это нехитрое занятие. Кроме того, ей особенно пришлись по душе всевозможные мелочи, типа висевшего над телефоном списка номеров первой необходимости – явно на тот случай, если ей, к примеру, понадобится врач или, не дай Бог, полиция; или удлинительный шнур для ее пишущей машинки, которую она оставила на письменном столе; или то обстоятельство, что кто-то словно заранее позаботился о ней и к ее приезду предусмотрительно включил холодильник.

Более того, кто-то хоть и поверхностно, но все же прошелся по дому с веничком, и вообще, даже несмотря на то, что, как сказал ей агент по найму недвижимости, жилище пустовало уже более года, никак нельзя было сказать, что оно очень уж заросло грязью. Прошлое лето оказалось неудачным сезоном, – сказал он ей. – Слишком много медуз выбросило на пляжи. Она ожидала, что ее взору предстанет ужасное зрелище, тогда как на самом деле все оказалось отнюдь не так плохо. Все то, о чем говорилось в договоре, пребывало в довольно сносном состоянии, а в сарае даже лежал наточенный топор – это на тот случай, если ей все же вдруг захочется самой наколоть себе дров. Правда, окинув беглым взгляд ом поленницу, она подумала, что если только осень не превратится черт-те знает во что, рубкой новых дров ей все же заниматься не придется.

Карла совершила несколько ходок от сарая к печке и обратно, на некоторое время обеспечив себя дровами, после чего приготовила себе чашку кофе и присела к столу, намереваясь оценить оставшийся объем работы. Ванная была вымыта, спальни вычищены, а теперь и кухня приведена в полный порядок. Значит, оставалась одна гостиная и, если ей очень уж того захочется, чердак. В принципе, если бы она назавтра не ожидала приезда Джима, Марджи и остальных, то с уборкой гостиной можно было бы несколько дней повременить, однако появление в доме целых шестерых гостей все же требовало дополнительного свободного пространства.

Нелепая, конечно, идея, – подумала Карла, – приглашать гостей, когда сама еще толком не привела в порядок собственное жилье. Да и пригласила-то она их, скорее повинуясь сиюминутному импульсу, но, как говорится, что сделано, то сделано. Джим только что завершил съемки, и потому сам Господь Бог не смог бы, наверное, сказать, когда он опять отправится в Лос-Анджелес на подготовку очередного идиотского рекламного ролика или чего-нибудь в этом роде. Так что по крайней мере для него подобный визит окажется вполне своевременным. И все же, – внезапно и в который уже раз раз подумала Карла, – что ей взбрело в голову увлечься актером? Тем более, что подобная публика вообще никогда не привлекала ее особого внимания – такие все прямолинейные, эгоцентричные. Правда, то, как она увлеклась именно им, Карла помнила очень даже хорошо. Впрочем, все получилось довольно мило – милее, чем когда-либо в жизни. При мысли об этом она невольно улыбнулась.

После Ника ей казалось намного приятнее просто иметь подле себя симпатичного парня, который спал с ней, изредка возил ее в разные места и при этом не пытался ничего менять в ее жизни. С Ником все было намного сложнее и требовало от нее гораздо больших энергозатрат, нежели она могла себе это позволить. И потом, если разобраться, то сейчас ее вообще интересовали не столько мужчины, сколько работа. Всю свою жизнь она отдавала слишком много сил проблеме налаживания соответствующих взаимоотношений с людьми, хотя полезная отдача обычно оказывалась намного меньше ожидаемой. Теперь же она решила в интересах карьеры существенно упростить свою личную жизнь, что позволило ей вновь обрести контроль над собственным продвижением к успеху и одновременно оставило в душе чувство подлинного удовлетворения собой. Что же до Джима, то он и в самом деле был очень милым парнем, до которого приятно было дотронуться. Вот, пожалуй, и все.

Карла задумчиво отхлебывала кофе, машинально скользя взглядом по лежавшей на кухонной стойке полоске солнечного света. В сущности, – подумала она, – сейчас, когда они с Ником стали просто друзьями, их отношения заметно упростились. Более того, ей уже даже захотелось снова увидеть его. Карла вспомнила, как он ревновал ее, когда она после него стала встречаться с другими мужчинами. Что и говорить, она была очень довольна тем, что все это уже отошло в прошлое и что между ними состоялся тот «маленький разговор», на деле растянувшийся до самого рассвета. В противном случае она даже не представляла себе, как бы смогли Джим и Ник находиться вместе в одном доме. Если разобраться, то сейчас ей от мужчин были нужны только две вещи: секс и дружба. Джим давал ей первое, Ник – второе, а потому жизнь казалась ей отнюдь не такой уж плохой штукой.

