пришлось отказаться ради нее. От Будущего и всех его чудес. Она искренне надеялась, что стоила этой цены.
Аманда вздохнула и откинулась на спинку стула, неожиданно поняв, что за ней наблюдают. Встретив пристальный взгляд Робина, она ожидала увидеть его усмешку или услышать смех над ее мечтаниями.
Вместо этого он наблюдал за ней с одним из тех выражений подлинной привязанности на лице, которые приберегал только для Энн и Филиппа.
— Счастлива? — одними губами спросил он.
Она кивнула, ее сердце неожиданно оказалось слишком переполнено, чтобы говорить или шутить. Поэтому она позволила одной-двум слезинкам скатиться по щеке и еще раз кивнула. Да, она была счастлива. Она снова в лоне семьи, но теперь ее сердце не только цело, его переполняла любовь к мужчине, который сидел рядом с ней и который со временем станет собирать их собственную семью в своем соларе.
Вдруг Джейк поднял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал, затем, продолжая держать их руки соединенными, нежно провел большим пальцем по ее кольцу, то и дело поглядывая на него, словно убеждая себя, что оно все еще там.
Она взглянула на Робина, который одарил их обоих удовлетворенной улыбкой. И снова кивнула.
Она не могла согласиться на меньшее.
Глава 37
Все началось с ограбления на парковке «Артан Энтерпрайзес». Именно с этого момента вся его жизнь пошла вверх тормашками: сквозь наводненные призраками коридоры, врата времени в давно минувшее столетие средневековой монархии к алтарю в относительно новой часовне, где он сейчас дожидался свою невесту.
От ограбления до свадьбы.
Ему было не на что жаловаться.
Он посмотрел на окружающих его людей, пришедших на церемонию. Гвен, Энн и Изабель стояли по одну сторону прохода. Их лица выражали счастье, поэтому, решил он, можно с полной уверенностью предположить, что они не будут недовольны перспективой видеть его в роли мужа Аманды.
Монтгомери и Джон стояли по другую сторону прохода вместе с Майлзом, выглядя такими же довольными. Николас и Робин находились рядом с Джейком у алтаря. Джейк считал, что выказывает огромное доверие, позволяя Николасу де Пьяже стоять за своей спиной с кинжалом за поясом. Хотя случались и более странные вещи, чем поножовщина в английской часовне. Может, Робину удастся обеспечить его безопасность.
Наконец дверь открылась, и вошли Аманда с Рисом. Джейк обнаружил, что один ее вид, независимо от времени разлуки, подобен удару кулаком в живот. Он был уверен, что почти пошатнулся.
— Спокойно, — прошептал позади него Робин, — хотя еще не поздно сбежать.
— Заткнись, — пробормотал Джейк.
— Один или два прыжка через скамьи, и
Джейк повернул голову, чтобы посмотреть на своего будущего шурина и увидел, что тот усмехается.
— Я бы хорошенько объяснил тебе, кто ты такой, — прошептал Джейк, — но мы в церкви.
— Всегда можно чуть позднее встретиться на арене.
— Я буду занят.
— Тогда на рассвете?
— Ради Святых, — прошипел Николас, — успокоитесь вы или нет? У нас здесь свадьба.
— Я отвлекаю его, — радостно сообщил Робин, — если он хорошенько разглядит девчонку, то свалится в обморок.
— Будь мужчиной, — чуть слышно посоветовал Николас, — крепись.
— С радостью, — ответил Джейк, улыбаясь, поскольку Рис подвел Аманду к алтарю. Джейк кивнул Рису, взял Аманду за руку и повернулся лицом к священнику.
Ее пальцы были, как лед. Он с удивлением посмотрел на нее, но она не выказала ни капли страдания. На самом деле она взглянула на него снизу вверх и улыбнулась так обворожительно, что он чуть не ослеп. Ему показалось, что он покачнулся, иначе зачем бы Робину наносить удар локтем ему под ребра. Джейк взял обе руки Аманды в свои и позволил еще одному ощущению нереальности происходящего нахлынуть на него, но этот момент мало чем отличался от того, в соларе Риса, когда они с ним разговаривали о будущем.
Он стоял в средневековой часовне, держа за руку средневековую благородную леди, со средневековым титулом на плечах, и в довершении ко всему этому он женится.
Не этого он ожидал тем утром, когда отец вытащил его из постели задолго до рассвета, чтобы судьбоносно отправить в «Артан Энтерпрайзес».
— Имущество? — спросил священник.
Прежде чем Джейк успел поинтересоваться, что ему надлежит делать, вперед выступил Рис.
— Я оглашу приданое своей дочери. Писец, вы готовы?
— Лучше найди стул, — громко прошептал Робин.
Джейк поймал взгляд Риса, брошенный на старшего сына, но Робин только довольно улыбнулся. Стоя здесь и держа Аманду за руку, Джейк впервые задумался о том, насколько богата его невеста. Он понял, что слушал с открытым ртом лишь тогда, когда был вынужден сглотнуть, а чтобы сделать это, требовалось закрыть рот. Он посмотрел на Аманду.
— Ого.
Она улыбнулась.
— Ты разве не знал?
— Нет. Меня это не заботило.
— Вам лучше позаботиться об этом сейчас, — сказал Рис.
Джейк улыбнулся отцу Аманды.
— Конечно, милорд. Вы же знаете, я сделаю все необходимое, чтобы проследить за этим должным образом.
Рис кивнул, очевидно, довольный этим ответом, хотя Джейк знал, что это никогда не подвергалось сомнению. Он предполагал, что отец должен очень хорошо знать человека, которому отдает свою дочь, и что тот со всей серьезностью отнесется к своим обязанностям, когда подойдет время.
— Милорд Рейвенторп? — прервал его мысли священник.
— Я оглашу, — сказал Робин, — обязанность шафера и все такое.
Он прочистил горло и со значением размял пальцы.
— С собой он приносит, естественно, поместье Рейвенторп. А количество золота и драгоценных камней, находящихся в его собственности равняется нескольким сотням рыцарей.
— Это все? — спросил священник.
И только-то? Джейк улыбнулся. Его богатство, конечно, несравнимо с богатством Аманды, но тоже не маленькое.
— Нет, не все, — лукаво ответил Робин, — есть еще кое-что. Писец, вы готовы?
— Да, милорд.
— Милорд Рейвенторп также приносит с собой прекрасный стол ручной ковки, мебель для своей спальни, главного зала и личного солара, — Робин улыбнулся, — любезно предоставленную мною.
— Спасибо, — сказал Джейк, удивленный и тронутый.
— Лошадей для его конюшни и одну-две гончих для его псарни, — промолвил Николас с несколько
