добровольно пойду в огонь.

— Можно, конечно, сделать для нее исключение, — продолжал Крылан. — Мои пацаны на крайняк перетопчутся… Короче, Бедуин, сам решай, порадовать моих чертенят или обломать.

Несколько мгновений мы с демоном буравили друг друга упрямыми взглядами. Почему-то ему было очень важно, чтобы я сам, добровольно, подставился под клеймо.

— Да хрен с тобой. Развлекайся пока, нечистая сила. Потом сочтемся… — Я повернулся к нему спиной.

— Вот и ладненько… — обрадовался демон. — Сядь на пол возле прутьев и упрись лбом в колени. И постарайся не дергаться, ладно? А то знак смажется, будет нечетким, — почти дружески попросил он.

Пришлось подчиниться.

Раскаленный металл жадно впился мне в загривок. Запах паленого мяса тошнотворно ударил в ноздри. Вначале боль была терпимой. Но чем глубже клеймо вгрызалось в тело, тем невыносимее она становилась. Чтобы выдержать ее, я сжимал зубы до хруста, впивался скрюченными пальцами себе в колени. Как пить дать на ногах останутся не синяки — раны.

Знак летучей мыши навеки впечатался мне в шею. Уже давно можно было убрать клеймо, но Крылан все прижимал и прижимал его к моему загривку. Не выдержав, я громко застонал. Демон тотчас убрал раскаленный металл.

— Ну наконец-то, — с явным облегчением сказал он. — Я чуть до хребта тебе мясо не прожег. Какого хрена ты так долго молчал? Почему сразу не закричал?

Я объяснил ему на русском народном языке и почему молчал, и куда ему стоит засунуть это свое обдолбанное клеймо.

Крылан одобрительно покрутил головой:

— Да, Бедуин, ты редкий трофей. Тебя трудно сломать. Но тем конкретнее будет моя заслуга перед Братством, когда я все-таки сломлю тебя.

— А состариться в процессе не боишься? — не удержался я.

Крылан хохотнул:

— Давай без понтов, Бедуин. По-любому стержень внутри тебя рано или поздно сломается, перестанет держать твою душу, и тогда она освободится. — В голосе демона нарастал фанатичный экстаз. Лексикон его изменился, словно он говорил чужими, вбитыми ему в голову словами: — Чем тверже характер у грешника, тем больше оков на его душе. Но обещаю, я сниму их все. Буду очищать твою душу очень тщательно, слой за слоем. Ты, как никто другой, заслужил полной чистоты. Конечно, тебе будет реально больно — только через страдания можно очистить душу. Должен тебя предупредить, Бедуин: чем сильнее ты будешь сопротивляться, тем больше мучений мне придется тебе причинить. Но в конце концов ты сломаешься, станешь мягким, словно горячий воск. Будешь кричать и рыдать, как ребенок. И тогда твоя душа очистится. Правда, чтобы этого добиться, придется длить ритуал несколько дней, а может, даже неделю. Но не бойся, я не стану торопиться, проведу обряд по всем правилам… А потом, если тебе повезет, ритуал очищения завершит сам Дьявол… — теперь Крылан говорил с трепетным придыханием, если не сказать с благоговением. — Чтобы ты знал, Бедуин, к особо почетным грешникам он иногда приходит сам. Если, конечно, сочтет их достойными. Дьявол вырывает у них, еще живых, сердце и кладет в золоченый сосуд. Уверен, с тобой так и будет и твое сердце займет почетное место на алтаре нашего Братства…

Кочкин давно пришел в сознание, но лежал себе тихонько в полутемном углу клетки, не подавая признаков жизни, слушая бредовую трепотню психопата. Когда речь зашла о Дьяволе, вырванном сердце и золотом сосуде, Илью почему-то забила крупная дрожь. Или судороги начались. От страха что ли?..

— Ты чертов сдвинутый псих, — попытался открыть я глаза Крылану. — А твой Дьявол — отморозок и садист. Ну, нравится вам истязать людей. Так и скажите. Нечего прикрываться бреднями о душе и чистилище.

— Это не бредни, — энергично замотал головой Крылан.

