завоеваниях и даже об относящейся к тому же времени войне в Испании мы располагаем лишь смутными легендами, то описания битв в Трансоксании полны осязаемых и реалистичных подробностей. Только здесь мы получаем возможность ощутить жестокую действительность войн и разрушений, побед и поражений. Этими материалами мы обязаны историку Абу'л-Хасану аль-Мадаини. Он родился в Басре в 753 году, в самом конце эпохи великих завоеваний, но большую часть жизни провел в Аль-Мадаине (или Ктесифоне, отсюда и его имя) и Багдаде, где он и умер после 830 года. Рассказывают, что он собрал великое множество книг по истории, в том числе истории вторжения в Хорасан и биографии отдельных наместников, среди них Кутайбы ибн Муслима и Насра ибн Саййара. Около 900-го года этот материал был обработан ат-Табари и включен, с полным признанием заслуг собирателя, в его собственную «Историю», в которой этот материал и дошел до нас.
Хронология, сравнительно с отчетами о ранних завоеваниях Сирии, Ирака и Ирана, более надежна, хотя повествование все же состоит из сообщений нескольких авторов, писавших с совершенно различными целями. Один слой принадлежит племенной традиции, откровенно прославляющей память великих вождей и их роль в тех волнующих событиях. Племя азд сохранило воспоминания о деяниях и доблестях великого вождя Мухаллаба и его сына Йазида, а славу величайшего из мусульманских военачальников тех кампаний, Кутайбы ибн Муслима, сохранили его сторонники из племени бахила. Кроме того, мы располагаем местными, независимыми историческими преданиями, собранными в «Истории Бухары» Наршахи, повествующей о том, как сказалось завоевание на судьбе отдельного города и его окрестностей.
Оке — поразительная река. Если приближаться к ней по древней дороге, идущей с востока через плоские бесцветные пространства пустыни от Мерва к традиционному месту переправы в Чарджоу, она появляется перед вами совершенно внезапно. Река протекает между пустынями Каракум (черные пески) на западе и Кызылкум (красные пески) на востоке, в русле из очень низких скал. Здесь мало орошаемых земель и мало поселений; река прорезает свой извилистый путь сквозь пустынные и безлюдные земли; здесь нет пальм, полей и деревень, которые превращают берега Нила в Египте в радостное зрелище. Сама река с ее шириной и мощным течением кажется чуждой для этой пустыни.
Викторианский поэт Мэттью Арнольд в конце своей поэмы «Сухраб и Рустам», основанной на одном из сюжетов «Шахнаме», обращается к этой реке. После того как рустам в трагическом неведении убил своего сына, персидская и турецкая армия возвращаются в свои лагеря, разводят костры и принимаются за стряпню, оставив героя наедине с мертвым телом. Поэт рисует в воображении все течение великой реки.
Оке — естественная граница. Все, что лежало за ним, арабы называли «Ma вара ан-нахр» — «то, что за рекой», и это наименование используется до наших дней, хотя люди в этих местах давно уже не говорят по-арабски. Западные ученые и путешественники использовали для описания этого района термин «Трансоксания». В начале мусульманской эры эти земли считались принадлежащими Хорасану — огромной провинции, включавшей также северо-восточные районы Ирана, — и управлялись из Мерва, где традиционно находилась резиденция наместника.
Природные условия в этих землях очень разнообразны, что определяло и цели, и стратегию арабских завоевателей. Есть здесь плодородные речные долины, в которых теснятся города и деревни. Рядом, порой отделенная от оазиса только стеной, — великая пустыня, с палящим зноем летом и жестокими морозами зимой. Выжить в ней могли только самые закаленные кочевники. Были еще горы, отделенные от равнины крутизной своих стен — горы, укрывавшие и защищавшие древние культуры и обычаи, даже когда на равнинах уже столетиями господствовали захватчики. Там был иной, непохожий мир затерянных в горах деревушек, в которых люди говорили на непонятных для соседей диалектах и почитали как богов своих князей.
Основной причиной разделения обитателей этих мест был язык: одни говорили на диалектах иранского, другие на иных языках тюркской группы. И по сей день сохраняется разделение между персоязычными таджиками и тюркоязычными узбеками. В VII веке, когда там впервые появились арабы, языковые различия сопровождались и заметными культурными отличиями: те, кто говорили на персидском, в большинстве жили оседло в городах и селениях, а тюрки в большинстве были кочевниками.
В политическом и социальном отношении земли вокруг Окса распадались на четыре отчетливо выделявшиеся зоны. В среднем течении Окса лежали земли Тохаристана, ограниченные с севера Гиссарским и другими горными хребтами, а с юга великими горами Вшдукуш, преградой между Афганистаном и равнинами Индии. С XIX века по реке проходила граница между Афганистаном на юге и подчиненным России Таджикистаном на севере, но в VII-VIII веках таких границ не было, и люди на обоих берегах принадлежали к одной общности и культуре.
Тохаристан был полон древних селений. Самым важным из них был Балх, могучие стены которого, сложенные из сырцового кирпича, все еще смотрят через плоскую равнину на южные горы. Балх, разрушенный и покинутый после похода Чингисхана в 1220 году, был тогда одним из главных городов Средней Азии. Александр Македонский захватил его и сделал столицей греческого царства Бактрии. Здесь, в сердце Азии, на берегах Окса, солдаты Александра и их потомки сохранили форпост эллинистической культуры. Они по греческому обычаю чеканили монеты с изображением своих правителей, и чеканка была не менее тонкой, чем в греческом мире. Царский дворец в Ай-Хануме над Оксом словно прямиком перенесся из Македонии и стоял среди широких улиц, над окруженном колоннами двором и гимназиумом для атлетов.
Греческое царство сошло на нет ко II веку до н. э., и средиземноморских греческих богов сменила буддийская культура, завезенная царями Кушана. Балх стал великим центром буддизма, и паломники шли из самого Китая, чтобы взглянуть на великую ступу Нава Бихара за стенами города.
В то время, начиная с 650 года, когда начались вторжения арабов, Тохаристан был разделен на множество княжеств, хотя князь, носивший титул джабгу, вроде бы претендовал на власть над всей страной. Правители этих княжеств могли быть иранского или тюркского происхождения, зороастрийцами или буддистами по вере. Наиболее отдаленным княжеством был лежавший далеко на востоке в верховьях Окса Бадахшан, где добывали рубины и ляпис-лазурь. Затем шли Хуттал, Кубадиян и Саганиян. На юге, в изрезанных горах Гиндукуша, был сокрыт Бамиан, где великий Будда милостиво взирал на зеленые поля в долине, а еще дальше лежал далекий Кабул.
Миновав укрепленный городок Тирмид (ныне Термез) — одно из немногих поселений прямо на берегу реки — Оке уходил на север. Со временем он достигал равнин Хорезма (известного по хроникам как «Khwarazm»), и пробивал себе путь между Таджикистаном и Узбекистаном. Отсюда поток разделялся на русла и каналы, образующие дельту. Ее плодородные земли, отделенные от окрестных земель широкими пространствами песка, начиная с четвертого тысячелетия до н. э. населял народ со своей особенной
