я тут кое о чем подумал.

— И?

— Мне пришло в голову, что одно из многих недостающих звеньев головоломки, которую мы пытаемся решить, — тайна усыпляющего газа, который был в шарах.

— Не забывай еще о тайне красных кристаллов, — подсказала Аделаида.

— Да, но как искать человека, который изобрел эти кристаллы, я понятия не имею. Однако по поводу того, как искать химика, приготовившего усыпляющий газ, у меня есть кое-какие идеи. В Лондоне должно быть не так уж много учёных, которые знают, как приготовить такой экзотический газ. Кто бы он ни был, очень возможно, что он же создал и кристаллы.

— Да, но как нам найти одного определенного химика в огромном городе?

— Мне неприятно это говорить, но, боюсь, придется обратиться за советом к одной даме, известной своим талантом по части ядов.

— Боже праведный! Ты хочешь, чтобы я снова связалась с Люсиндой Джонс?

— Да. Но, думаю, в этот раз нет нужды заходить так далеко и приглашать ее выпить чаю.

— Только посмотрите на них, — сказала Люсинда Джонс. — Их легко можно принять за двух джентльменов, которые встретились на рассвете, чтобы уладить дело чести при помощи пистолетов.

Аделаида посмотрела на Гриффина и Калеба Джонса в окно экипажа. Парк был окутан густым туманом, и фигуры двух мужчин виднелись лишь как два темных силуэта. Они стояли лицом друг к другу на некотором расстоянии в таких позах, которые были бы вполне уместны при традиционной встрече на рассвете.

— Вы правы, — сказала она. — Их действительно можно принять за двух дуэлянтов.

— Слава Богу, в наше время джентльмены больше не стреляются на дуэлях, — сказала Люсинда. — Сейчас даже трудно поверить, что когда-то дуэли были обычным делом. Интересно, почему мужчины от них отказались?

— Думаю, из-за улучшения точности стрельбы и надежности пистолетов, — предположила Аделаида. — В прежние времена на дуэли вполне мог пистолет не выстрелить или пули могли не попасть в цель. И в одном случае, и в другом честь все равно была удовлетворена.

Люсинда рассмеялась.

— Хотелось бы думать, что в том, что дуэли вышли из моды, действительно сыграл свою роль здравый смысл. Осмелюсь предположить, ваши знания по части оружия происходят из опыта жизни на американском Западе?

— Да, — ответила Аделаида, не сводя глаз с мужчин. — К сожалению, там до недавнего времени все еще случались своего рода дуэли, хотя они и не так широко распространены, как это представляют газеты и романы.

— Я слышала рассказы, что на Западе бывают драки с применением оружия, — сказала Люсинда. Она с интересом рассматривала брюки и куртку Аделаиды. — Многие ли женщины в Америке одеваются по- мужски?

— Нет. Уверяю вас, в Америке женщины интересуются модой точно так же, как в Англии. А я оделась как мужчина по одной-единственной причине: мистер Уинтерс дал понять, что я должна быть в состоянии в любую минуту броситься бежать.

— По-видимому, мистер Уинтерс просчитывает все на несколько шагов вперед.

— Подозреваю, что именно это помогло ему так долго оставаться в живых при его профессии.

— Должно быть, очень трудно жить такой жизнью, — тихо сказала Люсинда.

— В действительности, это невыносимо. Но он не знает другой жизни. — Аделаида наблюдала за мужчинами. — Как вы думаете, о чем они говорят?

— Не могу даже представить. Но скажу вам одну вещь.

— Что?

— Должно быть, мистер Уинтерс очень сильно вас любит.

Аделаида была так ошеломлена, что вздрогнула и перестала наблюдать за мужчинами. Только через несколько секунд она вновь обрела дар речи.

— Ради всего святого, почему вы это говорите? — смущенно пробормотала она. — Уверяю вас, мы с мистером Уинтерсом едва знакомы. Нас свели вместе обстоятельства.

— В самом деле? — Люсинда задумчиво окинула ее взглядом. — По словам моего мужа, сегодня они с мистером Уинтерсом встречаются впервые в жизни. Как я поняла, после смерти его родителей мистер Уинтерс растворился на лондонских улицах. К тому времени, когда он снова всплыл, очень многое изменилось.

— Что ж, да, учитывая образ жизни мистера Уинтерса, можно понять, почему они до сегодняшнего дня никогда не встречались.

Люсинда многозначительно улыбнулась:

— Миссис Пайн, это вы изменили уравнение.

— Вообще-то я мисс Пайн, я заменила мисс на миссис только после возвращения в Англию, чтобы иметь возможность называться вдовой и носить траур. Но прошу вас, зовите меня Аделаидой.

— Прекрасно, Аделаида, а вы — меня Люсиндой. Я собиралась сказать, что не представляю, какая еще другая сила, кроме любви, могла бы заставить одного из самых могущественных людей криминального мира Лондона встретиться с представителями агентства «Джонс и Джонс».

— Мистер Уинтерс считает своим долгом меня защитить, — быстро объяснила Аделаида.

— И разве это не является признаком его любви к вам?

— Ни в коей мере. Вы должны понять: защищать тех, за кого он считает себя ответственным — в характере мистера Уинтерса. Любовь не имеет к этому никакого отношения.

— Гм…

Аделаида посмотрела на Люсинду с подозрением.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего, — небрежно отмахнулась Люсинда. — Я просто пыталась представить себе образ криминального лорда, который втайне является рыцарем в сияющих доспехах.

— Это довольно трудно объяснить, — призналась Аделаида.

— Поздравляю с женитьбой, Джонс, — сказал Гриффин.

— Спасибо.

— И с новой работой следователя.

— Эта работа мне подходит.

Гриффин рассматривал Калеба сквозь вуаль тумана, клубившегося между ними и вокруг них.

— И судя по тому, что я слышал о вашей психической природе, это неудивительно. Говорят, вы получаете удовольствие, решая головоломки и находя закономерности, которые ведут к ответам.

— А вам, по общим отзывам, очень подходит ваша профессия.

— Мы такие, какие мы есть.

— Потомки двух сумасшедших алхимиков, — сказал Калеб.

— Это что, такой слабо завуалированный способ спросить меня, превращаюсь ли я в Цербера?

— Полагаю, ответ на этот вопрос отрицательный, — бесстрастно сказал Калеб. — Ведь миссис Пайн успешно поработала для вас с Лампой, не так ли?

— Да.