Она подчинилась. В ее глазах пылал страх.

– Теперь мы с тобой повязаны, – сказал он, хищно усмехнувшись. – На «пике» твои пальчики. Теперь тебе нет понту стучать на меня ментам...

– Кто ты? – Она с испугом посмотрела на него.

– Я вор. Одиннадцать лет на зоне чалился. И больше туда возвращаться не хочу...

– И Мишаня на зоне был... – непонятно с какой стати вспомнила она о своем сутенере.

– Сутик твой?

– Да, – отрешенно посмотрела она куда-то вдаль.

– Не Мишаня он, а Машаня. На зоне он «петухом» был... Знаешь, что это такое?

– Нет...

– Вместо девки его использовали. В задницу харили...

– Я всегда знала, что он педераст... Гад он...

– Ладно, проехали. Нам не о Машке думать надо. О себе... Ты не бойся, никто тебя палить не собирается. Нож я тебе сунул, чтобы ты жить осталась...

– Не поняла...

– Убить я тебя должен. Свидетель ты...

– Но я...

– Знаю, что сама в ментовку не побежишь. Но они сами тебя достать могут. Крутить начнут. Ты и ляпнешь чего лишнего. А так у тебя рот на замке будет... Повязаны мы с тобой крепко...

Женя знал, что гонит самую настоящую туфту. Да любой самый тупой следак врубит, что Танюха никого не убивала. Следственный эксперимент покажет, что нет у нее такой силы, с какой был нанесен удар. Он бил профессионально... Но бабы дуры. Она-то будет думать, что скамья подсудимых грозит ей.

Надо бы избавиться от нее. Убивал он легко. Угрызениями совести не мучился никогда. Но поднять руку на женщину... Это было свыше его сил...

Никита ничего не понимал.

Вчера в половине двенадцатого в дежурное отделение милиции поступил сигнал о том, что возле ресторана «Большой Урал» обнаружено тело неизвестного мужчины с ножевым ранением в области сердца. Ресторан закрывался в одиннадцать, в десять минут двенадцатого вышли последние подгулявшие посетители. В половине начал расходиться обслуживающий персонал. Вот один из официантов, возвращавшихся домой, и обнаружил тело убитого. Кто и как подрезал неизвестного, не видел никто. Впрочем, так не бывает. Если постараться, то свидетелей можно найти всегда. Но искать их нет пока смысла. Дело в том, что состав преступления, можно сказать, отсутствует.

Вот тут начинается очевидное-невероятное. Пока официант бежал к телефону, тело исчезло. Каким образом оно исчезло, остается загадкой. То ли его по воздуху унесли, то ли по суше, а может, сам домой пошел. Если бы не свежие следы крови на земле, можно было бы подумать, что у официанта просто крыша поехала. Но следы есть. Только без трупа их к делу не подошьешь. Да и дело уголовное заводить никто не стал. Вот если поступит заявление по факту исчезновения человека, тогда за этот случай можно будет ухватиться. Но заявлений не поступало. Впрочем, как говорится, еще не вечер.

В городе вовсю развернула свою деятельность спецбригада из Москвы. «Важняки» носом землю роют, пытаясь выйти на след Соловья. Но он и его банда уже полмесяца как не подают признаков жизни. Ни ограблений, ни разбойных нападений, ни убийств. Как будто вымерли. На дно Соловей залег – чует кошка, чье мясо съела. Нужно ждать, когда он снова себя проявит, оставит после себя след. Но надежда на это призрачная. Сколько он уже раз проявлял себя, но ни разу не оставил ни единой мало-мальски ценной улики.

Хотя это еще как сказать. Никита получил от своих информаторов интересные сведения. Месяца три тому назад банда Соловья наехала на местный воровской синклит. Две самые крупные гостиницы в городе у них отбили. Теперь весь калым, который снимают с сутенеров за сдачу проституток в эксплуатацию, идет в карман Соловью. Двух блатных по этому делу грохнули. Только трупов не обнаружено... Эх, ну как же так, почему он раньше не узнал об этом. Да, подкачали сексоты...

