его низким, угрюмым голосом, прозвучали как-то особенно зловеще.

— Вы мне угрожаете? — спросила она.

И снова он промолчал. Этот человек — просто чемпион по умению не давать ответы на вопросы!

Она попробовала зайти с другой стороны.

— У вас есть родные или близкие? Может быть, позвонить им, сообщить, что с вами все в порядке?

— Нет, — коротко ответил он.

Астрид кивнула. Все правильно: после изгнания Зареку запретили пользоваться услугами личного Оруженосца.

Она не могла себе представить, как он прожил здесь девять веков. В ледяной пустыне. В полном одиночестве.

Ведь, когда началось его изгнание, — здесь жила только горстка дикарей.

Сама она прожила здесь всего несколько дней — и уже тосковала и мечтала поскорее вернуться домой. А ведь она не одна: мать и сестры помогли ей здесь обустроиться, и потом, рядом с ней Саша.

Зарека же полностью лишили всякого общества.

У других Темных Охотников есть товарищи, есть Оруженосцы, — он же был обречен проводить вечность в одиночестве.

Совсем один.

Невозможно себе представить, как он жил все эти столетия — день за днем, в борьбе за тягостное, бессмысленное существование, без надежды на прощение, даже на отдых.

Кто не обезумеет от такой жизни?!

Хотя, разумеется, это его не оправдывает. Как сказал он сам несколько минут назад, у всех нас свои проблемы.

Закончив есть, Зарек молча отнес посуду в раковину, вымыл ее, вытер и поставил на кухонный стол.

— Вам не обязательно было мыть посуду, я сама… — запоздало попыталась остановить его Астрид.

— Привычка, — бросил он, вытирая руки кухонным полотенцем.

— Вы, наверное, тоже живете один?

— Да.

И тут она снова приблизилась к нему. Подошла вплотную, вторгаясь в его личное пространство. Он разрывался между желаниями остаться рядом с ней — или отпрянуть в сторону, а ее отпугнуть какой-нибудь резкостью.

И выбрал второе:

— Послушайте, вы не можете держаться от меня подальше?

— Вас беспокоит, когда я подхожу к вам близко?

Еще как беспокоит! Когда она стоит рядом, вот так, Зарек начинает забывать о том, кто он такой. Ему кажется, что он — снова человек… что он может быть таким же, как все…

Но это невозможно.

Это не для него. Он никогда не был нормальным человеком — и не будет.

— Вы чертовски правы, — проговорил он низким, угрожающим голосом. — Не люблю, когда кто-то трется рядом.

— Почему?

— А это, леди, не ваше собачье дело! — рявкнул он. — Просто не люблю, когда ко мне подходят близко, и терпеть не могу, когда меня трогают руками! Так что держитесь от меня подальше, если не хотите, чтобы вам попало!

Волк снова зарычал на него: теперь в его рыке ясно слышалась угроза.

— А ты, Тузик, заткни свою вонючую пасть! — рявкнул Зарек. — Еще что-нибудь от тебя услышу — и сегодня на ужин буду есть волчатину!

— Саша, иди ко мне!

Волк немедленно повиновался — подошел к хозяйке и сел у ее ног.

— Мне жаль, что мы вас так раздражаем, — проговорила Астрид. — Но, поскольку все мы заперты в этом доме по меньшей мере на несколько часов, думаю, вам стоит сделать над собой усилие и хотя бы это время быть более общительным. Или как минимум вежливым.

Может, она и права. Проблема в том, что не знает он, как это — быть общительным. Или даже вежливым. С ним никто и никогда не разговаривал — ни в его смертной жизни, ни в жизни Темного Охотника.

Даже в Интернете, на закрытом сайте Темных Охотников, появившемся лет десять назад, он оказался изгоем. Охотники-модераторы, возмущенные тем, что изгнанник посмел там появиться, объявили, что условия его наказания запрещают разговоры с кем бы то ни было — неважно, лицом к лицу, по телефону или через Интернет.

Ему запретили писать в рассылку, в чаты, участвовать в играх, даже отправлять личные сообщения. Однако он все же успел найти себе друга. В одном игровом чате наткнулся на Джесса, скучавшего в ожидании Миста, его постоянного партнера по игре. Джесс, новичок среди Охотников, не знал, что разговаривать с Зареком запрещено, и дружелюбно с ним поздоровался.

Зарека это так поразило, что он совершенно растаял, — и, не успев оглянуться, уже болтал с Джессом, словно со старым приятелем. Так у него появился друг.

И чем же это закончилось?

Пулей в спину.

Нет, с него хватит. Не нужны ему никакие разговоры. Ему вообще никто не нужен. И меньше всего — мило болтать со смертной, которая вызовет копов, если вдруг догадается, кто он такой!

Точнее, что он такое.

— Послушайте, дамочка, мы здесь не на званом вечере! Как только позволит погода, я с вами распрощаюсь. А на эти несколько часов просто оставьте меня в покое. Сделайте вид, что меня здесь нет.

Астрид поняла, что пора отступить. На первый раз достаточно.

Зарек ведь не знает, что оказался в ловушке отнюдь не на несколько часов! Метель не прекратится, пока Асфид не прикажет ей утихнуть.

Так что пусть отдохнет и наберется сил перед следующими испытаниями.

В конце концов, он все еще не совсем оправился от ран. И от предательства своих.

Пусть отдыхает.

— Хорошо, — проговорила она. — Если я вам понадоблюсь, буду в спальне.

И вышла, мысленно приказав Саше оставаться на кухне, чтобы присматривать за гостем.

«Не хочу я за ним присматривать!» — проворчал Саша.

«Саша, слушайся меня».

«А если он выкинет какую-нибудь мерзкую штуку?»

«Саша!..»

«Ну ладно, ладно! Но укусить-то хоть разок можно? Я не сильно! Просто чтобы научить его элементарной вежливости!»

«Нельзя».

«Почему?»

Она остановилась в дверях спальни.

«Что-то мне подсказывает, что, если ты на него нападешь, — это он тебя научит элементарной вежливости!»

«Давай проверим!»

«Саша! Прошу тебя!»

«Ладно, ладно! Я сижу и присматриваю за ним. Но, если он только попробует выкинуть какую-нибудь мерзкую штуку — не взыщи!»

Устало вздохнув, Астрид легла на диван и прикрыла глаза. Перед следующим поединком с Зареком ей