— Илья, — окликнул я рядового. — Пойдем с нами.

Внутри изба напоминала обычную зимовку середины двадцатого века, какие до сих пор можно встретить в сибирской тайге на Большой земле. Одна комната, сени, подпол. Из сеней есть лаз на чердак, но люк намертво заколочен.

В комнате большая добротная печь, самая обычная — на дровах. В центре комнаты деревянный, потемневший от времени стол, вдоль него две лавки. У дальней стенки широкие полати. Типа, второе спальное место. Есть и навесные полки для посуды и продуктов. На них даже стоят какие-то жестяные банки с истертыми надписями. Я взял одну, открыл.

— Ну, что там? — поинтересовался Кочкин.

— Труха. Или свалявшаяся пыль.

Мы перешли в сени. Там лежали срубленные в незапамятные времена дрова, рассохшиеся, потемневшие от времени. Кроме дров имелся люк в подпол и деревянная лестница, ведущая на чердак.

Алексей поднялся по лестнице, подергал закрывающие дверь доски.

— Глухо, Бедуин. Здесь гвоздей не пожалели — наколотили аж в два ряда. Чтобы их отодрать, дня не хватит.

— Проверим подпол? — предложил я.

Но мы не успели — в сени со двора вошел Боря Таран. Свой обожаемый ПКМ он где-то оставил. Зато одолжил автомат у одного из клонов Могильщика. Оружие висело на плече так, что Таран мог открыть из него огонь в любой момент. С одной стороны, оно и правильно — на базе чужаков расслабляться нельзя. А с другой, это напрягало. Особенно если вспомнить откровения Механика…

— Потап, нужно поговорить. Наедине, — заявил Таран.

Кочкин двинулся было к выходу, но я удержал его за руку:

— Стоять. А ты, Боря, обойдешься. Говори при нас.

— При вас не стану, — набычился Таран. — Потап, тема очень важная.

— Выйди, Бедуин, — попросил Алексей.

— Нет!

Все трое уставились на меня. Илья и Леша с удивлением, Таран с неприязнью.

— Серый, ты чего? — спросил Потап.

Пришлось пояснить:

— Наш друг Боря пришел тебя гасить. По приказу Петровича. — Я посмотрел на Тарана ласковым взглядом хуги: — Что? Настала пора ликвидировать егерей?

Борис изменился в лице и направил автомат на меня. Я сбил оружие в сторону, короткая очередь ушла в потолок, а ребро моей ладони врезалось противнику в основание шеи.

Тарану ничего не оставалось, как закатить глаза, рухнуть на пол и на некоторое время выбыть из игры. Я стянул ему руки за спиной. Боря не протестовал, поскольку пребывал без сознания.

— Бедуин, твои сведения верные? Ошибки быть не может? — уточнил Потап. — Кто источник?

— Механик. Это он слил мне инфу о секретном задании балласта.

— Значит, Мех на нашей стороне?

— На этот счет я бы обольщаться не стал. Он всегда только на одной стороне — на своей собственной.

— А Могильщик?

— Этот, по ходу, с Борей.

— Надо предупредить ребят!

— Уже предупредил. Как только пришли на базу, я пошептался с Фигой. Посоветовал не ходить в одиночку и разговаривать с балластом, держа палец на спусковом крючке. Он должен был передать Лосю и Толмачу. А за вами с Ильей я присматривал.

— А Юрун?

— Ее не тронут.

С улицы донеслись звуки стрельбы.

— Ну, понеслось! Похоже, клонам Могильщика не удалось застать наших парней врасплох, — предположил я.

— А правда, что этих клонов невозможно убить? — уточнил Кочкин. Он был напуган, но в меру.

Я пожал плечами. Сейчас меня больше волновало другое: как выйти из избы целыми и невредимыми? Окошки крошечные, через них не пролезть. Дверь наружу только одна, и ее, как пить дать, держат под прицелом дубли. Боюсь, что они не выпустят живым даже Борю. Ведь Таран Могильщику уже не нужен — у волосатого изгоя и без него бойцов хватает. Да и в любую минуту может наштамповать новых.

Пришел в сознание Таран, завозился, пытаясь освободиться. Потом затих, осознав свое положение, и хмуро уставился на меня:

— Откуда ты узнал? Ну, про приказ Петровича?

— Мысли твои прочел. Я же экстрасенс.

Боря поскучнел и решил извиниться перед Потапом:

— Леш, мне приказали… Я должен был… А так ничего личного. Я тебя уважаю, ты же знаешь… Кстати, я бы стрелял так, чтобы ты сразу… Ну, чтоб не мучился…

— Вот спасибо, — хмыкнул Потап.

— Боря, а разве Могильщик тебя не предупредил? — уточнил я.

— О чем?

— Значит, не предупредил.

Волосатый изгой не соизволил сообщить Тарану, что мне известно про тайное задание балласта. А раз так, выходит, Могильщик намеренно послал Борю на смерть. Изгой знал, что при любых раскладах я опережу Тарана.

— И что со мною будет? — скучным голосом поинтересовался Борис.

— Ну, ты ж и сам все понимаешь, не маленький. Врагов в тылу живыми оставлять нельзя, — напомнил Потап.

— М-да… Только, Леш… Ты это… Стреляй в голову, ладно? Чтобы сразу…

— Извини, приятель, — вмешался я. — Но это уж как получится. Вставай. Выйдешь за дверь первым, а я за тобой. Будешь моим щитом.

— Там клон с моим пулеметом, — признался Таран. — Засел в зарослях бурьяна, что в сорока метрах от крыльца. Ждет, когда ты, Бедуин, и Кочкин выйдете за дверь. А я должен был остаться в избе с Потапом. При таком раскладе положили бы вас всех разом.

— Это мудро, — согласился я и повторил: — Вставай, Боря. У тебя есть шанс искупить свои грехи. Если выживем в этой переделке, будем квиты. Завалимся с тобой в «Козью морду» и раздавим пузырь. Как, Потап? Участвуешь?

— В попойке? Запросто.

— А ты, Илюха? Присоединишься?

Кочкин не ответил, но мне было наплевать. Я ухватил Тарана за куртку на спине и подтолкнул к двери:

— Молись, чтобы этот долбаный клон не стал стрелять в тебя.

Скрипучая дверь широко распахнулась от удара моей ноги. Мы с Борей выскочили на крыльцо. Вернее, Боря от моего пинка, качнувшись вперед, машинально сделал пару шагов вниз по ступеням. А я рыбкой нырнул за поленницу, которая окружала Безымянную избу невысоким и ненадежным заборчиком.

Тяжелая пулеметная очередь веером стеганула по бревенчатой стене, по открытому дверному проему, прострочила Тарану грудь и замолотила по поленнице, разбрасывая чурбаки в тщетной попытке отыскать меня.

Клон с пулеметом свой шанс упустил — я вырвался из ловушки-избы на оперативный простор. Бегом обогнул поленницу, перекатился к широкому дубовому колодцу и затаился, осматриваясь.

Потап и Кочкин заняли оборону в доме, но к ним пока никто не лез. Клон с пулеметом оставил