позволяли добиться устойчивого изображения движущегося объекта, находящегося под наблюдением, лишь на одну-две секунды, но даже и при этом они заметно подергивались. Благодаря новой программе сжатия данных под названием «Лимон» и использованию параллельно работающих субпроцессоров нам удалось заставить главный процессор работать на терагерцевых частотах и получать вполне стабильное и качественное изображение. Единственная проблема состояла в том, что программное обеспечение, которое изначально прилагалось к машине, отказывалось стабильно поддерживать нашу ПРО. Хидеки как раз и пытался путем модификации операционной системы нащупать оптимальный вариант обеспечения ровного и устойчивого изображения.

– Ты что, собираешься запустить программу, Боб? – спросил Кении с удивлением и одновременно сомнением в голосе. – Ты уверен, что это толковая идея?

– Лучшего пути проверить программу я просто не знаю.

– Положим, ты и прав. Но все-таки для начала лучше бы заглянуть в холл и убедиться, что там никто не болтается.

– Что ж, согласен с тобой, – рассмеялся Боб. – Ив самом деле, эта ПРО способна напугать кого угодно до смерти. А у нас и без того хватает неприятностей.

Пресвитерианский медицинский центр «Королева ангелов», что на Нортвермонт-авеню, располагался к северу от Голливудского шоссе. Именно здесь, совсем недалеко от нового здания Ньюпаркер-центра, и размещалась патологоанатомическая лаборатория, обслуживавшая отдел по расследованию убийств центрального округа. Эта лаборатория была специально организована не так уж давно, когда город буквально захлестнула волна убийств, – в центральной окружной больнице просто не хватало свободных площадей.

Куртис и Коулман уже выезжали четыре раза по вызовам и, чтобы сэкономить время, решили подскочить сюда сразу на два вскрытия: погибшего в перестрелке молодого чернокожего гангстера и скончавшегося этой ночью Хидеки Йохо.

С негром, Ру Эвансом, двадцати лет от роду, было все ясно. Татуировка – зайчишка из «Плэйбоя» – указывала на его принадлежность к известной банде. Он был буквально изрешечен конкурентами в ходе автомобильной погони на Портовом шоссе. Когда его труп подобрали недалеко от Конвеншн-центра, у него в груди насчитали одиннадцать девятимиллиметровых отверстий.

По окончании первого сеанса Куртис и Коулман присели выпить кофе в комнате следователей, ожидая, когда врач пригласит их на вскрытие тела Хидеки Йохо. День выдался очень жарким, и специфический запах, доносившийся из коридора, уже заметно раздражал Ната Коулмана.

– Как они это только выносят?

– Кто?

– Жаннет. Она же доктор Брэгг. Два трупа подряд. Она вспорола живот этому пацану, словно выпотрошила какую-нибудь мелкую рыбешку.

– От нее тут особой помощи и не требовалось, – заметил Куртис. – Одиннадцать дырок по девять миллиметров каждая. Те ребята сработали наверняка, как часы. Наподобие тебя, Нат.

– Что ты имеешь в виду?

– У тебя ведь тоже с собой всегда две обоймы, не так ли?

– Как мама велела. Особой меткостью я никогда не отличался, поэтому и решил таскать с собой побольше патронов.

Дверь приоткрылась, и из-за нее показалась симпатичная головка чернокожей женщины средних лет.

– Мы приступаем, джентльмены, – сказала Жаннет Брэгг и протянула Куртису флакон с эвкалиптовым маслом.

Отвернув крышку, тот смазал им обе ноздри. То же самое проделал и Натан Коулман, дополнительно закурив сигарету.

– Расскажите-ка ему, Жаннет, как выглядят легкие курильщика при вскрытии, – попросил Куртис, когда они шли по коридору.

– Да, это стоит того, чтобы взглянуть, – уверенно согласилась она. – Хотя запах еще противнее. Словно от груды немытых пепельниц.