Затем Карла стала продумывать процедуру расположения гостей на ночь. Ник и Лаура, – решила она, – устроятся в одной спальне; Марджи и Дэн – во второй, тогда как они с Джимом, скорее всего, воспользуются старой раздвижной кушеткой, стоявшей у окна в гостиной – надо только заблаговременно вычистить ее выдвижную часть. Одним глотком, как если бы это было виски, проглотив остатки кофе, она приступила к работе.

Если разобраться, планировка дома была довольно странной. Создавалось впечатление, будто о гостиной его строители подумали в самую последнюю очередь. Она тянулась вдоль стены первой и самой большой спальни, словно ей также было суждено стать еще одной спальней, в результате чего получалась такая картина: с одной стороны дома находится громадная кухня, а с другой – три спальни примерно одинакового размера, плюс ванная. В гостиной также имелся небольшой камин-печка, и Карла решила заранее приготовить для него некоторый запас дров, ибо предвидела, что, с учетом расположения основного очага в кухне, его тепло все же не сможет в достаточной степени протопить гостиную. Кроме того, в этой комнате, в отличие от всех остальных помещений дома, ощущался специфический, хотя и несильный запах плесени, что никак не радовало его новую хозяйку. Вся мебель была довольно старой, хотя, судя по ее виду, она, даже будучи новой, не отличалась особо высоким качеством. Карла вынесла на крыльцо один за другим все стулья, чтобы выбить из сидений накопившуюся в них пыль и оставить их немного проветриться.

Одной из отличительных особенностей этой комнаты были проходившие под самым потолком массивные, вручную отесанные деревянные балки. Если верить словам агента по недвижимости, то дом этот был построен не менее ста лет назад, и догадаться об этом можно было в первую очередь именно по этим балкам. Они были крепкими, сделанными из какого-то красивого, темного дерева и в целом смотрелись очень мило. На них можно было бы даже вырезать собственные инициалы, поскольку они просуществовали бы вместе с домом еще не меньше сотни лет – вот только жалко было портить такую красоту. Но особенно красиво они будут смотреться в свете пламени печки, – подумала Карла, – тем более, когда сверху меня оседлает вполне конкретный молодой киноактер. На какое-то мгновение она не только увидела, как все это будет выглядеть со стороны, но и испытала соответствующие чувства. Не мечты, а просто фантазии времен скаутских походов.

Стыдно, Карла.

Она искренне надеялась на то, что и вторая печка также окажется в исправности, ибо в противном случае и вне зависимости от того, с Джимом она окажется здесь или без него, в комнате будет очень холодно. Разумеется, можно будет оставить открытой дверь на чердак, чтобы скопившееся там за день тепло постепенно распространялось по всему дому. Однако потом эта идея ей разонравилась, поскольку она всегда считала, что в старых чердаках есть что-то жутковатое, а потому лучше оставить его закрытым. Вместо этого она сразу же после завершения уборки устроит пробную топку печки.

К двум часам дня гостиная была приведена в относительный порядок, и Карла занесла обратно почти всю выставленную на крыльцо мебель. К этому моменту она уже основательно притомилась. Зато и поработала она в этот день тоже на славу и сейчас искренне радовалась тому, что не поленилась пораньше выехать из мотеля, чтобы успеть закончить уборку за один день. В противном случае могло получиться так, что к приезду гостей она все еще продолжала бы возиться с мусором.

Где-то в глубине души Карле хотелось, чтобы на самом деле гости уже уехали обратно, поскольку сейчас, когда она основательно очистила дом от наслоений пыли и грязи, у нее появилось такое ощущение, словно все в нем принадлежит ей одной. К тому же вдруг нахлынуло приятное предчувствие того, что и работа над рукописью тоже пойдет нормально. Кухонный стол станет прекрасным письменным столом; более того, если его раздвинуть на полную длину, то он окажется самым большим рабочим столом, который она когда-либо имела за всю свою трудовую жизнь. Во всяком случае, это был никак не тот крохотный кусок фанеры толщиной в три четверти квадратных фута, который стоял в ее нью-йоркской квартире, или все тот же стол в офисе, постоянно заваленный кипами писем и всевозможных контрактов. Здесь же она сможет расположиться как следует – можно сказать, разметаться. Один месяц работы в подобном месте по своей продуктивности равнялся не менее чем двум месяцам корпения в прежней домашней обстановке: кругом