устали комментировал выволочку, которую устроил ему хозяин. Митча внутренне порадовало, что на Эйда этот выговор почти не подействовал. Кенни даже находил происшедшее довольно забавным.

– Кстати, о Йохоги-парк, – вспомнил он. – Как там его окрестили? Прошу прощения, как очернили это творение? Ну и словечко – «очернили». Надо бы уточнить. Должно быть, что-то неприличное.

– По этому поводу была какая-то заметка в «Арки-текчарэл дайджест», – заметил Митч. – Там сообщалось, что «Джэпэн таймс» даже поручила фонду Гэллапа провести опрос на тему, что об этом здании думают сами токийцы. Насколько помню, большинство обозвали его «лыжным трамплином»

– Значит, «лыжный трамплин». – Кенни отрывисто хохотнул. – Мне это по душе. Оно и в самом деле напоминает трамплин, не так ли? Уф-ф, клянусь, хозяину бы эта кликуха тоже понравилась. А как насчет Буншафта?

– Для меня самого это новость. Возможно, он усмотрел там что-то такое, чего я не заметил.

– И чего в конце концов добивается этот сукин сын? А может, все это дело рук Джоан? Наверное, она его специально накручивает, чтобы покрепче прибрать к рукам. Ведет себя, как мужик в юбке: я таких называю «железная леди». Ей бы защитником играть за наших «Сталеваров».

– Ричардсон не последний архитектор в Лос-Анджелесе, могу это любому сказать без лукавства. Да, у Морфозиса побольше премий и наград. Ненамного от него отстал и Фрэнк Гери. И хоть Рэй подчас ведет себя, словно параноидальный шизофреник, но по крайней мере созданные им здания не свидетельствуют об этом. А тебе не кажется, что для некоторых из этих преуспевающих парней конструирование максимально уродливых сооружений является своего рода проявлением истинной натуры?

– Нормально, Митч, так их, – заржал Кенни. – Но тебе ведь известно, что слово «уродливый» в архитектуре лишено смысла. Есть просто авангард, суперавангард и, скажем так, сугубо защитно- прагматический стиль. И уж если ты хочешь в наши дни сделать свое творение по-настоящему модным и престижным, то лучше всего придать ему вид каторжной тюрьмы.

– Приятно слышать такие замечания от человека, который сам водит фешенебельный «кадиллак- протектор».

– А тебе известно, сколько этих самых «кадиллак-протекторов» было продано за прошлый год в одном Лос-Анджелесе? Восемьдесят тысяч. Поверь мне, через пару лет здесь все будем разъезжать на них. Включая тебя. Кстати, один из них уже водит Джоан Ричардсон.

– А почему не сам Рэй? Ведь столько людей искренно мечтают о его смерти.

– Будто ты не знаешь, что его «бентли» из танковой брони. – Кенни покачал головой. – Обычный вариант этой тачки в Лос-Анджелесе никто и не купит. Но я, по правде говоря, предпочитаю свой «протектор». У него, например, есть запасной движок на случай, если основной двигатель накроется. Даже у «бентли» такого нет.

– Так чего же ты на ней не ездишь? Ведь тебе совсем недавно ее доставили.

– Да так, ничего серьезного. Забарахлил бортовой компьютер.

– Что с ним?

– Пока точно не знаю. Его периодически курочит мой восьмилетний Майкл. Он всерьез утверждает, что этот контроллер управляет системой вооружения автомобиля или что-то в этом роде. И что с его помощью якобы даже можно уничтожать другие машины.

– Эх, если бы это и вправду было возможно, – мечтательно заметил Митч, резко давя на тормоза, чтобы не протаранить в бок подрезавший их бежевый «форд». Яростно оскалив зубы, он мельком взглянул в боковое зеркало и нажал на газ, чтобы догнать мерзавца.

– Постарайся не смотреть ему в глаза, Митч, – взволнованно попросил его Кенни. – Просто на всякий случай, ты меня понимаешь... У тебя, кстати, нет в машине револьвера? – Он открыл бардачок.

– Если бы у твоего «протектора» действительно было бортовое вооружение, я бы сегодня же его купил.

– Но вряд ли от этого тебе стало бы намного легче. Обогнав бежевый «форд», Митч оглянулся на своего попутчика:

– Расслабься. У меня здесь нет револьвера. У меня его вообще нет.