Брэгг была экипирована подобно работнице фабрики по производству гамбургеров: белый комбинезон, резиновые бахилы, пластиковая шапочка, защитные очки, фартук и толстые резиновые перчатки.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, Жаннет, – обратился к ней Коулман. – Мне но душе женщины, которые знают, как одеться, чтобы привлечь мужское сердце.

– Коль уж вы заговорили об этом, – откликнулась Брэгг, – на трусах трупа обнаружены следы спермы.

– Что, перед тем как отдать Богу душу, он спустил? – В голосе Натана Коулмана прозвучало удивление, смешанное с отвращением.

– Во всяком случае, потом он этого сделать не сумел бы, – прокомментировал Куртис. – Это уж точно.

– Такое нередко случается, когда человека душат, – заметила Жаннет.

– Выходит, его придушили? – спросил Коулман.

– Вот сейчас и посмотрим.

Она толкнула перед собой створки гибких пластиковых дверей, и все трое вошли в большую комнату. Здесь было достаточно холодно.

Обнаженное тело Йохо одиноко застыло на холодильном поддоне рядом с патологоанатомическим столом из нержавеющей стали. Куртис уже достаточно много раз видел Брэгг в работе и усвоил, что труп на операционный стол та способна переместить самостоятельно, не нуждаясь в посторонней помощи. Ролики, вмонтированные в перфорированную решетку стола, позволяли ей передвинуть тело одной рукой, и она произвела этот маневр непринужденным и уверенным движением, словно фокусник, в тысячный раз сдергивающий скатерть со стола, уставленного посудой. После этого она отрегулировала высоту стола и включила вентиляционную тягу для отсоса воздуха, отверстие для которой было устроено в крышке стола. В конце того же стола располагалась раковина для смыва, со смесителем и двумя длинными рычажками для регулирования напора воды. Жаннет открыла краны и душ на гибком шланге.

Когда она закончила все приготовления. Куртис включил свою восьмимиллиметровую супервидеокамеру, чтобы заснять процедуру вскрытия. Отрегулировав фокусировку, он встал позади нее, готовый к съемке.

– Обычно при вскрытии легко выявляются стандартные признаки удушения, – заметила Брэгг. – Но в данном случае какие-либо следы на шее жертвы отсутствуют, – продолжала она, поворачивая голову Йохо вправо и влево. – Поэтому пока трудно сказать, каким способом его удушили.

– А как насчет пластикового пакета на голову? – предположил Куртис.

– Только не подгоняй меня, Фрэнк, – осадила она его, взяв скальпель.

За двадцать последних лет, что Фрэнк Куртис проработал в отделе убийств, сама процедура вскрытия практически не изменилась. Тот же предварительный внешний осмотр тела на предмет каких-либо отклонений от нормы или травм, те же стандартные разрезы. Y-образный разрез – от подмышек рук по низу груди, соединяясь в районе пупка, и далее – живот и половые органы. Жаннет Брэгг работала четко, накладывая зажимы на крупные сосуды головы, шеи и рук, подготавливая удаление внутренних органов для обследования. При этом она что-то мурлыкала себе под нос – одну из песенок Мадонны.

– Каникулы! Вот красота! Каникулы!

– Мне нравятся женщины, которые испытывают радость от своей работы, – заметил Куртис.

– Можешь считать, как тебе угодно.

Она собрала внутренние органы, извлеченные из грудной клетки, поместила их в пластиковое ведро. Повторила ту же операцию с брюшной полостью – в отдельное ведерко. Органы всегда удалялись группами и одновременно, что позволяло определить их относительные размеры и функциональное состояние. Наконец, взяв электропилу, она приступила к снятию верхушки черепа старины Йохо.

Куртис оглянулся в поисках Натана Коулмана и обнаружил того сидящим на топчане и рассматривающим в микроскоп свой собственный волос.

– Смотри-ка, Нат, точно так же едят и яйцо всмятку, – с ехидцей произнес он. – Или ты из тех чудаков,