Убиты два блатаря. Вчера вроде бы как убит неизвестный мужчина. И в обоих случаях нет трупов. Вернее, они-то есть, но где их искать, никто не знает. Не связаны ли между собой эти убийства? Надо бы провести расследование. Хотя бы в порядке прояснения ситуации.

Но главное сейчас не это. Надо брать в разработку сутенеров под «Тригорьем» и «Уралом». Но осторожно. Чтобы не вспугнуть. А вдруг через них еще не поздно выйти на Соловья?

– У халдея у одного вчера шифер набок съехал, – поделился с Женей Цирюльник.

Они сидели в «Большом Урале», как всегда, в отдельном кабинете. Старый вор не раз давал понять, что ему приятна его компания. Много, мол, общего у них. А Жене сегодня с ним встретиться нужно было ну позарез. И именно в этом кабаке. Он хотел знать из его уст о том, что произошло здесь вчера ночью. Сам он пока молчал.

– Не вкурил...

– Жмурика вчера ночью у гостиницы нашел. И давай в мусорню названивать. Подкатывайтесь, мол, у нас тут труп. Легавые, базара нет, подкатились на своих «луноходах». А жмурика никакого и в помине нет...

Вот это номер. Как это нет?

– Обкололся сявка...

– Все может быть... Только вот кровь на тротуаре обнаружили, в том самом месте...

– Я вчера фраеру одному сопатку раскровенил. Как раз под кабаком...

– Да? – с удивлением и с сомнением посмотрел на него Цирюльник.

В его глазах мелькнула догадка.

– Как бы мне перетереть с халдеем?.. Пусть заднюю включает. Не было никакого жмурика...

– Не было, так не было... – с пониманием улыбнулся Цирюльник. – Я тут шепну кому надо...

Так и поверил он в разбитую сопатку – держи карман шире. Понял, что Женя кого-то вчера замочил. Значит, все-таки труп был. Но прямо об этом он не спросил. Ведь не в детские игры они здесь играют.

Цирюльник ушел рано. Дела у него какие-то были. Женя остался один. Но и он долго задерживаться не собирался. Нужно было с Танюхой перетереть. Чтобы ничего не боялась. Впрочем, бояться ей нечего. Нож с отпечатками ее пальцев похоронен навеки. Сам лично от него избавился. Но она же об этом не знает. Кто знает, как скоро доберутся до них менты. Если вообще доберутся...

Труп исчез. Чудеса, да и только. Если бы он к этому делу руку приложил, тогда понятно. Но ведь он даже пальцем не пошевелил. И все же объяснение всему этому есть. Это козел тот, которому он щеку распорол, труп утащил. На такси его забрал или, может, у него своя машина была. Только зачем ему это надо? И тут есть версия. Не в ладах они с законом: и он сам, и его покойный кореш. И круто не в ладах. Нельзя ментам видеть убитого. Иначе они выйдут на его кента. Или даже не на одного.

Но в таком случае Цирюльник был бы уже в курсе всего. А он ничего не ведает, кроме того, о чем он ему сам дал знать. Под Цирюльником весь криминальный мир Тригорска. Хотя нет. Банда Соловья – сама по себе. И эти «отмороженные» сейчас вроде как на дно ушли. Никак нельзя им светиться.

Неужели он прирезал одного из них?.. Настроение приподнялось.

Женя уже собирался уходить, когда к нему подошел здоровяк с неандертальским лбом и кривым носом. Знакомая рожа. Да это же Колода.

– Привет, Жека. С возвращением тебя, – он заискивал перед ним.

Впрочем, он всегда заискивал перед ним. С тех самых пор, как он наказал его в сквере тринадцать лет назад. Этот урод уважает силу, преклоняется перед ней.

– А-а, Колода...

Удивления своего он не выразил. Ни к чему. Указал ему на свободное место за столом.

– Водочки?

– Да не по сто, по двести... Дело у меня к тебе...