- Хрен там. Вызвали следака[3], он поскулил, поскулил про слабость закона и восьмую подписку ему в зубы. И даже к судье не возил[4] . Понять можно - кто человека арестует, тому все эпизоды и расследовать... И так до бесконечности. Чувствую, скоро этот черный в книгу рекордов попадет, а подписки отдельной книгой издаст. Права, блин, обвиняемого... А права потерпевшего? Они что, эти мобильники в горшках выращивают? Или в лесу как грибы собирают?

- А как иначе? Мы идем к демократии, потери при этом неизбежны. Хочешь, чтобы в мире уважали - живи по демократическим законам. Вот, в соседней Эстонии, например, вообще на выходные из тюрем зеков домой выпускают. Вне зависимости от тяжести статьи. И ничего. Кое-кто возвращается. Остальные к нам бегут.

- Мне на это мировое уважение три кучи положить... За раскрываемость меня долбят, а не мировое сообщество.

- Ну все, хватит о политике... Чего-нибудь другое расскажи. Повеселее.

- Ради Бога, - мрачно ухмыльнулся Толик, доставая пачку «Петра первого», - курсанта недавно повязали. Нашего, ментовского. В свободное от занятий время отстреливал авторитетов. По заказу, само собой.

- Это я слышал... А чего, творческий подход к учебе, надо только приветствовать. Что толку от конспектов? А так - реальная борьба с преступностью. Пяток навалял - получи пятерку в зачетку. Опять- таки, деньжата лишние... Одобряю. Ты не понял, я про наш отдел спрашиваю.

- Да чего у нас может быть веселого, кроме проверок, да «глухарей»? Правда, на той неделе хохма случилась. Прихожу с утра, а весь отдел красный.

- Не понял, в компартию вступили?

- Да в прямом смысле - красный. Стены, потолок, пол... Бумаги. Даже фотографии на паспортах в паспортном столе красномордые. Дежурный с красной рожей. Я сначала струхнул, думал со здоровьем что. От недопития и нервного истощения. Типа, мозг не хочет различать другие цвета, кроме красного. Потом гляжу, остальные тоже таращатся. Значит, в порядке мозги.

- И что оказалось?

- Да что оказалось? Ночью участковый двух морячков задержал. В самоволку сбежали. При них баллон подозрительный со шнурком. Мудила дежурный за шнурок и дернул. Из баллона дым красный повалил. В окно баллон не выкинуть - решетки, дверь на ключ заперта. Пока дежурный ее отпирал, да за баллоном бегал, газ весь и вышел... Стали разбираться - оказалось сигнальный буек. Если тонешь, к примеру, дергаешь за веревочку, он в радиусе сто метров воду красит, чтоб с самолета тебя засекли. Морячки его подледным рыбакам толкнуть хотели. А дежурный как ребенок малый - сначала за веревочку дернул, а и только потом спросил, что это за хренотень. Два дня отдел отмывали, краска намертво въелась.

А я думаю, что за пятна красные на стенах? Пытали, что ль кого?.. У нас тут тоже парнишка один отличился. Стае Болдин, бильд-редактор.

Под фоткой бастующих в Кузбассе шахтеров залепил подпись «Уходят в запой горняки». Надо было «Уходят в забой», но Стае сам только из запоя вышел, алфавит подзабыл... Корректор недоглядел, горняки теперь судом грозят.

Перед виадуком образовалась очередь из желающих перебраться через железнодорожные пути, «восьмерка» наглухо застряла между туристическим автобусом и джипом. Стояние в пробках в планы героев не входило.

- У тебя ствол с собой? - уточнил Кивинов.

- И не один. «Макаров» и газовик.

- Тогда прорвемся.

Кивинов включил заднюю передачу и тихонько сдал назад, аккуратно пододвинув джип. Затем вывернул руль и обогнул автобус, выскочив на тротуар. Через десять секунд он уже был на виадуке. Наверное, хозяин джипа не очень положительно отреагировал на сей маневр, но его можно простить - он же не знал, что господа спешат на обыск и что у них есть табельное оружие.

- Кстати, самого главного не спросил, - вспомнил репортер, выруливая с моста на набережную, - к кому мы едем, и что там надо найти?

- К кидале одному квартирному, - Дукалис зевнул, - снимал хаты на неделю у теток на вокзалах, а потом пересдавал жилплощадь приезжим лохам на долгие годы. Оплату брал вперед и нырял под корягу. Просто до тошноты.

- И что, народ покупался?

- Думаю, товарищ был весьма убедителен.

- А влетел как?

- В результате грамотной оперативной разработки.

- Это понятно. А на самом деле?

- Да как они все влетают? Не поперло. Хозяйка одной из квартир засекла его на вокзале. Шума поднимать не стала, запомнила, у кого он очередную недвижимость снял. А после в милицию. Квартира на нашей земле. Мы с Мишей дождались, когда он с новых постояльцев деньгу снимет, и на выходе из адреса взяли. На пять лет молдаванам ухитрился сдать. Грамотно обставлялся. Мы паспортину изъяли на чужую фамилию, но с нужной пропиской. Где-то он их штампует.

- Сам-то кто такой?

- Да так, шаромыжник обычный, хотя и с артистическими способностями. С симпатичной фамилией Жмуров. Тридцать девять лет. Пару раз судимый. За ломку валюты и кражи на доверии. Брал в долг и не отдавал.

- Признался?

- Какое там. Мол, с хозяйкой не так друг друга поняли. Когда я его прижимать начал, отступного предложил. Чтоб выпустили.

- Много?

- На две твоих «восьмерки» хватит.

- Надо было брать. Купил бы жене и детям подарки.

- Да я хотел поначалу, а потом вспомнил, что мы ж не берем.

- Это верно. Скоро пятый десяток, а все без мозгов.

- После грозиться стал, намекать на ужасы в моей дальнейшей биографии.

- Надеюсь, ты объяснил, что он не прав.

- Думаешь, стоило? Они все грозят...

- Поэтому и грозят, что не объясняем.

- Может быть.

Дукалис зевнул во второй раз.

- Укачивает... Короче, следак его на сорок восемь часов в ИВС, а нам велел подсобрать еще улик. Чтобы судья отправил товарища под домашний арест. А дом ему - тюрьма.

- Соберете?

- Должны. Вариант этот, наверняка, не первый, судя по наличию пятикомнатной лачуги, дачи и зелени на взятку. Кинем ориентировку по городу, с бабой его пошепчемся, на обысках что-нибудь найдем.

- А баба сейчас где?

- Дома. Мишку ждет. Вернее, не ждет... А мы на дачку. Внезапно. Хорошо, ключи при нем оказались, а в машине договор со строителями. Иначе и не узнали бы ничего про загородную недвижимость. Недвижимость, уверен, хороша. В тех краях одна сотка земли тысяч на пять тянет...

- Владимир Владимирович знал, где резиденцию построить.

- Еще бы... Я прикорну чуток, а то мы с семи утра на ногах. Усиление опять объявили. Седьмое за неделю...

Анатолий Валентинович прислонился виском к стеклу и через секунду наслаждался кошмарами, периодически вздрагивая. Кивинов левой рукой извлек из кармана фотоаппарат и, остановившись на светофоре, зафиксировал друга при исполнении боевой задачи. «У Штирлица было четверть часа».