Нам же всегда и при всем надо помнить о смерти, и всячески пещись о том, чтоб
Смотри, каково человеколюбие благого Бога нашего, дающего нам скорое и легкое уврачевание греха. Вылечиваются и телесные получающие раны, но для этого требуется большее или меньшее время лечения, чтобы они потом могли опять стать в ряды против врагов. У нас же как только получена рана, тотчас и уврачеваться можно, если хотим не медля опять обратиться на врагов своих.
Не пропустим же каждодневно каяться и обновляться духом и не допустим, чтоб случившееся падение, умом ли, словом, или делом, стало поводом к расслаблению и вознерадению, но сколько бы раз ни были мы поражаемы, столько же будем восставать, и, боясь суда Божия, со всею силою опять вооружаться против страстей.
Моисей, раб Божий, когда, молясь на горе, держал простертыми к небу руки, тогда Амалик был одолеваем; а когда опускал их, тогда он брал силу. Таким же образом и у нас, когда ум, теснимый страстями, взыдет на гору молитвы и, как руки, прострет помышления свои к Богу, тогда поражает невидимого амалика; а когда не сделает этого, сам одолеваем бывает. — Видишь теперь, что следует нам делать? Ни что другое, как в час нападения врагов, ум и руки воздевать к могущему спасти от смерти Богу. Этим одним враги обращены будут в бегство, а мы стяжем венец победы и царствие небесное наследуем.
Слово 318
1) При слухе о готовящихся новых притеснениях за веру, выражает воодушевленную готовность все перетерпеть.
2) Затем переходит к внутренней брани, и приглашает, облекшись в оружия правды доблестно бороться, воодушевляясь готовою свыше помощью.
1) Думаю, что опять ждут нас искушения и скорби. Но, говоря словами Апостола, кои уместно припомнить при сем, —
2) Но что я говорю о борениях, как о случайном чем? У нас каждодневное борение, каждодневная война, не видимая, но невидимая, не телу, но душе раны наносящая и ее погубить ищущая. Почему препоясав чресла помышлений наших, и как воины Христовы, облекшись в оружия правды, будем воевать усердно и недремленно. Ибо никто, спя, не заслуживает трофеев и, лежа на боку, не собирает богатой жатвы; но в том и другом требуется большой труд и пот. Если же в этом так; не тем ли паче неизбежно сие в нашей брани, в коей стрелы, как стрелы молнийные, налетают, отсюда злая похоть осаждает, оттуда мания к славе, отынуды зависть, с иной еще стороны хула? Много и других козней у диавола, всячески покушающегося поколебать душу и ищущего как бы поглотить ее; так что всякому в изумлении пристойно взывать:
Слово 319
1) В Вифинии явились два леопарда, и похищают людей. Это дает мне повод напомнить вам о невидимых зверях, всюду рыщущих, чтоб поглощать нас.
2) Что же нам делать? В крове Бога водворяться, и укрываться внутри держа чувства.
3) Вот похищен Мемнон, коего оплакиваю, как мертвого. От чего это случилось? От того, что жил сам по себе, особясь от всех: против чего не перестану вопиять.
4) Укоряет братий, что вынесли наружу, что говорил он не задолго пред тем (вероятно об ереси и гонениях).
1) Желанием желаю всегда преподать вам слово утешения и назидания, и пользуясь для сего всяким случаем. И ныне, слыша, что в Вифинии случилось нечто необыкновенное, отсюда возьму предмет слова для вас. Что же такое случилось? Говорят, что там не один, но два и три леопарда появились внезапно, и похищают не волов, не овец и не других животных, но одних людей: так что жители тамошние, великим пораженные страхом запираются в домах на всю ночь до самого рассвета. Такое бедствие явное есть доказательство гнева Божия. — Но я скажу вам, почему особенно заняла меня весть сия. Потому что и у нас есть много зверей, зверей лютых, — разумею, — духов злобы: злой зверь — гнев; злой зверь — похоть; злой зверь — зависть; злой зверь — тщеславие; злые звери — и все другие страсти, кои не ночью только, но и днем дерзко нападают, устремляясь похитить душу в пищу себе. Почему блаженный Апостол Петр повелевает:
2) Что же нам делать при этом? — Что другое, как
3) Сие ныне пострадал и бедный Мемнон, звероуловлен быв диаволом, коего не одежду окровавленную зрю я, как древле Патриарх Иаков одежду Иосифа сына своего, но самую душу его, мечем греха умерщвленную. Ибо грех есть матерь смерти; грех праотца нашего Адама, бессмертного по благодати, соделал смертным; грех общую на мир навел погибель водою; грех попалил Содом и Гоморру и грады окрест их; грех и ныне всякого, зачинающего его, предает вечной смерти. Да бежим же от него, как от огня: ибо лучше попасть в огонь, под удары меча, в зубы зверей, нежели в руки пагубных страстей. — От чего же пал поименованный бедный брат наш? — Не от чего другого, как от того, что отособлялся от всех? — Ибо не ложно слово истины, изрекающее