– Нет револьвера? Ты пацифист, что ли?

Эйдан Кенни был грузный, коренастый мужчина. Он носил очки в металлической оправе и отличался большим и необыкновенно эластичным ртом, в котором, казалось, запросто поместится двойной чизбургер. Временами он напоминал Митчу мелкого князька эпохи Возрождения: маленькие, близко посаженные глазки, вытянутый прямой нос, оставлявший впечатление повышенной чувственности и одновременно уважения к собственной персоне, выдающийся вперед подбородок благородных габсбургских пропорций и, наконец, небольшая ухоженная бородка, которую ребята обычно отпускают в молодости, чтобы выглядеть повзрослее. Кожа у него была рыхлая и белая, словно туалетная бумага, как у многих, кто большую часть времени проводит за экраном компьютера.

Они свернули на юг по Голливудскому шоссе.

– Вот поэтому-то я время от времени и подкидываю ему компьютерные игрушки, – произнес Кенни. – Знаешь, такие игры в диалоговом режиме на компакт-дисках.

– Кому это?

– Да своему сынку. Может, тогда он оставит в покое мой бортовой компьютер.

– Похоже, он единственный пацан во всем Лос-Анджелесе, который еще не перепробовал все эти игрушки.

– Мне-то хорошо известно, какая это зараза, с ними запросто можно обо всем остальном забыть. Поэтому я до сих пор пользуюсь услугами «Ассоциации анонимных пользователей компьютерных игр».

Митч еще раз украдкой взглянул на своего коллегу. И легко представил того развлекающимся в короткие утренние часы какой-нибудь фантастической компьютерной забавой. Но это нисколько не умаляло профессиональных достоинств Эйдана Кенни. До работы в компании «Би-эм-си», которую впоследствии за несколько миллионов долларов перекупил Рэй Ричардсон, Эйдан был сотрудником Стэнфордской лаборатории искусственного интеллекта. Кстати, все это еще раз подтверждало дальновидность и самого Рэя Ричардсона: в свою команду он отбирал профессионалов высшей пробы. Даже если поначалу и не знал толком, как их лучше использовать.

– Кстати, Митч, он сегодня заглянет ко мне. Мы договорились с ним зайти в магазин выбрать пару игрушек.

– Кто? Майкл?

– У него день рождения. Маргарет подвезет его к Решетке... Свят-свят-свят! Разумеется, к «Ю- билдингу». Эй, я надеюсь в твоей тачке нет подслушивающих «жучков». Как думаешь, ничего страшного, если мы проведем с Майклом весь остаток дня? Я хочу вечером сводить его на баскетбол с участием «Клипперс», мне неохота сразу отправляться домой.

Между тем Митч размышлял об Аллене Грейбле. При уходе тот оставил свой кейс под письменным столом в конторе. А когда Митч еще раз перезвонил ему днем, то снова услышал голос автоответчика, значит, домой Аллен так и не возвратился. Митч поделился своими соображениями с Кенни.

– Тебе не кажется, что с ним могло что-то случиться? – спросил он Эйда.

– Например?

– Не знаю. У тебя должно быть хорошо развито воображение, если ты водишь «кадиллак-протектор». Я хочу сказать, что он вчера вечером уходил из мастерской достаточно поздно.

– Возможно, куда-нибудь закатился и как следует расслабился. Аллен не дурак выпить. Два-три раза у него уже были с этим неприятности.

– Что ж, может, ты и прав.

Свернув с шоссе на Темпл-стрит, они поехали по хорошо знакомым им центральным кварталам, над которыми нависала семидесятитрехэтажная ортогональная башня публичной библиотеки, построенная по проекту И.М. Пея. Митч отметил про себя, что самые высокие небоскребы в Лос-Анджелесе (по большей части – банки и торговые центры) представляли собой громоздкие и незамысловатые сооружения, будто сложенные из кубиков «Лего» каким-нибудь восьмилетним пацаном. Он свернул на юг, на Хоуп-стрит, и ощутил прилив гордости, увидев перед собой штаб-квартиру корпорации "Ю". Слегка пригнув голову, он бросил через лобовое стекло быстрый взгляд на гигантскую полупрозрачную стену-занавес, расположенную позади характерной решетчатой конструкции из огромных горизонтальных балок и