Что ж, он так и понял. На безоговорочное согласие он и не рассчитывал. После двух-трехминутной паузы она продолжила:

– Система «кан-ю», или, по-другому, «фен-шуй», основана на религиозных представлениях даосизма. В основе этих идей лежит представление об Абсолюте. Познать идеи Дао – значит достигнуть полной гармонии со своим естеством. То, о чем ты меня просишь сейчас, разрушает эту гармонию.

– Понимаю, – сказал он. – Выходит, я слишком многого от тебя требую.

– Что, эта комиссия по приемке действительно так важна?

– Очень, – подтвердил он.

Помолчав еще минуту, она обняла его за шею.

– По причинам, которые ты сейчас от меня услышал, я собиралась сказать нет. Но поскольку об этом просишь именно ты и потому что я люблю тебя, не хочу тебя подводить. Дай мне двадцать четыре часа, и ты получишь мой окончательный ответ.

– Благодарю, – сказал он. – Представляю, как это должно быть трудно для тебя.

Улыбнувшись, Дженни поцеловала его в щеку.

– Нет, Митч, боюсь, что не представляешь. А если бы представлял, то не пришел бы ко мне с этим предложением.

– Но ты ведь не бросишь это дело, – проговорил японец. – Наверняка...

– Считай, что уже бросил, – отрезал Чен Пенфей.

– Но объясни почему? Ты только-только начал действовать в нужном направлении.

– Кое-кто попытался навесить на меня убийство охранника в здании корпорации "Ю".

Они устроились в укромном углу ресторана Мон Ки на Спринг-стрит. Японец при этом энергично управлялся с подносом, полным еды, а Чен Пенфей потягивал пиво.

– Навесить на тебя дело? – рассмеялся японец. – Ты что, похож на какого-нибудь гангстера?

– Поверь, мне повезло, что я выбрался оттуда. Я уже готовился, что полицейские предъявят мне официальное обвинение. Да и сейчас я не больно верю, что они отвязались от меня. Мне пришлось оставить им свой паспорт в залог.

– А кому понадобилось шить тебе дело, Чен?

– Понятия не имею, – пожал тот плечами. – Может, кому-нибудь из этой корпорации. А может, и тебе. Не исключено, что именно ты все и провернул.

– Я? – Казалось, идея показалась японцу забавной. – А мне-то зачем?

– Возможно, ты сам и прикончил того охранника.

– Искренно надеюсь, что ты еще не успел ознакомить полицейских со своей гипотезой.

– О тебе я не упоминал. Да и как я это мог сделать? Ведь даже твое имя мне неизвестно. В этом отношении ты очень предусмотрителен.

– А вдруг ты записываешь наш разговор на пленку?

– Все может быть, – согласился Чен, медленно расстегнув рубашку и продемонстрировав, что ничего не прячет под ней. – Во всяком случае, – добавил он, – с демонстрацией покончено. Из мэрии позвонили в отдел иммиграции и попросили там проверить статус всех демонстрантов. В результате некоторым ребятам закрыли визы. Они собирались здесь изучать английский, а не подрабатывать в ресторанах.

Японец с огорчением покачал головой.

– Какая жалость, – заметил он. – Полагаю, самое время и мне подключиться к игре.

– Каким же образом?

– Пока точно не знаю. Может, организовать небольшой саботаж. Ты еще не знаешь, на что я способен.

– Здесь ты как раз ошибаешься. Уверен, ты способен на что угодно.

Японец встал со стула:

– Знаешь, Чен, будь я на твоем месте, то в первую очередь обеспечил бы себе железное алиби.

– На какое время?

Бросив на столик несколько банкнот, японец ответил:

– На столько, на сколько понадобится.

Аллен Грейбл позвонил в мастерскую Ричардсона и попросил к телефону Митча.

Дежурная секретарша, которую звали Доминик, поинтересовалась:

– А кто его спрашивает?

