бакенбарды. Знакомый лоб, надбровья, хотя не так сильно нависающие над глазами, как на фото, что прислала Ролану Аврора. И ноздри шире переносицы, и носогубный треугольник выражен не так четко. Но все-таки это был Корчаков. Правда, какой-то неухоженный. Из носа торчат волосы, на щеках совсем не стильная двухдневная щетина с проблесками седины. Взгляд потухший, но тем не менее в нем чувствовалась жесткость уверенного в себе человека. Спортивный костюм дорогой, но мятый, и майка под ним несвежая. Это указывало на то, что Корчаков запустил себя. И условия неволи – не причина, а всего лишь повод для этого. Есть такая категория людей, которые при малейших неудобствах перестают следить за собой. А в тюрьме такие индивидуумы очень быстро превращаются в презираемую чернь, что почти автоматически переводит их в разряд «чертей» и прочих изгоев. Впрочем, до такой крайности Корчакову еще далеко.

Санитар ушел, закрыв за собой дверь, а Корчаков остался в палате. На Ролана он даже не смотрел, все его внимание занимал Мишель. Похоже, активисту-любителю требовался свежий пассив. Именно поэтому Мишеля и направили сюда, чтобы он стал новой подружкой особо ценного мецената. Как говорится, любой каприз за его деньги. А Изольда устроила ему свидание с кандидатом на вакансию. Скорее всего, она должна была это сделать по долгу службы, но, возможно, ею двигал еще и другой мотив. Скорее всего, женщина хотела, чтобы Корчаков забрал Мишеля в свою палату, а Ролан остался в одиночестве, которое она могла бы сгладить сегодня ночью.

– Привет, я Натан, – сказал гость, присаживаясь к голубею на край его койки.

Ну вот, теперь все окончательно встало на свои места.

– Мишель.

– А я Тихон.

Но Корчаков едва лишь глянул на него и сухо кивнул – дескать, я обратил на тебя внимание, мужик, так что не переживай. А потом, лаская Мишеля взглядом, елейным голосом спросил:

– Тебе, наверное, часто говорят, что ты очень красивый?

Ролану пришлось сжать пальцами свой кадык, чтобы сдержать рвотный ком. Только извращенца не стошнило бы от таких слов.

– Об этом говорят мне, – превозмогая брезгливость, агрессивным тоном сказал он. – Потому что Мишель под моей крышей, понял? И я здесь решаю, кто ему может нравиться, а кто нет. Так что если ты решил подмазаться к нему, обращайся ко мне. Вопросы?

– Ах, вот оно как! – расплылся в ехидной улыбке Корчаков. – От тебя, значит, все зависит?

– А ты сомневаешься?

– Может быть… Мишель, ты хотел бы со мной дружить? – до омерзения противным голосом проворковал Корчаков.

Ролан едва сдержался, чтобы не наброситься на него с кулаками.

И тут он вдруг ясно осознал, что сдерживать себя вовсе не стоит. Он уже вступил в конфликт с Корчаковым, и тому не понравилось его право собственности на Мишеля. Похоже, Натан Елизарьевич готов оспорить это право, и вовсе не в суде. Сейчас он выйдет из палаты, пожалуется начальнику тюрьмы, и тот, готовый исполнить любой его каприз, просто-напросто вернет Ролана в карцер. А значит, ему нужно было спешить. Или, точнее говоря, действовать незамедлительно.

– Я же тебе сказал, что мне решать, с кем ему дружить, а с кем нет.

Ролан поднялся с кровати, подошел к Корчакову, перекрывая ему путь к отступлению. И тот, в свою очередь, поднялся во весь рост. Правда, его бойцовский дух, если он вообще имелся, остался сидеть на койке, а может, забрался под нее. В глазах у мужчины плескались страх и растерянность. Но в то же время он надеялся договориться с Роланом, и это удерживало его от паники.

– Мы могли бы решить этот вопрос…

– Сто тысяч хрустящих рябчиков за одного тепленького голубка.

– Сто тысяч рублей?!

– Да. Это если насовсем. А если на ночь, то десять тысяч рябчиков, и никаких дроздов.

– Но это грабеж!

– А у тебя что, с финансами проблема?

– У всех здесь с этим проблема.

– Ты – исключение. Я же знаю, откуда ты взялся. Из соседей палаты. – Ролан кивнул на стену, что находилась справа от него. – Ты хозяину неслабо башляешь. И мне забашляешь за сладкую жизнь.

– Это не мои деньги. Это чужие деньги, – совершенно серьезно ответил Корчаков.

– Да мне все равно, какими деньгами ты мне заплатишь, своими или чужими.

Мишель сидел на койке, покорно уложив ладони на сведенные вместе колени. Голова его была низко опущена, но не похоже, что ему жуть как стыдно. Фактически Ролан торговал им как проституткой, и, скорее всего, парень собирался получить с этого определенный процент. Возможно, ему не впервой выставляться на продажу.

– Ну, ладно, пойду я…

Не трудно было догадаться, что на уме у Корчакова. Он понимал, что Мишель принадлежит к голубому племени, а также нуждается в сильном покровителе. Ролана можно убрать из лазарета с помощью начальника тюрьмы, причем бесплатно, и тогда Мишель сам упадет в руки. Надо всего лишь выйти из палаты…

– Постой, пидорок, я тебя не отпускал!

– Я сейчас закричу!

Ролан смотрел на это жалкое существо и все больше сомневался в том, что оно способно на большую игру с такой сильной фигурой, как Аврора. Не мог он воевать с ней из тюрьмы, не того масштаба он личность.

– А я тебе язык вырву, гнойный ты пидор, – пригрозил он, разглядывая залысины на голове Корчакова.

Не та эта лысина, что он видел на фото в телефоне. Та широкая была, а это скорее плешь над залысинами. И не тот характер у этого индивидуума. А может, и не Корчаков это… Может, просто похожий на него субъект?

– Пусти!

Но Ролан не собирался отпускать жертву. Он сбил мужчину с ног, навалился на него всей тяжестью своего тела, рукой пережал горло.

– Сдохнешь, погань!

Корчаков, или его суррогат, с ужасом смотрел на него, пытаясь что-то сказать, но из разинутого рта вырывался только свиристящий хрип. Он пытался вырваться из захвата, однако Ролан держал его мертвой хваткой.

С таким же ужасом смотрел на Ролана и Мишель. Его пугала мощь и агрессия, с которой его покровитель расправлялся со своим врагом. Страх держал его в плену, не позволяя позвать кого-нибудь на помощь.

Любитель мальчиков уже понял, что пропал; он уже готовился умереть, когда Ролан ослабил хватку.

– Почему у тебя чужие деньги? – спросил он.

– Кхы-кхы… Кхы-кхы… Так надо…

– Кому надо? За кого ты срок мотаешь?

– Ни за кого, – разом встрепенулся Корчаков, если это был он.

Ролан снова сжал горло. Он ждал момента, когда его можно будет снова отпустить.

Вдруг открылась дверь, и в палату ворвался санитар:

– Ты что делаешь?

Он попытался оттащить Ролана от жертвы, но пропустил сокрушительный удар в солнечное сплетение и сложился вдвое. Ролан добил его ударом по шейным позвонкам и, когда тот без чувств завалился на пол, снова взялся за дело.

– За босса своего сижу! – успел признаться голубей, прежде чем Ролан пережал ему горло.

– Ты сказал, что тебя Натан зовут.

– Нет, Натан на воле…