучал все известные характеристики вражеских машин, сортировал их достоинства и недостатки. В какой-то степени его интересовали вопросы управления боем в масштабах полка и дивизии. Кто его знает, может, когда-нибудь он станет командиром части. Все может быть...

«Мессер» имел недостатки, которые можно было использовать в борьбе с ним. Но все же в нем было больше достоинств. В этом Артем убедился, когда ему и еще нескольким летчикам было позволено подняться в воздух на этой машине. Красота. Комфортная кабина, менее шумный двигатель, чем у того же «Яка», все управление замыкалось на ручку, электрические приводы, гидравлика. Хотел бы летать Артем на такой машине, если бы она состояла на вооружении советских ВВС. Но приходилось довольствоваться «Яком», что также не плохо.