Прикинув, что эта самая Доминик всегда его недолюбливала, Грейбл решил представиться только по имени. Насколько он помнил, Митч был знаком с двумя-тремя Алленами. Он подождал у телефона несколько минут. Потом раздался голос секретарши:

– Простите, он не отвечает. Можете оставить сообщение.

– Попросите его мне позвонить. – И Грейбл продиктовал свой номер. Она вряд ли его помнила. – Сразу, как появится.

Положив трубку, он взглянул на часы. До очередной выпивки оставалось пятнадцать минут.

Почему же Митч ему не перезвонил? Причина могла быть только одна: его ведьма-жена просто ничего не передала ему. Ничего удивительного, что Митч сблизился с другой женщиной, с которой его нередко видели и вне Решетки. Вдруг Аллена осенило – Митч, вероятнее всего, как раз в Решетке и был. После той проклятой ночи у Аллена несколько притупилась четкость мышления. Он надеялся, что Митч поймет его и подскажет, что надо делать.

Грейбл снова подошел к телефону и набрал номер. Но как только на другом конце провода раздался гудок, нажал рычаг. При той системе телефонной связи, которая была организована в Решетке, не было абсолютно никакой уверенности, что тебя не подслушивают. Он снова бросил взгляд на часы. Ехать туда минут десять. Но он не мог себя заставить вернуться туда. Ему было страшно, он по-настоящему боялся того, что с ним там могло случиться. А что, если ему все это просто привиделось? Что тогда сделают с ним самим? Это пугало его почти так же сильно, как и необходимость на что-то наконец решиться.

Накануне ожидаемой предварительной инспекции Кай Киллен весь день провела в Центре управления на двадцать первом этаже, перепроверяя на компьютере двухмерные чертежи и трехмерные модели Решетки. Она также просмотрела всю визуальную информацию по проекту, записанную на компакт-дисках, на случай если Ричардсону придет в голову поподробнее проанализировать какой-нибудь узел или продемонстрировать, как совершенствовались отдельные детали проекта. Она даже организовала переправку главной модели здания из мастерской Ричардсона на Сансет-стрит сюда, в Решетку, не говоря уже о полномасштабных моделях некоторых составляющих самой конструкции. Там, где дело касалось Рэя Ричардсона, необходимо предусмотреть любую случайность.

Было уже поздно, когда она наконец закончила и покинула Митча, который вместе с остальной командой – Тони Левином, Элен Хасси и Эйданом Кенни – уточнял программу завтрашней встречи. Она испытывала радость от возможности уйти из здания штаб-квартиры. Хотя ей и не впервой было задерживаться в пустом корпусе Решетки допоздна, но удовольствия от этого она, по правде говоря, никогда не испытывала. Она всегда была весьма чувствительна к царившей здесь полумистической атмосфере. Относила ее восприятие на счет своего ирландского происхождения и в отличие от остальных сотрудников давно поверила в магическую силу «фен-шуй». Кай считала вполне обоснованным стремление к достижению гармонии с окружающей естественной средой и максимальному использованию сил природы на пользу человека. Этот дух естества и в самом деле достоин уважения и, по ее мнению, был просто иным воплощением понятия окружающей среды. Она была глубоко уверена в том, что необходимо выполнить все предписания консультанта по проблемам «фен-шуй» – тогда в здании дышалось бы легче.

Когда она добралась наконец до похожего на огромную пещеру подземного гаража, сердце у нее заколотилось, а к горлу подступила странная тошнота. При виде огромного пустого пространства в общественных местах, особенно по вечерам, она всегда испытывала заметную нервозность. Сама себе она это объясняла синдромом жителя густонаселенного мегаполиса, каким был Лос-Анджелес. Но это было не просто урбанистической паранойей. Кай страдала умеренной формой боязни пространства. И хотя сама прекрасно знала о своих особенностях, от этого ей вовсе не было легче. Как и от того, что ее новенькая «ауди» отказывалась заводиться.

Спустя несколько напряженных минут бесплодных попыток нервозность переросла в раздражение.