этого слова…

– Что значит в большом?

– Ну, дядька у меня тоже нефтяником был. Он в Тюмень летал, месяц там, месяц дома. И у этого так же – недели на две улетит, потом дома. Но у него там свои вышки, фирма своя, нефтедоллары… Да тут простые нефтяники не живут.

– Пожалуй, – кивнул Артем. – Значит, у Василия ключи есть… А к Светловой кто ходит, у кого ключи от ее квартиры?

– Никто к ней не ходит.

– А спрашивали?

– Да нет… Она же «звезда», если там что, с ней сначала созваниваются. Ну, я так думаю… Нет, никто не приходил…

– Может, поклонники?

– Нет, не было ничего. Ну, на моей смене – точно. А у других спросить надо… Раиса Григорьевна дома должна быть. Я не видел, чтобы она уходила…

Маша Светлова жила на самом верхнем этаже. От лифта начиналась широкая площадка, заканчивалась она двустворчатой железной дверью с зарешеченными стеклами. Две кнопки звонка с переговорными устройствами – в квартиру Светловой-Черновой и ее соседей. Артем сначала нажал на одну – на всякий случай. Не дождавшись ответа, позвонил соседям.

– Да, – послышался из динамика голос, сопровождаемый сонным зевком.

– Здравствуйте, мы с телефонной станции…

Дальше Артему ничего не пришлось объяснять. Замок был автоматический и открывался одним- единственным нажатием на кнопку, что женщина и сделала.

– Это что, и все? – открывая дверь, изумленно спросил Крякин.

Динамик переговорного устройства молчал, Артем же и сам не знал, что ответить. Возможно, все. А может быть, соседка Светловой готовится спустить на них мастифа.

Но шло время, а их никто не беспокоил. В системе распределительных щитов Артем определил телефонную ячейку, а Крякин вскрыл ее с помощью обычного ключа. Изуродовал накладное кольцо замочной скважины, но дверцу открыл. Обследовал внутренности, просунул руку вдоль по проводам.

– Кажется, что-то есть…

Спустя время он вынул светло-серого цвета прямоугольник размером с пятирублевую монету и с двумя усиками. Типичный FM– или УКВ-«жучок». Корпус гладкий, даже глянцевый – на нем могли остаться жировые отпечатки пальцев человека, который устанавливал этот прибор.

– Осторожно, – предупредительно изрек Артем. – С пальца на палец не перекладывай…

Он вынул из кармана платок, завернул в него находку.

– Вряд ли на нем пальчики остались, – сказал Крякин. – Они ж в перчатках работали. Ну, кто устанавливал…

– А кто устанавливал?

– Что-нибудь полегче спроси…

– Может, Финковский ставил. Так же, как мы снимаем, с бухты-барахты…

– Экспертиза покажет.

– А может, и не он здесь вовсе.

– Тогда кто, Щеколдин?

– Что, если есть еще более темные силы?

Артем решительно направился к двери, нажал на клавишу звонка. Ждал он недолго. На пороге появилась женщина лет тридцати – свежая, ядреная, розовощекая. На голове тюрбан из полотенца, пышное тело под занавесом дорогого махрового халата.

– Лейтенант милиции Гончар! – с бесшабашной улыбкой, но строгим при этом голосом представился Артем.

Нагловатый, нахрапистый… Женщина смотрела на него заинтригованно, хотя и пыталась скрыть свой интерес под маской неприязни.

– Уголовный розыск, капитан Крякин!

Петр не мог произвести на нее такого впечатления, как Артем. Не хватало ему для этого харизмы, присущей опытному искусителю… Не хватало, но…

– Раиса Григорьевна! – не сводя с него глаз, на страстном придыхании пропела женщина.

Артем, казалось, перестал для нее существовать.

– А вы говорили, что с телефонной станции, – напомнила она.

– Сказали, – кивнул Артем. – А вы даже проверять не стали. А вдруг мы преступники?

– Маньяки?

– Ну, все может быть…

– Что, и в милиции бывают маньяки?

– Нет, в милиции служат серьезные люди, – сказал Артем.

Но Раиса Григорьевна даже ухом в его сторону не повела. Ее волновал исключительно Крякин.

– Мне нравится общаться с серьезными людьми…

– Скажите, три месяца назад, ну, может, чуть раньше, кто-нибудь лазил в телефонный щиток Маши Светловой…

– А-а, к Машке?.. Ну, может быть, я не помню…

– Может, постараетесь вспомнить? – наконец-то заговорил Крякин. – Может, кто-то приходил. Возможно, вы даже дверь ему открыли…

– Я тебе дверь открыла, му-ужчина… Неужели я такая старая, что ты со мной на «вы»… Пошли, я тебе все расскажу!

Артему не очень нравились женщины с пышными формами, и Раиса Григорьевна мало вдохновляла его на эротическое приключение. Но все ж он почувствовал себя обойденным, когда она схватила Крякина за руку и втащила его в квартиру. Артем было направился за ними, но женщина захлопнула дверь перед его носом. Это было сравнимо с фиаско, которое случилось с ним в девятом классе, когда он пригласил Риту Ключницкую на танец, а она, отказавшись, взяла за руку его друга Леньку Кривоносова и пошла танцевать с ним.

Одно хорошо. Крякин обычно отмалчивался, когда говорил Артем. Пусть теперь он отдувается за всех. Глядишь, и принесет в зубах кость истины.

В надежде на интересные новости Артем отправился к машине. Завел мотор, чтобы климат-контроль смог охладить салон, спустя время, устав от ожидания, опустил водительское кресло, скрестил на груди руку, закрыл глаза. И не заметил, как заснул.

Разбудил его Крякин. Артем забыл заблокировать дверцы, и он воспользовался этим – беспрепятственно забрался в салон. Тронул его за плечо.

– Эй-й!.. Закрываться надо!

– Не всем же закрываться, – протирая глаза, усмехнулся Артем. – Это ты со своей нимфоманкой закрылся, а я ничем таким и не занимался…

Он поднял кресло, посмотрел на Крякина. Выражение лица у него кислое – как будто в чем-то провинился, но в глазах плохо скрытая радость. Артем взглянул на часы.

– Чем вы там три часа занимались?

– Разговаривали…

– «До» разговаривали или «после»…

– В основном «после»… Но ты не думай, ничего не было…

– Что, кобель не вскочил!

– Ну, с этим все в порядке… Только поклянись, что никому не скажешь!

– Что, жениться на ней собрался?

– На ком?

– На Раисе своей. А ты на кого подумал?

– Да о ней… Э-э… неважно… Ты только никому не говори, что было… Ну, Варваре не говори. А то не то