– Это мое дело...

– А вот это вы напрасно. Я же вам только добра хочу, – ядовито улыбнулся он. – Он мне звонил. Просил позаботиться о вас...

– Я его ни о чем не просила.

– Это, моя дорогая, ваши проблемы... Короче говоря, я буду брать с вас вдвое меньше...

– Вдвое? – Она даже и не мечтала о таком послаблении.

– И, если хотите, можете сами управлять магазином...

– Я не против...

Ее глаза загорелись. Но пора было выплеснуть на нее ушат ледяной воды.

– Вот и отлично... А теперь о деле.

– А разве мы не...

– Нет, мы только начали. Бабанина помнишь? – Он перешел на «ты».

Это прозвучало как заклинание. Лариса вздрогнула.

– Что вы от меня хотите?

– Мне нравится твой подход к делу... Короче, будешь моим агентом... Типа ноль-ноль-семь...

– Что я должна делать?

Уж очень она не хотела оказаться за решеткой за лжесвидетельство.

– Ничего. Просто слушать, что говорит твой Женя. Если что-то интересное, передавать мне...

– И все?

– Пока все...

Пусть сначала покажет, насколько старательно она будет служить ему. Если будет служить хорошо, значит, он доверится ей, поделится планами насчет Жени. Она поможет ему убить его...

Никита принял новую должность. Уже начал входить в курс дел. А дел было полно. Организованная преступность в городе цвела пышным цветом. Криминальные группировки держали под своим контролем чуть ли не все коммерческие структуры, в том числе и акционировавшиеся заводы и фабрики. И все вроде бы как официально. По крайней мере, жалоб от потерпевших и заявлений по факту вымогательств не поступало.

Преступные группировки вели постоянную тайную войну за территории и сферы влияния. Но в последнее время все было тихо. Затишье перед бурей... Никита чувствовал это. Где-то обязательно выскочит искра, и тогда вспыхнет пожар криминальной войны. Недаром первым делом он наладил теснейший контакт с начальниками городских ОМОНа и СОБРа. Без этих отрядов ему никуда.

В городе появился Скрипач. Его бывший друг Жека. Ныне вор в законе, городской пахан. Связи со своими агентами Никита не терял. Поэтому он точно и в срок узнал, что Скрипач нашел общий язык со всеми лидерами самых мощных преступных группировок. Что ж, воры в законе хоть как-то, но сдерживают беспредел. Хоть в этом от них польза. Но это еще не основание, чтобы жать руку Жеке.

Тесную связь Никита поддерживал с Денисом Симоновым. Особенно его интересовал случай с двойным убийством в Гоголевском парке. Убийство заказное, попахивает организованной преступностью. И стопроцентный «глухарь». Хотя смутная догадка у Никиты была. Но догадки к делу не подшиваются.

Заказные убийства в Тригорске не редкость. Но стволы сбрасывали обычно те киллеры, которых подозревали в причастности к колодинской братве. У Колоды пунктик на этот счет еще с восемьдесят шестого. Никита хорошо помнит, как он расправился со своими заказчиками. Рядом с их телами нашли сброшенные пистолеты «ТТ». Доказать его причастность к убийствам не удалось. Но он вполне допускал, что двух бедолаг завалили по приказанию Колоды. Но зачем?

Ситуацию прояснил Денис.

– Тут мне сорока на хвосте принесла, что эти двое участвовали в покушении на Скрипача...

– Доказательства есть? – Никита затаил дыхание.

– Я же говорю, сорока на хвосте принесла...

Значит, доказательств никаких. А если бы даже и были, что с того? Исполнителей нет. Через них на заказчика не выйдешь.

А заказчик известен. Колода!

Никита вспомнил фотографию Жеки и его координаты при ней. Его заказал Соловью Колода. Приговор в исполнение приведен не был. Но это вовсе не значит, что Колода остановился. Ему по-прежнему мешает Скрипач. И он хочет его убрать...

Два бритоголовых качка с шеями борцов подошли к железному ларьку.

– Чо, спишь, Оксана? – прогромыхал первый, открывая боковую дверь.

Тридцатилетняя блондинка вскинула на него тоскливый взгляд. И тут же улыбнулась. С рэкетирами Штыка нужно быть приветливой. Хотя им все равно. Хоть смейся, хоть плачь, сумма «черного налога» все одно останется прежней.

– Ну чего вылупилась? – грубо спросил второй. – Бабки давай...

Оксана достала откуда-то из загашника пачку денег, завернутых в газету, и протянула «быкам».

– Тут вчера один был. Сказал, ему платить будем, – словно бы невзначай обронила она.

– Чего? – набычился первый. – Где этот ублюдок?

– Сказал, сегодня к шести вечера подойдет...

Второй посмотрел на часы.

– Бляха, еще три часа... Сколько их?

– Да не знаю. Я с одним разговаривала.

– Не назвался?

– То есть...

– Чей он? Кто его послал? Динамо? Коготь? Колода?..

– Да чо ты, братила, прилип к ней? – остановил своего напарника первый качок. – Сегодня и узнаем...

Рэкетиры потеряли всякий интерес к Оксане и исчезли.

А у нее интереса к ним и не было. А вот тот бандит, который вчера был, ее заинтересовал. Тоже накачан, как Геракл, тоже рожа кирпичом и глаза садистские. Но есть в нем что-то, отчего волнуется кровь. Он вчера предложил ей небескорыстную дружбу. Если он перебьет эти ларьки, то она будет баловаться с ним. А почему нет? И скидка, и приятно... Уже давно у нее не было настоящего мужика. Все какая-то шваль попадается. А ведь баба она стоящая, все при себе. Она хотела, чтобы ее вчерашний герой взял верх на грядущей разборке.

Кусок стоял на пятачке между ларьками и ожидал, когда появятся штыковские. На нем был спортивный костюм, кожаная куртка, в кобуре под мышкой торчал «шпалер». С дороги его не было видно. Он не дурак, чтобы делать из себя мишень.

Неподалеку от него стояла «шестерка», которую одолжил у отца Мамалыга. В ней сидели все его четыре кореша. Два автомата, два пистолета. Достаточно мощный арсенал. Только вот вопрос, сколько стволов будет у штыковских...

Ровно в шесть к пятачку подрулил «БМВ» черного цвета. Из него вышли трое. Крепкие пацаны, шеи бычьи, взгляды волчьи. И у каждого, как пить дать, под курткой «волына». Что ж, посмотрим, кто кого.

Посланцы Штыка прямым ходом направились к ларьку, в котором торговала Оксана. Она должна была указать им на него. И они дошли до ларька, но дверь открыть не успели: увидели Куска. Они сразу врубились, кто он.

Братки подкатились к нему, окатили его презрительными взглядами.

– Ты, что ли, тут буром прешь? – спросил его самый здоровый.

На шее золотая цепь в палец толщиной. Наверняка «бригадир» или, по меньшей мере, «звеньевой».

– Ну? – ощетинился Кусок.

– Тебе чо, придур, жизнь не в кайф?

– От жизни я торчу. А потому и подгребаю под себя это «пастбище»...