он обещал матери, вытиравшей слезы американским флагом с гроба Билли.

3

Майор Кобрин застал генерала Маккаферти в тяжелых раздумьях. У Осинского майор научился смотреть на мир ничегоневыражающим взглядом, но на американского генерала, пусть и бывшего (майор и сам был бывшим), он не мог смотреть иначе, как побежденный смотрит на победителя, ожидая скорого реванша. Во всем же остальном они прекрасно сработались. Специалисты.

— Генерал, Вы, кажется, хотели сами участвовать или наблюдать на месте? Завтра мы отправляем Рыжего и Скунса. Все необходимое уже доставлено на место исполнения. Для Вас господин Осинский готов предоставить собственный самолет.

— А они?

— Они полетят как обычные граждане. Документы у них в порядке. Даже лучше, чем у нас с Вами. Легенда железная. Они едут как курьеры. После выполнения миссии они просто заберут некоторые документы в конторах наших нефтедобывающих объединений.

— Вы решили оставить их после этого в игре? — удивился генерал.

— Если я буду устранять каждый раз исполнителей, то в скором времени мне не с кем будет работать.

— Логично. Но у нас...

— У вас может быть что угодно, — оборвал Кобрин. — Но я хотел бы сделать Вам небольшой подарок, генерал.

— Даже? Это любезно с Вашей стороны, — генерал расплылся в дружеской улыбке, забыв недавнюю грубость майора. Он знал, такие, как Кобрин, уж если дарят, то дарят.

— Мои ребята там, на месте, выяснили много важной информации, касающейся интересующего Вас лица.

— О! — напрягся Маккаферти.

— Во-первых, у него появилась девушка, но ее я Вам трогать не позволю, с нее уже хватит... Во-вторых... — майор выдержал паузу, любуясь нервным нетерпением генерала. — Во-вторых, у него есть брат-близнец, который работает под крылом цели номер один.

— Брат! — почти выкрикнул Маккаферти.

— Как две капли воды, — подтвердил майор.

— Но это в корне меняет дело!

— Они недолюбливают друг друга, если не сказать больше.

— А вот это уже неважно. Не все братья любят друг друга, но при этом остаются братьями, — многозначительно изрек генерал.

Глава одиннадцатая

ГАМБИТ МАККАФЕРТИ

1

Маккаферти, конечно, знал, что Кляйн поделился с ним далеко не всеми знаниями, но планов менять не думал. К сожалению, информатора Кляйна — русского инженера Попова — «выпотрошить» не удалось. Бессмысленно замучили. В последние часы своей жизни этот хлипкий пьяница вдруг обрел настоящее мужество, а его организм проявил невиданную устойчивость к наркотическим средствам и терпимость к боли. Он молча презрительно смотрел на своих палачей и последними его словами было: «За меня-то хоть помолятся...»

Кляйн оставил себе несколько козырей на случай провала, чтобы шантажировать начальство, если его потребуется вытащить из рук ФСБ. Но Кляйн, в свою очередь, не знал, что у Осинского давно есть свои люди и там, иначе он не был бы Осинским. Поэтому, бросая Кляйна на амбразуры вражеских дотов, как солдата штрафного батальона, Маккаферти рассчитывал выиграть время не только у Рогозиных, но и у Осинского. Давно генерал не играл в такие игры, и теперь, сидя в самолете в обществе двух русских киллеров, он мысленно потирал руки, чувствуя себя то кардиналом Ришелье, то магистром опутавшего своей паутиной всю землю тайного ордена.

Киллеры, выпив бутылку коньяка, преспокойно посапывали. Маккаферти нет-нет да и бросал на них полный любопытства и одновременно пренебрежения взгляд. Про Рыжего он знал, что тот первостатейный душегуб-любитель, упрятанный еще при советской власти в специальную лечебницу, где и нашел его заботливый папа-Боря. Скунс был профессиональным снайпером, попавшим в плен к чеченцам. Его Осинский выкупил прямо у расстрельной стены, когда воины Аллаха продляли ему жизнь темпераментно споря — расстрелять, отрезать голову и гениталии, или повесить. Сумма, предложенная Борисом Леонидовичем, подсказала им четвертое решение. Маккаферти подозревал,