Его зрачки были расширены, а глаза слегка остекленели, как у наркомана. Ну ясно, обдолбался по самое не хочу, псих конченый.

— Мы не истязаем людей, а помогаем им обрести свободу, — вдохновенно вещал заученную речь сектант. — К сожалению, никто, кроме нас, не понимает истинного положения дел. Я расскажу тебе правду, Бедуин… Слушай… АТРИ — это чистилище. И выхода отсюда всего два: со стертой памятью через КПП-3 прямиком в ад…

— На Большую землю, — поправил я.

— В ад! — повысил голос Крылан. — Или с очищенной душой на свободу — в рай.

— А точный адресок рая не подскажешь? — поинтересовался я. — Где находится ад, то бишь Большая земля, знаю. А вот про рай что-то впервые слышу.

— Ты попадешь туда, Бедуин, — торжественно пообещал Крылан. — Вернее, твоя душа. А тело останется здесь и будет предано огню… Но душа отправится в рай. В знак моего глубочайшего уважения к тебе я сделаю для этого все, что в моих силах.

— Вот спасибо. Интересно, чем же я заслужил твое уважение?

— Ты похож на меня, — последовал неожиданный ответ. — Ты четко знаешь, когда ударить, а когда отступить. Когда понты кидать, а когда прикинуться ветошью и не отсвечивать. И самое главное… За свое, родное, кровное мы с тобой оба готовы весь окружающий мир в лоскуты порвать! И неважно, что оно такое, это «свое», — человек, вещь или убеждение. Если мое — не тронь! Скажешь, не так?

Я не нашелся, что ответить. От удивления у меня прямо-таки челюсть отвисла.

Кочкин в своем углу бился в корчах. Теперь я понял причину его судорог — он давится смехом! Пытается сдерживаться и не может.

Интересная реакция… И что она означает?..

— Крылан, а с ним что будет? — Я кивнул на Илью.

— Он тоже пройдет обряд очищения. Только по-быстрому. Он не стоит того, чтобы тратить на него силы и время.

— Почему? Ты его что, знаешь?

— Нет. Потому и не стоит. Раз не сумел прославиться своими делами, значит, пустой, никчемный чмошник, каких много бродит по АТРИ. Я вообще хотел его застрелить, но ты помешал.

— А Юрун? — спросил я о самом главном. — Ты отпустишь ее?

Крылан покосился на девушку в углу. Юля по-прежнему не подавала признаков жизни.

— Извини, Бедуин. Не могу. Но не боись, похабщины не будет. Крылан обещал — Крылан сделал. Ты добровольно сел под клеймо, а я не отдам ее своим чертям.

— Этого мало. Юля должна уйти отсюда живой и невредимой.

Крылан сделал досадливый жест:

— Не я решаю. Не моя добыча. Ты — моя. А она нет.

— А она чья? Меха что ли?

Механик на миг оторвался от своего занятия и подмигнул мне.

— Его, — подтвердил Крылан. — Я просвещу тебя, пока у нас есть время…

— Не стоит по-пустому языком мести, — попытался остановить демона Механик, но Крылан резанул его таким взглядом, что наемник заткнулся и больше не вякал. Оно и понятно. Конечно, сейчас Мех с демоном — союзники, но у Крылана за порогом избы караулят двенадцать отличных бойцов, а наемник может рассчитывать только на себя самого. Естественно, ему сейчас не резон ссориться с демоном. Поэтому он молча вернулся к своим хреновинам. Принялся подкручивать и передвигать их с удвоенной энергией, стремясь как можно быстрее закончить наладку «стола».

— Рассказывай, — поторопил я Крылана. Информация — тоже оружие. И раз другое мне сейчас недоступно, попробуем вооружиться хотя бы ею. — Начни с того, как вы скорешились с Мехом.

— Он был у нас рабом, — начал Крылан.

— У вас? — не понял я. — А разве не у скороходов?

Демон на мгновение задумался.

— А ты, Бедуин, похоже, не представляешь себе весь расклад.

— Вот и просвети, — попросил я.

— Есть Дьявол, он же Хозяин, — начал Крылан. — Он стоит во главе всего. На вершине пирамиды.